Я отложила письмо, решив, что у меня еще будет время закончить. Я писала его уже несколько дней, когда улучала свободную минуту. Если уж на то пошло, мне не нужно спешить, чтобы отправить его с уходящей почтой, так что особой спешки и нет. От этой мысли я усмехнулась и, аккуратно сложив листки бумаги, сунула их в новую рабочую сумку, чтобы не потерять. Промокнула перо, отложила в сторону и растерла занемевшие пальцы, стараясь продлить то чудесное ощущение единения, которое давала работа над письмом. Пишу я, конечно, легче и быстрее Джейми, но возможности человеческого тела не безграничны, а сегодняшний день был ужасно долгим.

Я взглянула на тюфяк, который лежал с другой стороны очага, как делала каждые несколько минут, но оттуда доносилось только хриплое дыхание бабули Маклауд. Пожилая женщина дышала так редко, что, ожидая очередного вдоха, я могла бы поклясться: его не последует. Но она все не умирала, и, по моим наблюдениям, должна была еще протянуть какое-то время. Я надеялась, что она отойдет в мир иной до того, как мои скудные запасы опиумной настойки закончатся.

Я не знала, сколько ей лет: выглядела она на сотню или около того, но вполне могла быть моложе меня. Два внука-подростка привезли ее пару дней назад. Они спустились с гор, чтобы отвезти бабушку к родственникам в Кросс-Крик, а потом присоединиться к отрядам ополчения в Уилмингтоне, но бабушке, как они выразились, «поплохело». Кто-то подсказал парням, что неподалеку в Ридже есть хорошая лекарка, вот они и притащили пожилую женщину ко мне.

У бабули Маклауд, как я ее называла – внуки не догадались сообщить мне ее имя, а сама она по понятным причинам сказать его не могла – почти наверняка была какая-то разновидность рака на последней стадии. Тело женщины иссохло, лицо болезненно морщилось, хотя она лежала без сознания, кожа посерела.

Огонь почти догорел, следовало бы пошевелить его и подбросить пару сосновых поленьев, но на моем колене покоилась голова Джейми. Может, я дотянусь до поленницы, не потревожив его? Я легонько оперлась на плечо Джейми, чтобы не потерять равновесия, и с трудом дотянулась до небольшого чурбачка. Прикусив нижнюю губу, осторожно вытащила его и ухитрилась отправить в очаг, выбив из тлеющих угольков облако искр и дыма.

Джейми заворочался под моей рукой, пробормотал что-то невнятное, но потом, когда я сунула полено в огонь и выпрямилась, вздохнул, повернулся на другой бок и снова заснул.

Бросив взгляд на дверь, я прислушалась, но снаружи слышался только шум ветра в кронах деревьев. Впрочем, других звуков бы и не было, учитывая, что ждала я Йена-младшего.

Они с Джейми ходили в дозор по очереди, прячась в деревьях за обгорелыми развалинами Большого дома. Йен караулил уже более двух часов и вот-вот должен был вернуться, чтобы перекусить и погреться у очага.

– Кто-то пытался убить белую свинью, – озадаченно сообщил он за завтраком три дня назад.

– Что? – Я передала ему миску политой медом овсянки с куском тающего масла. К счастью, когда произошел пожар, бочонки с медом и ящики с сотами были в кладовой у родника. – Ты уверен?

Йен кивнул и, взяв миску, с наслаждением вдохнул поднимающийся над ней пар.

– Ага, у нее порез на боку. Неглубокий, и уже заживает, тетушка, – добавил он, кивая в мою сторону. Похоже, Йен считал, что здоровье свиньи интересует меня ничуть не меньше, чем физическое благополучие остальных обитателей Риджа.

– Да? Вот и хорошо, – сказала я, хотя вряд ли смогла бы помочь, если бы рана не заживала. Я могла лечить и не раз успешно лечила лошадей, коров, коз, овец и прочую живность, включая кур, которые перестали нестись, но эта свинья была сама себе хозяйка.

Услышав про свинью, Эми Хиггинс перекрестилась.

– На нее напал медведь, – сказала она. – Больше бы никто не осмелился. Эйдан, а ну-ка послушай, что говорит мистер Йен! Не отходи далеко от дома и присматривай за братом, когда выходите на улицу.

– Мам, медведи зимой спят, – рассеянно ответил Эйдан, не сводя глаз с волчка, новой игрушки, которую вырезал Бобби, его новоиспеченный отчим.

У Эйдана никак не получалось запустить волчок правильно. Скосив глаза к переносице, он сосредоточенно уставился на игрушку, поставил ее на стол и, затаив дыхание, дернул за бечевку. Волчок пролетел через стол, со звоном ударился о банку с медом, отскочил и едва не угодил в молоко – Йен успел поймать игрушку. Жуя поджаренный хлеб, он жестом попросил у Эйдана бечевку, смотал ее и натренированным движением запястья отправил волчок прямо на середину стола. Эйдан смотрел на него, открыв рот, а потом, когда игрушка докатилась до края и упала, нырнул за ней под стол.

– Не, это не зверь, – произнес Йен, наконец проглотив еду. – Рана слишком ровная. Кто-то напал на свинью с ножом или палашом.

Джейми оторвал взгляд от подгорелого тоста.

– Ты нашел тело?

Йен коротко ухмыльнулся и покачал головой.

– Нет, если она его убила, то наверняка сожрала… но я не обнаружил никаких останков.

– Свиньи едят очень неаккуратно, – заметил Джейми. Он осторожно откусил подгорелый хлеб, поморщился, но мужественно съел.

– Думаете, индейцы? – спросил Бобби. Маленький Орри завозился, пытаясь слезть с колен новоиспеченного отчима, и тот послушно усадил малыша на его любимое место под столом.

Джейми и Йен переглянулись, и я почувствовала, как волосы на затылке слегка зашевелились.

– Вряд ли, – ответил Йен. – Все местные чероки ее отлично знают и даже близко к ней не подойдут. Считают, что она демон, да.

– А кочевые индейцы с севера вооружены стрелами и томагавками, – закончил Джейми.

– Вы уверены, что это не пантера? – с сомнением спросила Эми. – Они ведь охотятся зимой?

– Конечно, – согласно кивнул Джейми. – Вчера я видел кошачьи следы вверх по Зеленому ручью. Эй вы там, слышите? – Он нагнулся к мальчишкам под столом. – Будьте осторожны, ясно?

Он выпрямился и добавил:

– Но на свинью напала не пантера. Думаю, Йен способен отличить следы когтей от ножевых порезов.

Он бросил насмешливый взгляд на Йена, который из вежливости не закатил глаза, а лишь кивнул, с подозрением глядя на корзинку с тостами.

Никому и в голову не пришло предположить, что свинью ранил кто-либо из обитателей Риджа или Браунсвилля. Хотя религиозные взгляды местных пресвитерианцев и индейцев чероки совершенно не совпадали, и те, и другие считали белую свинью исчадием ада.

Лично я подозревала, что они правы. Эта тварь умудрилась выжить в пожаре Большого дома и вылезла из своего логова под фундаментом прямо в россыпь разлетающихся головешек, ведя за собой подросших поросят.

– Моби Дик! – вдохновенно воскликнула я.

С недоуменным «вуф!» Ролло поднял голову, посмотрел на меня желтыми глазами и, вздохнув, снова положил морду на лапы.

– Кто-кто дик? – сонно спросил Джейми.

Кряхтя и потягиваясь, он сел, потер рукой