После истории с зубом Уилкинса и Фрэнк, и Джесс про себя решили, что «Справедливости» с них уже хватит, но поскольку теперь они были должны пять пенсов Вернону, пришлось продолжить работу – по крайней мере еще на сутки. Поэтому они просидели в сарайчике и третий день, и все это время Джесс страшно беспокоилась за зуб Сайласа Уилкинса. Она даже всю ночь не спала, лежала и боялась. И только наутро наконец решилась рассказать брату о той ужасной мысли.

– Фрэнк, мы зря отдали им зуб. Я все думаю про ведьм и знахарей. Понимаешь, они же наводят порчу, а для этого им достаточно зуба или даже волоска, и просто кошмар что творят. А вдруг Громила это умеет? И тогда плохо будет бедному малышу Сайласу, а вовсе не Вернону.

– Да ну, этого же не бывает, – встревоженно ответил Фрэнк. – Ведь всё время говорят, что знахари на самом деле не колдуют, просто в них верят. Да и сама знаешь, что это за банда. Они и придумать не успеют, что сделать с зубом, как его потеряют. Или перепутают зубы и наведут порчу на самого Громилу.

– Ой, – вздохнула Джесс, – это было бы здорово, правда. Пусть у Громилы рожа на месяц опухнет…

– На год, – поправил Фрэнк сестру: ему от Громилы доставалось больше, чем Джесс. Он уже подумывал, не предложить ли ООО «Справедливость» подменить зубы и таким образом заколдовать Громилу, но тут Джесс заметила, что кто-то стучит в окно.

Она вскочила, чтобы его открыть. Фрэнк последовал за ней и обнаружил за окном двух бледных маленьких девочек – они стояли рука об руку и взволнованно глядели на брата с сестрой, а их волосы трепал ветер. Фрэнк их немного знал в лицо. Это были те странные девочки, которые жили в единственном доме, видном из сарайчика, – в том самом, цвета старого сыра, – и вид у них был как из прошлого века. Фрэнк запомнил, что старшую зовут Фрэнсис Адамс, потому что ее часто дразнили «Красотка Фанни Адамс», как в песенке, – а еще потому, что они были такие придурочные, и потому, что младшая хромала.

– Тут в объявлении правда написана? – спросила старшая.

– Да, – фыркнула Джесс. – Конечно. А ты что думала, мы просто так его повесили? – Она говорила довольно-таки невежливо – то ли из-за того, что они были такие странные, то ли из-за того, что боялась, как бы они не стали подшучивать над ООО «Справедливость» по примеру прочих.

Но две маленькие девочки были убийственно серьезны. Старшая уточнила:

– И про задания любой сложности тоже правда?

– Да, – ответил Фрэнк. – Но чем сложнее задание, тем выше цена.

Девочки кивнули.

– У нас сложное, – сказала старшая, и Фрэнк почувствовал себя последним мерзавцем. Денег у девочек, судя по всему, не водилось. У них были забавные фартучки, как на старинных фотографиях, но все в заплатках, а лица – голодные и осунувшиеся. Две пары больших глаз глядели на Фрэнка и Джесс, словно воплощение нищеты.

– А чего вам нужно? – спросил Фрэнк.

– Справедливости, – ответила старшая.

– Отомстить Бидди Айремонжер. Она ведьма, – сказала младшая.

– Да вряд ли, – возразила Джесс. – Мама говорит, она просто несчастная старуха с тараканами в голове.

– Нет, она ведьма, – настаивала старшая. – Она прошлым летом сглазила Дженни, и с тех пор с ногой у Дженни плохо.

– Доктор говорит, это ничего, – вставила Дженни. – А я ходить не могу, и это все она!

– И если вы ей отомстите, – пообещала Фрэнсис, – то у нас есть золотой соверен, наш собственный, и мы его вам отдадим. Честное слово.

