Распахиваю дверь, обыскиваю весь первый этаж, гараж и все закутки и щели. Ее нигде нет. Как нет и любого намека на ее вещи. Чертова девка запудрила мне мозги и сбежала!
Обозленный, пышущий праведным гневом, наливаю стакан виски и жадно хлебаю. Один, второй, третий… Чувствую, как расслабляюсь. «Мне все равно», – как мантру, повторяю я. Ее проблемы. Теперь я точно знаю, что она виновна. По всем статьям. Была бы невиновна – не сбежала бы!
Поднимаюсь по ступенькам, раздеваясь на ходу. Алкоголь расползается по венам, заглушая горечь от очередной ошибки. Распахиваю дверь в спальню и замираю.
Посреди большой кровати, свернувшись клубочком, в моей футболке спит Рита. Одеяло сбилось в ногах, а футболка задралась, оголив упругий зад в стрингах и круглый, словно ненастоящий, живот. На щеках девушки румянец, губы приоткрыты.
Глядя на нее, я чувствую, как плоть наливается свинцом. И мне плевать, что в ее матке ютится чужой ребенок. Я хочу ее до дрожи. Так, что разум отключается полностью от силы этого внезапно вспыхнувшего желания.
Сажусь рядом и провожу пальцем по изящной женской ножке. К самому краю трусиков. Рита испуганно дергается, резко просыпаясь, но, увидев меня, снова прикрывает глаза, оставляя выбор за мной. Она не протестует, а я не останавливаюсь.
Продолжаю гладить сквозь черную ткань чувствительное местечко, ощущая жар. Сдвигаю плотные эластичные трусики в сторону, обнажая, раскрывая, делая каждое движение пальцами более интимным и распаляющим.
Девушка задерживает дыхание и дрожит от моих прикосновений, и я ласкаю ее уже без зазрения совести. Она поддается, испытывая, вероятно, то же желание, что и я. В мгновение ока я стягиваю штаны.
Она молчит и не открывает глаз. Лишь ее тонкие пальцы, сжимающие простыню, говорят мне о ее чувствах. Она кусает губы, боясь показать, как ей нравится происходящее. Но об этом кричит ее тело.
И вот с ее губ срывается чувственный стон, от которого мне сносит крышу окончательно. Чувствую, как плотно сжимается ее влагалище вокруг моей плоти, и отчаянно впиваюсь пальцами в ее бедра, притягивая ближе к себе, изливаюсь внутрь нее, распадаясь на атомы под ее страстные крики. Я притягиваю ее тело к себе и смыкаю руки в кольцо, чувствуя, как бьется ее сердце – почти так же сильно, как мое собственное, – и закрываю глаза.
Это дело высосало все мои силы. Я не мог нормально выспаться уже несколько недель. И теперь, когда главная подозреваемая находится под моим личным контролем, я чувствую небывалую усталость и проваливаюсь в столь необходимый мне сон.
Глава 4
Маргарита
Стоит мне проснуться, я понимаю, что мой странный спаситель – огромный мужчина лет тридцати пяти – оставил меня одну. Это хорошо, потому что меня смущает его близость. Смущают его дерзкие взгляды. Смущает его прямота.
От воспоминания о его предложении у меня пересыхает во рту, а сокровенное местечко между ног сводит мучительной истомой. «Раздвигать ноги по первому требованию и подставлять глотку», – кажется, так он и сказал. И я возбудилась от его грубых слов. И, несмотря на неуместность таких чувств – я только что стала вдовой, меня разыскивает полиция и вообще-то я беременна, – во мне засел порочный огонь желания. Видимо, чертовы гормоны берут свое!
Опасно находиться рядом с ним, но выбора нет. Лишь надежда, что он поможет мне разобраться во всем, зудит в моей голове. Боюсь даже думать о том, что мне делать, если я ошибаюсь. Если он просто решил воспользоваться моментом и позабавиться со мной. Но одно то, что он привез меня к себе домой, вселяет надежду на его порядочность.
Блуждаю по комнатам типичного холостяцкого логова – никаких фотографий, картин, украшений. Суровый минимализм.
Плотно завтракаю и принимаю душ. Одежды у меня раз-два и обчелся, поэтому иду прямо в полотенце на поиски шкафа с одеждой хозяина и облачаюсь в простую футболку, которая садится, как платье.
Машинка с сушилкой обнаруживается в его личной ванной, и я отправляю в стирку свои вещи – все, кроме белья, которое я освежила ночью и высушила на батарее в своей комнате.
Подумываю, что должна приготовить еду, но не знаю, к которому часу вернется Ярослав. Просто сижу в тишине и глажу животик.
Я не была готова стать матерью в восемнадцать лет, но этот ребенок стал моим спасением. Я была благодарна судьбе за то, что так вовремя забеременела. Не могу без содрогания вспоминать свою жизнь с тех пор, как родители сказали, что я выхожу замуж за старика Туманова, и до тех пор, пока не объявила ему о беременности. Слава богу, все в прошлом.
Внезапный звонок в дверь пугает меня. Тихо подхожу к окну и смотрю через щель в занавесках. На пороге стоит ухоженная молодая женщина слегка за тридцать. Она звонит еще несколько раз и недовольно поджимает губы. А потом резко разворачивается и уходит.
Я думаю: что, если к нему так и будут вереницей тянуться гостьи? Мне придется прятаться, обмирая от страха? Придется скрываться в выделенной комнате, пока этот грубый зверь не насытится перепихоном? От последней мысли во мне поднимается волна раздражительности. Чертовы гормоны! Бесят меня своей непокорностью! Словно я не могу совладать сама с собой!
Пью чай и прячу свою верхнюю одежду и сапоги под кровать на тот случай, если у кого-то из его баб имеются ключи. Поднимаюсь на второй этаж, но машинка еще не достирала, и я решаю ненадолго прилечь. Укрываюсь одеялом и, очевидно, засыпаю.
Потому что снится мне сладкий сон, словно Ярослав касается моей напряженной плоти, и я испытываю огромное желание ощутить его целиком в себе.
И когда это происходит на самом деле, остатки сна рассеиваются. Но я не решаюсь открыть глаза. Лишь сильнее стискиваю в руках простыню, наслаждаясь чувством наполненности. Я не могу больше сдерживаться и стону от его действий. Чувствую, как жидкое пламя растекается по всему телу, и выгибаюсь навстречу его проникающим движениям, наслаждаясь волнами экстаза. Оргазм высекает из моей души сладострастные крики, и я ощущаю, как обжигающее семя наполняет мое лоно, вызывая приятную дрожь.
Лежу, скованная кольцом рук, и не смею пошевелиться. Мужчина рядом спит, и я поворачиваю голову и несколько минут изучаю его лицо. Оно излучает спокойствие, словно он освободился наконец от одолевающих его тяжких дум. От него немного пахнет алкоголем, и я думаю, часто ли он пьет и не опасен ли в такие мгновения.
Мой муж пил часто – со дня нашей свадьбы и до самой смерти. Вспоминаю унизительную первую брачную ночь и не могу сдержать слез. Мое счастье, мое чудо – ребенок, так вовремя появившийся, стал моим спасением от унижения и,