– Допустим, – кивнула Энн.
– Хорошо, – сказал он. – А теперь, пожалуйста, объясните мне, где находится ферма Гексвуд и что это такое.
– Это старая ферма в нашем поселке, – ответила Энн.
Лицо незнакомца снова приобрело растерянное выражение. Нахмурив сросшуюся бровь, мужчина оперся на посох и огляделся по сторонам. Наверное, он слаб и еле стоит на ногах, подумала девочка. Ничего удивительного.
– Это больше не ферма, просто дом, – пояснила Энн. – Около сорока миль от Лондона.
Человек беспомощно покачал головой.
– В Англии, в Европе, на Земле, в Солнечной системе, во Вселенной. Вы должны это знать! – раздраженно воскликнула Энн. – Вы приехали сюда на машине утром. Я видела вас – вы заходили на ферму с двумя другими людьми!
– О нет, – возразил человек слабым, усталым голосом. – Вы ошибаетесь. На несколько веков я был погружен в стасс-сон за то, что нарушил запрет Правителей.
Он повернулся и жутковатым длинным пальцем указал на ящик, наполовину закопанный в землю:
– Вот в это вам придется поверить. Когда я выбрался отсюда, вы стояли на том месте, где стою теперь я. Я вас видел.
Отрицать это было трудно, но Энн не сомневалась в известных ей фактах, поэтому, свесившись с дерева, настаивала на своем:
– Я знаю… то есть, я вас видела… но видела вас еще раньше, сегодня утром, когда вы шли по дороге в современной одежде. Клянусь, это были вы! Я запомнила вашу походку.
Мужчина уверенно покачал головой:
– Нет, вы видели не меня. Вероятно, это мой потомок. Я позаботился о том, чтобы у меня было много потомков. Это… очень хороший способ… преодолеть несправедливый запрет.
Он положил руку на лоб. Энн видела, что ее собеседнику явно нездоровится. Посох шатался у него под рукой.
– Смотрите, – доброжелательно начала она, – если эта… сфера силы может изменить реальность, разве не могла она изменить вас так же, как изменила лес?
– Нет, – ответил мужчина. – Существуют вещи, которые нельзя изменить. Меня зовут Мордион. Я из далекого мира и был послан сюда в наказание.
С помощью посоха человек добрался до насыпи, уселся и закрыл лицо дрожащей рукой.
Глядя на него, Энн думала, какой слабой была еще вчера. Сейчас она разрывалась между сочувствием к Мордиону и острой тревогой за саму себя. Возможно, он не в своем уме. Энн ощущала немоту и покалывание в мышцах – так бывает, когда ноги долго болтаются в воздухе.
– Почему бы вам, – сказала Энн, вспомнив, как в один присест умяла здоровенную сковородку с едой, – не заставить эту силу изменить реальность и прислать вам чего-нибудь поесть? Вы ведь, наверное, очень голодны. Если я говорю правду, вы ничего не ели с самого рассвета. Если вы говорите правду, то в любом случае должны умирать с голоду!
Мордион убрал ладонь со своего похожего на череп лица.
– Какое здравое предложение! – Он поднял посох, затем помедлил и взглянул на Энн. – Может, и вы хотите поесть?
– Нет, спасибо. Я должна быть дома к обеду, – чопорно отозвалась девочка.
Пока он будет есть свиную голову или что уж там пришлет ему это… как там его… поле, Энн успеет соскользнуть вниз по стволу дерева и пустится бежать – улепетывать со всех ног, на сей раз по прямой.
– Как вам будет угодно.
Резким неловким движением Мордион взмахнул посохом. Не успел он опустить руку, как в воздухе возникла какая-то белая квадратная штуковина. Проделав вслед за посохом плавную дугу, она приземлилась на насыпь.
– Вуаля! – воскликнул Мордион, с широкой улыбкой глядя на девочку.
Энн даже забыла, что собиралась соскользнуть с дерева. Квадратная штуковина оказалась пластиковым подносом, разделенным перегородками и покрытым прозрачной пленкой. Это было первое, что вызвало у девочки изумление. Вторая изумительная вещь – ярко-голубой цвет некоторых блюд. Третьим – и самым изумительным, буквально приковавшим девочку к ветке, – стала улыбка, которой одарил ее Мордион. От улыбки черепа вряд ли ждешь чего-то радостного – это скорее оскал с частоколом зубов. Не такой была улыбка Мордиона. В ней светились и веселость, и живость, и дружелюбие. Настоящая сияющая улыбка. Она настолько изменила его лицо, что у девочки перехватило дыхание. При виде этой улыбки Энн ощутила такую слабость, что едва не свалилась со своей ветки. Такой прекрасной улыбки она в жизни не видела.
– Это же… самолетная еда! – сказала Энн, чувствуя, что улыбка Мордиона вогнала ее в краску.
Он снял пленку с подноса. Воздух, пронизанный лучами солнца, наполнился густым паром. Пахло невероятно аппетитно.
– Не совсем, – уточнил Мордион. – Это стасс-поднос.
– А что это за голубая штука? – не удержалась девочка.
– Керанип с Юрова, – ответил человек.
Говорил он с набитым ртом. Отделив от края подноса некое подобие ложки, он ел так жадно, словно и вправду это была его первая встреча с едой за несколько веков.
– Что-то вроде корня, – добавил он, извлекая из недр подноса круглую булочку и орудуя ею вместе с ложкой. – Это хлеб. Розоватые штуки – бекон с Айони. Зеленое… не помню… кажется, нечто похожее на морские водоросли, а желтое – денская фасоль в сыре. Внизу должен быть еще десерт – очень на это надеюсь, ведь я так голоден, что готов съесть поднос, если десерта нет. С удовольствием угощу вас, если соблаговолите спуститься. Хотя и придется отрывать от сердца.
– Нет, спасибо, – ответила Энн.
Но поскольку ноги ее порядком онемели, она прислонила одно колено к ветке и сумела наконец выпрямиться, подняться и опереться на ствол дерева, для надежности обвив рукой верхнюю ветку. Так она смогла натянуть юбку на бедра и чувствовать себя почти респектабельно. По голени все еще стекала кровь, но теперь уже не ярко-алая, а коричневатая и блестящая.
Под горячим блюдом и вправду был десерт. Энн наблюдала с легкой завистью, как Мордион сдвинул верхний ярус подноса, словно это была коробка с двумя слоями шоколадных конфет. Похоже, внизу было мороженое – таинственным образом оно оказалось столь же холодным, сколь горячим было основное блюдо. «Я же в поле этих паратипических… как их там… – сообразила Энн. – Возможно все». Мороженое выглядело соблазнительно. Рядом дымилась чашка с горячим напитком.
Мордион бросил ложку на пустой поднос и обеими руками взял чашку.
– Эх, – произнес он, уютно прихлебывая. – Так-то лучше. Теперь я хочу спросить вас еще кое о чем. Но сначала – как вас зовут?
– Энн, – ответила девочка.
Он снова посмотрел на нее в явном замешательстве:
– Правда? А я почему-то думал… что ваше имя должно быть длинней.
– Ну… Энн Стейвли, если хотите, – добавила она.
Девочка уж точно не собиралась сообщать новому знакомому свое ненавистное второе имя – Вероника.
Мордион поклонился ей, не выпуская из рук горячей чашки.
– Мордион Агенос. Вот что я хотел у вас спросить: вы поможете мне сделать