Фрэнк и Джесс были огорошены. Девочки глядели на них так умоляюще, а мысль о золотом соверене совершенно обескураживала. Хуже всего было то, что девочки, судя по всему, говорили совершенно серьезно.

– А что вы хотите, чтобы мы с ней сделали? – неуверенно поинтересовался Фрэнк.

– Все, что угодно, – сказала Фрэнсис.

– Что хотите, – сказала Дженни.

– Ну, давайте мы заставим ее снять с Дженни порчу, – предложила Джесс, как могла деловито. – Пойдет?

Сестры горячо закивали.

– А если не снимет, – добавила Фрэнсис, – тогда сделайте ей гадость. Настоящую гадость.

– Хорошо, – согласился Фрэнк. – Как скажете.

– Спасибо, – хором ответили сестры, и не успела Джесс подумать об условиях, как они заспешили прочь по тропе. Фрэнсис тащила за собою Дженни, и Дженни действительно ужасно хромала.

– Ой-ой-ой, – протянула Джесс и поспешно добавила: – Наверное, это просто ревматизм. Мама все время говорит, что в том доме на вид ужасно сыро.

– Джесс, – проговорил Фрэнк. – Мы же не можем пойти и сделать гадость Бидди Айремонжер. Ни за что. Даже если она ведьма.

– Да не ведьма она, – скривилась Джесс. – Это все они выдумали. Бидди просто чокнутая. Да и соверен этот нам ни к чему. Теперь ведь таких денег уже нет, правда?

– Так что же нам делать-то? – беспомощно спросил Фрэнк. – Пойти поговорить с Бидди? С Верноном это сработало…

– Не знаю, – ответила Джесс. – Может быть, если Дженни уверена, что это Бидди, тогда стоит нам уговорить Бидди сказать, будто она снимает порчу, и Дженни сразу полегчает. Как ты думаешь, получится?

Пока Джесс говорила, к сараю еще кто-то подъехал. Фрэнк глянул в окно и заметил снаружи лошадь, – а может, и пони, – а верхом сидел мальчик и читал объявление.

– Только это уже не будет иметь отношения к справедливости, – уточнил Фрэнк, глядя на мальчика – не окажется ли он следующим клиентом? Нет, не окажется. Шикарные сапоги мальчика ударили пони в бока, и пони прошел мимо окна. Услышав цокот копыт, Джесс вскинулась.

– Кто это? – спросил Фрэнк.

– Мальчик из Усадьбы, где работают Уилкинсы, – отозвалась Джесс. – Жалко, что он уехал. Кэт Мэтьюз считает, что он просто суперский. Вечно о нем трещит.

– Тогда он считает, что для нас он слишком суперский, – буркнул Фрэнк. – И очень жалко, потому что у него точно есть настоящие деньги. Знаешь, Джесс, нам стоит и правда пойти поговорить с Бидди.

– Хорошо. Наверное, действительно стоит. Джесс уже собралась снова повесить объявление о том, что все «ушли по делу», как снова зацокали копыта и окно заслонил большой бок пони. Джесс быстренько сняла объявление и отшатнулась от окна. Они с Фрэнком затаили дыхание, а мальчик между тем сидел на пони и ничего не делал. И вот, когда

Фрэнк уже зашептал, что ничего не будет и можно идти, мальчик взял хлыстик и постучал им в окно.

– Да это же лорд Фу-Ты-Ну-Ты-Ножки-Гнуты! – хмыкнул Фрэнк.

Джесс кинулась к двери сарайчика и потащила Фрэнка за собой:

– Ой, разговаривай ты, Фрэнк! Мне страшно!

– Тогда отпусти! Иду, милорд, иду! – крикнул Фрэнк.

– Фрэнк! Не дури!

– А кто дурит-то? – спросил Фрэнк, вырываясь. Он подошел к окну и распахнул его. – Да? – сказал он, глядя на мальчика и решительно не понимая, что в нем такого суперского. Ничего, заключил Фрэнк, кроме самомнения. Просто веснушчатый рыжий