Поднявшись на ноги, мужчина огляделся: три вагона лежали слева, а оставшийся десяток – прямо перед ним. Из-под одного из них торчала чья-то нога с вывернутой костью, на которой виднелись следы оторванных сухожилий. Джей поморщился и отвернулся – рассматривать трупы сейчас хотелось меньше всего, к тому же он слишком замерз – пробивала мелкая дрожь. Еще не осознавая всего, он вернулся в то, что осталось от их купе – сейчас это были скорее сплошные обломки – Джейден нашел среди раскиданных вещей свою затасканную серую куртку, надел ее, накинул капюшон, сунул руки в карманы и нащупал зажигалку, рядом с которой как нельзя кстати лежала помятая пачка сигарет. Закурив, мужчина принялся осматривать, нет ли кого не разорванного и живого. Докурив, бросил окурок в снег и уже было начал кричать, но закашлялся из-за сухости в горле. Вслед за тем кинулся искать хоть какие-то бутылки с водой, однако ту, что нашел, за ночь замерзла, превратившись в ледышку.
«Не мог же я один из всех выжить?» – подумал Джейден, обводя взором вагоны. Увидев тело кондуктора, по спине прошелся не то чтобы холодок, а иглы. Вывалившиеся кишки, вымощенные красноватой полосой по белому, лежали, частично заметенные снегом.
Выругавшись, Джей продолжил обходить все, клича людей. Убедившись, что половинки от пассажиров не соединятся и не встанут, побрел обратно, отметив, что кое-где все же валялись сумки, контейнеры и бутылки с замороженными в них жидкостями. Безумно хотелось есть, но пить гораздо больше. Грызть снег от жажды он не мог, и решил, что растопит содержимое как-нибудь позже. Плечо по-прежнему не переставало ныть, да и не это его сейчас волновало – имелись проблемы куда серьезнее.
Вернувшись к тем трем вагонам, Джейден, приближаясь к одному из них, заметил движение – что-то под сугробом шевелилось и подавало признаки жизни. Крикнув, ему на мгновенье показалось, будто кто-то ответил. Он не колеблясь подошел к тому месту с источником звука и принялся неумело и почти не чувствуя рук ворошить сугроб. Откопав немного, он увидел, что в снегу лежал Эдвин. Джейден недовольно проворчал и сел на обломок двери рядом с ним. Вздохнув, посмотрел на коллегу и крепко выругался. Затем встал, пороптал, почесал щетину и пошел прочь от него – найти еще хоть кого-то из выживших. В паре футов буквально за парнем неподвижно лежал человек. На первый взгляд тот был одет в первую попавшуюся одежду, чтобы согреться. Джей подошел, клича его, но тщетно – мужчина оказался мертв. Неподалеку от него валялась верхняя половину тела совершенно незнакомой пожилой женщины. Разорванная нижняя часть находилась подле нее, и есть брызги крови на снегу. «Она пыталась уползти, – Джей проследил нечеткую дорожку из одной полосы, – но словно что-то помешало ей».
Он зашел в разваленный вагон, стараясь не наступить на человеческие руки, ноги и головы и всякий раз морщась, когда проделать это не удавалось. Спустя некоторое время отыскал кабину машиниста, а точнее то, что от нее осталось, и обнаружил одно сплошное кровавое пятно на стенах и приборной панели. Стекла не было. Машиниста тоже. А все телефоны, которые он видел, были разбиты вдребезги. Один все-таки нашелся почти целый – его Джейден положил в карман в надежде починить и вызвать помощь.
Выбравшись из рамы, бывшей ранее лобовым стеклом, на которой не осталось ни единого осколка, приковылял обратно к Эду – он, как и Джей, уже нашел куртку, но сидел на месте, растирая ладони и специально отвернувшись от трупов. Еще чуть позже парень взял снег, скомкал его и стал прикладывать поочередно то к затылку, то к вискам – голова шла кругом и тошнило.
Еще около часа Джейден потратил на поиски выживших, но все напрасно. «Одни. Я и он».
Мужчина обозлился еще больше. Мирясь со сложившейся ситуацией, но, не сдаваясь, он взял сумку, что заприметил ранее, открыл ее, обнаружил внутри бутылки с напитками и контейнеры с едой, накидал в нее еще несколько пакетов, попавших в поле зрения, и пошел прочь, трясясь от холода.
– Ты куда? – окрикнул его Эдвин. – Эй!
Но Джею совершенно не хотелось с ним разговаривать – только молчать и думать. «Незадолго до этого мы проехали станцию, а значит, поблизости населенный пункт» – старался мужчина рассудить, попытаться разобраться в рое мыслей, составить дальнейший план действий. Он взобрался по склону и, посчитав, что идет на юг, опустил голову и побрел, держа в руке сумку весом фунтов так с десять.
«Остаться с этим идиотом, когда все остальные померли себе спокойно… мать вашу, какая удача!» – чертыхался он мысленно, когда в редких промежутках затишья доносилось шуршание снега за спиной.
Эдвин нагнал его, несмотря на хромоту и ломоту, и стал идти наравне с коллегой.
– Куда мы идем?
– Я иду искать людей. Куда идешь ты – не знаю.
– Я иду за тобой.
Не прошло и пяти минут молчания, как Эдвин произнес:
– Надеюсь, страховка все это покроет, – на это Джей только криво усмехнулся и посмотрел на парня, как на умалишенного.
– А если там не будет людей? – спросил парень немного погодя.
– Значит сдохнем! Мы должны были подъехать к станции и не доехали, а рядом со станциями всегда есть хоть какой-то населенный пункт!
– И через сколько мы должны были быть на следующей станции?
– Меньше часа. Немного оставалось, – пробормотал мужчина.
– Но нам же тогда идти часа три!
– Да хоть шесть! – рявкнул на него Джейден. – Не дойдем – подохнем, и черт бы с ним!
– А нам, может, лучше было бы идти по рельсам? – высказал свое предположение Эдвин, продолжая вышагивать и ступать по фирну, однако остался без ответа.
Они шли уже четвертый час. Первые два держали курс прямо, а после свернули налево, но картина перед глазами не менялась: снежная равнина с пихтами, соснами или елями. Иногда на горизонте вырисовывался лес. Это наталкивало Джея на мысль, что идут они все-таки в верном направлении, но сомнение закрадывалось в его душу, когда мужчина поднимал голову и видел режущую глаза заснеженную пустоту вплоть до черты небосклона.
Мысль замерзнуть не особо привлекала его, однако голодная смерть казалась еще хуже и мучительнее. Джейден шел и думал. Думал не о погибших людях или о перевернувшемся поезде, а судорожно пытался сообразить что же делать дальше. Он уже давно свыкся с мыслью, что все в этой жизни не вечно, да и трупы видел далеко не в первый раз.
Позже гнев его сменился на милость, и