В один из вечеров, уже после отбоя, когда вся казарма легла спать, Серега, уморившийся за тяжелый армейский день, почти засыпал. Внезапно его за плечо потрясли и он от неожиданности подскочил. Грубая мужская рука зажала ему рот и сдавленный голос «предложил пройтись с ним» – это был ефрейтор Сидоренко. Парень почувствовал, что дело нечисто, но сопротивляться было бессмысленно – все равно его оставили бы в виноватых, поэтому он всунул ноги в кирзовые сапоги, накинул одежду и пошел следом. Полутемная казарма была наполнена посапыванием и похрапыванием усталых «бойцов», кое-кто еще не спал, несмотря на отбой, и тихо переговаривался. В воздухе висел спертый запах потных портянок и кирзовых сапог.
Ефрейтор подвел Серегу к каптерке и тихонько постучал три раза. За дверью послышалась возня, затем она открылась. Показавшийся в проеме человек с сигаретой в зубах осмотрелся, затем впустил вошедших и вернулся на свое место.
Здесь, в ближнем правом углу большого склада, Серега увидел троих человек. Один – здоровенный верзила, рядовой Пискун, за полтора года нахождения в части так и не дослужившийся до более высокого звания. Он имел непропорциональную фигуру – короткие ноги и длинные руки, доходившие ему чуть ниже колен, с большими ладонями. Второй – младший сержант Гнилин, он же – командир отделения. Этот тип был настоящим зверем, из тех, кто считал, что сила есть, ума не надо, хотя, в отличие от Пискуна, был невысоким и даже несколько худощавым. Они вдвоем дополняли друг друга: Гнилин был головой Пискуна, а тот – его кулаками. Чуть поодаль стоял прапорщик – он и открыл дверь – носивший простую русскую фамилию Иванов, который был начальником склада. Судя по всему, он и пустил сюда всех.
Гнилин и Пискун сидели за столиком, в центре которого стояла пепельница и небольшая картонная коробка. Сопровождающий Сереги прошел к столику, сел на свободный табурет и закурил.
– Ну как тут у вас? Закончили?
– Угу, – пробасил рядовой Пискун, закатал рукав и показал только что выполненную татуировку, которую Сереге при тусклом свете ламп накаливания было сложно разобрать. Видимо, это был обычный рисунок, который делают все желающие в данной военной части с обозначением рода войск.
– Ну вот, теперь ты меченый! – гоготнул ефрейтор. – Я вам следующего привел, – мотнул он головой в сторону Сереги.
Гнилин с вечно недовольным видом достал из-под стола початую бутылку водки и стаканы, разлил на четверых. Солдаты быстро выпили. Командир отделения поднялся на ноги и подошел вплотную к Сереге.
– Ну что, рядовой? Чего смотришь?
– А что делать?
– Садись давай – твоя очередь!
– Я как-нибудь обойдусь.
– Вы слышали, – обернулся младший сержант к остальным, – рядовой не хочет исполнять приказ.
– Не порядок, – покачал головой ефрейтор Сидоренко.
– Рядовой, это приказ! – рявкнул Гнилин. – Садись на стул, будем тебе тату делать!
– Нет.
– Пискун, – обратился младший сержант. Тот понял все без слов, угрожающе встал со своего места, схватил Серегу за шею и буквально вдавил его в стул, навалившись на плечи.
– Сиди давай и не дергайся.
Серега попытался встать, но ему это не удалось – Пискун крепко держал его.
– Какую ему делать будем? – спросил Гнилин.
– Ну этот рядовой у нас отличается от остальных, – гнусно хихикнул ефрейтор и хлопнул в ладоши. – Обычный рисунок ему не пойдет.
– Это точно, – пробасил Пискун, шмыгнув носом. – Давайте напишем ему на лбу «пидор»?
– Хм, это ты неплохо придумал, товарищ рядовой Пискун, – задумчиво протянул прапорщик, до этого молчавший и наблюдающий за происходящим. – только не слишком ли заметно на лбу будет? Вот увидит командир роты, спросит его «откуда?», а наш голубчик возьми и ответь правду.
– Ну тогда давайте на жопе.
– Это уже лучше, – развеселился Гнилин. – Давайте!
– Штаны снимай! – рявкнул младший сержант, выпятив вперед нижнюю губу.
Серега злобно сверкнул глазами и дернулся. Ему удалось выскользнуть из цепких рук верзилы и он заехал ему головой в подбородок. Тот заревел, словно медведь и погнался за Серегой, который пулей метнулся к двери. Ефрейтор молниеносно перегородил ему дорогу и схватил в охапку, но получил удар коленом в пах, отчего согнулся пополам и стал оседать на пол.
3. Эдуард. Красавица Катя. Знакомство
– Молодые люди, здесь четырнадцатое место? – поинтересовался растерянно тонкий голосок, принадлежавший невысокой стройной как тростинка девушке. Грудь у нее была что надо – размер третий, наверное! Сразу решил, что закадрю ее.
– Ага! – враз произнесли мы, открыв рты. Палец даю на отсечение, что мои попутчики около месяца провели в тайге и за это время ни разу не имели дела с женщиной. Впрочем, как и я, только у меня этот срок ограничивался двумя неделями, но все же…
– Вот, – указал я девице, – ваше место верхнее – надо мной.
– Позвольте? – вопросительно посмотрела на меня она.
– Да конечно, пожалуйста! Давайте помогу, – я встал и поднял свою полку. Подождал, пока она разместит свой чемодан как там ей надо было и снова сел. Девушка осталась стоять в нерешительности, держа в руках свою сумочку. Она как будто что-то хотела.
– Да вы не стесняйтесь, присаживайтесь! – пробасил Виктор.
– Молодой человек, – при этом наша попутчица густо покраснела, – вы не могли бы поменяться со мной местами? – на последних словах девушка начала даже заикаться, от чего мне стало совсем неудобно и стыдно непонятно по каким причинам. Поэтому я милостиво согласился.
– Конечно! Понимаю, не очень удобно в таком платьице как у вас, забираться наверх! – при этом мужская часть нашего плацкарта дружно ухмыльнулась, представив, что находится под платьем.
– Спасибо, – пролепетала моя просительница.
– Только у меня одно условие, – при этом пара темно-голубых, почти синих глаз вскинулась на меня в немом вопросе. – Да вы не бойтесь, ничего страшного или неприличного! Я просто хочу попросить вас о встрече по приезду в N-ск. Вы же до N-ска? – уточнил я. Девушка кивнула. Поезд в это время тронулся.
– Ну как? – в моем предложении я не видел ничего предосудительного или неправильного. – И я хоть сейчас залезу наверх и постараюсь не спускаться!
Девушка молча смотрела на меня какое-то время, явно раздумывая, чем ей может грозить моя просьба. Потом она согласно кивнула головой.
– Хорошо.
– Ну и славно!
Пусть думает, что она теперь под моим покровительством, а то совсем перепугалась и трясется бедняжечка. Понимаю ее – одна среди трех мужиков, которые к тому же собрались немножко выпить. Черт знает, что от них можно ожидать!
– Только совсем необязательно все время лежать наверху, – эти слова прозвучали уже более смело.
– Ты докуда едешь? – спросил Василий, сразу перейдя на более фамильярную форму общения, или попросту говоря на «ты».
– До N-ска, она уже сказала, – ответил я за девушку.
– Ну и мы все до него же!
– Ничего, если я тут у вас снизу посижу? – поинтересовался я у своей попутчицы.
– Нет, конечно, сидите пока!
– Спасибо.
Сделал