Приятный холодок пробежал по затылку Розы. Она смотрела через большие окна на ярусы леса, спускавшиеся к озеру. В предвечернем свете весь пейзаж приобрел мистические черты. Казалось, она видит горное озеро в ином мире, озеро, в глубинах которого жило нечто, породившее легенду.
«Роза, я всю жизнь прожила с ощущением того, что в мире есть тайная магия и что жизнь – нечто большее, чем то, что могут открыть нам наши пять чувств. Я верила в чудеса и знала: однажды такое чудо случится и со мной».
Такое чувство могло появиться и у женщины, выросшей в бедности и не знавшей любви. Возможно, именно у подобной женщины оно и могло появиться, ведь у нее не было иных надежд, кроме тех, что она черпала из своего воображения.
«Жизнь способна выдавить из нас это чувство, если мы только позволим, – продолжала Дороти. – Но я никогда не позволяла и была вознаграждена. Роза, однажды чудо само пришло ко мне на четырех лапах».
16Он был везучим псом.
Территория кемпинга была полна детей всех возрастов. Они бегали и прыгали. Кипп знал, как малыши и ребята постарше любят тайком брать со стола еду и подкармливать собак.
Вскоре он убедился, что ему несказанно повезло. Кроме него, вокруг не было ни одной собаки, которую дети могли бы кормить. Дети подбрасывали мячи, запускали пластмассовые летающие тарелки, но никто из четвероногих не включался в их игру.
Еду еще не все начали готовить. Немного рановато для ужина.
Но двое мужчин уже стояли у портативных мангалов. В воздухе пахло тлеющими древесными углями.
Один из поваров мариновал стейки в глубокой кастрюле. Он только начал разжигать мангал.
Мужчина был худощавым. Его тело покрывал коричневый загар. Волосы были зачесаны назад. На его футболке красовалась надпись: «Вилку прочь». Чуть выше надписи было изображение трехзубой вилки с отогнутыми боковыми зубьями. Прямым оставался только средний.
Этот человек не показался Киппу дружелюбным. От него пахло завистью и злостью.
У второго на газовом гриле с шипением жарились толстые котлетки для гамбургеров, а рядом раздувались, исторгая соблазнительный аромат, франкфуртеры.
Кипп выбрал второго повара и сел рядом с ним.
Он сидел, водя по земле хвостом, навострив, насколько позволяло их строение, свои висячие уши, задрав голову и всем видом изображая симпатичного пса.
Хотя Кипп и не признавался себе в этом, таким актерским мастерством, как у него, обладали очень немногие собаки.
Собакам несвойственно бахвальство, но ложной скромностью они тоже не отличаются. Все так, как есть, не больше и не меньше.
Второй повар был из тех, кто разговаривает с животными. Конечно, не на уровне доктора Дулиттла. Он не умел вести с ними диалог. Но Киппу он понравился.
От него пахло добротой, и на нем не было футболки с грубой надписью. Киппа он называл «дружище».
– В детстве у меня был такой же пес, как ты. – Кипп не вильнул хвостом, а ударил им по земле. – Дружище, ты никак потерялся?
Кипп перестал ударять хвостом.
Положение потеряшки вызывало к нему больше симпатии и повышало вероятность, что его накормят.
Но ведь он не потерялся. Он знал, куда держит путь. Провод по-прежнему доносил бормотания того мальчика, и они вели Киппа.
Если бы он заскулил и проделал иные кинематографические трюки, свойственные потерявшимся собакам, это было бы ложью.
В Мистериуме не лгали людям, от которых пахло добротой. Это не было заповедью, но считалось вполне серьезным протоколом.
Обманывать людей, пахнущих злостью или завистью, было оправданным, поскольку от них исходила опасность. Обмануть их могло быть вопросом выживания.
– Так ты голоден, приятель?
Кипп еще сильнее ударил хвостом по земле.
Человек, от которого пахло добротой, и без ложного поскуливания понял: перед ним голодный, потерявшийся пес.
– Сейчас я тебя угощу. – Он поддел щипцами и выложил на бумажную тарелочку большую, почти готовую котлету для гамбургера, а рядом положил аппетитный франкфуртер. – Когда остынет, можешь есть. – Теперь Кипп мог бы и поскулить в знак благодарности. Его спаситель наклонился, осмотрел ошейник и сказал: – Ни имени, ни телефонного номера. Может, тебе вживлен чип?
Никакого чипа у Киппа не было. В пряжке его ошейника находился GPS-навигатор с маленькой литиевой батарейкой.
Дороти не боялась, что он убежит. Но она опасалась, что его могут похитить.
Перевернув несколько котлеток, добрый человек нарезал угощение Киппа на мелкие кусочки, чтобы мясо поскорее остыло.
К ближайшему столу для пикников подошла женщина, ведя четверых детей. Два мальчика и две девочки были похожи на нее и доброго человека. Их щенята.
На столе стояла большая миска с картофельным салатом и другая, с салатом из пасты. От обеих мисок и коробки с картофельными чипсами изумительно пахло.
Женщина переложила готовые котлетки и франкфуртеры на тарелку. Дети весело принялись делать сэндвичи. Кипп понял, что попал в счастливое место.
Добрый человек опустил бумажную тарелку на землю. Мясо успело остыть, и Кипп с удовольствием съел угощение.
Он не стал скулить и просить добавки. С его стороны это было бы неблагодарностью.
Дети за столом ели вовсю. Нужно просто держаться поблизости, и ему еще что-нибудь перепадет.
Однако нужно быть внимательным и не съесть слишком много, иначе ему станет плохо. Придется проявить собачью силу воли, поскольку все, что он видел, было очень вкусным.
Киппу стало совсем хорошо. Его накормили. От всего семейства за столом пахло добротой и спокойствием. Никакой злости, зависти и других неприятных запахов.
А потом за спиной Киппа появился Ненавистник, которого он учуял слишком поздно.
Ненавистник прицепил к ошейнику Киппа поводок.
– Ваша собака? – спросил он у доброго человека.
– Похоже, пес заблудился. Мы собирались взять его домой.
– Размещаться с собаками на территории кемпинга запрещено, – заявил Ненавистник. – Псу нельзя здесь находиться. Я забираю его с собой.
Его одежда напоминала униформу: рубашка цвета хаки и такие же брюки.
– Мы уезжаем послезавтра и с удовольствием увезем его, – сказал добрый человек.
– К тому времени его здесь не будет, – ответил Ненавистник.
Он дернул поводок, показывая Киппу, что главный здесь он, и пошел через территорию кемпинга к домику, где находилась его контора.
Кипп не пытался сопротивляться. Ненавистник был не из добрых людей. Отойдя подальше, он вполне мог наказать Киппа за неповиновение.
Запах ненависти был более сильным и пугающим, чем любой другой запах, не считая тех, что соответствовали психически нездоровым людям.
Иногда от человека пахло одновременно ненавистью и безумием. От этого пахло только ненавистью.
Кипп пока не знал, что ненавидит этот человек и насколько сильно, а от такого знания зависела его свобода. Ненавистник мог оказаться хитрым и ловким, тогда от него так просто не сбежишь.
Ненавистники живут ради ненависти и распространения своей власти на тех, кого они ненавидят. Это поглощает все их внимание в любое время дня и ночи.
Контора помещалась в небольшой бревенчатой хижине, стоявшей в самом конце проезда, что тянулся от шоссе