— Мне кажется, — многозначительно начала жена фараона, — что пока эта рабыня подчинила кое-кого? — вопросительно посмотрела на Мола и быстро спросила: — Она твоя любовница? Отвечай!
— Нет!
— Но ты хотел бы этого?
Раб промолчал.
— Чего бы ты хотел, Мол? Скажи мне, и я сделаю.
Раб молчал. Рискуя навлечь на себя гнев.
— А ты — упрямый раб, — восхищенно сказала Лилия. — Изготовь для меня невиданное в Алипете ожерелье — Ожерелье Джарда — и ты станешь моим любимым рабом.
“Неужели не понял?” — провожая его задумчивым взглядом, размышляла Лилия.
В углу, в напольной вазе, курились палочки благовоний — их аромат подсказал жене фараона, что делать дальше. Ей нужны свежие кремы, и никто не подумает ничего лишнего, если она вызовет эту рабыню — Алису, ведь она помогает Алхимику изготавливать его снадобья.
Как только Лилия вновь увидела быструю гибкую Алису, волна ревности захлестнула ее сердце: кто бы мог подумать, что ревность эта направлена вовсе не к фараону — его жирное тело давно перестало волновать жену.
— Ты принесла мне свежий бальзам для ног?
— Да, госпожа.
— А для рук?
— Вот, моя госпожа, — левой рукой поддерживая поднос, правой Алиса указывала на темные склянки. Когда слегка наклонялась, камни изириса вспыхивали.
— Не страшно тебе ходить в заколдованном ожерелье?
— Так было угодно фараону.
— …Или ожерелье это греет тебя любовью того, кто его сработал? — с еле сдерживаемым гневом спросила Лилия, и хитрая Алиса сразу раскусила и ход ее мыслей, и подтексты. “Э-э-э! — подумала рабыня. — Здесь надо быть поосмотрительней,” — а вслух сказала с заметной робостью: — Любовь Мола направлена совсем не на меня.
— Есть другая?! — вскрикнула Лилия. — Кто же она?
— Страшусь сказать. — Алиса потупила взор.
— Не бойся, — прошептала Лилия, сгорая от желания узнать имя той, которой принадлежит полюбившийся ей раб. — Ну не бойся же, говори своей госпоже.
Потоптавшись на месте, Алиса еще глубже понурила голову и еле слышно пробормотала:
— Госпожа, ты сказала, что ожерелье изготовлено с любовью…
— К кому же?!
— Но разве ты забыла, госпожа, кому оно предназначалось?.. Прости меня, госпожа.
Еле сдерживая свое ликование, Лилия бросила: — Пустое болтаешь, рабыня, — но на запястье Алисы благодарно надела золотой браслет. — Но я ведь забыла объяснить рабу, каким должно быть ожерелье. Ступай за ним, Алиса. Приведи его сюда. Или нет. Приведи его в Зал Изириса.
Алиса вздрогнула: Зал Изириса со сказочным богатством расположен в Большом Дворце, и дорогу туда знали лишь самые приближенные слуги.
— Прости, моя госпожа, я плохо знаю дорогу туда.
— Ах, какая же ты неловкая! — воскликнула Лилия и заколебалась. Принимать Мола в своем будуаре было опасно. Кроме того, он должен увидеть ее на фоне чудных сокровищ, сосредоточенных в Зале Изириса. Девчонка, конечно, лжет: Мол пока не влюблен в Лилию, опытная женщина, Лилия это прекрасно понимает. Но он может влюбиться в нее и забыть всех Алис на свете, если увидит Лилию в сказочной оправе драгоценного зала. Нужно доверить тайну перехода туда девчонке — такова воля провидения.
— Пойдем, — приказала она. — Я покажу тебе путь, и ты приведешь раба из Малого Дворца в Большой.
И они пустились в путь. Жена фараона прекрасно ориентировалась в хитросплетениях подземного лабиринта, ибо принимала деятельное участие в разработке схемы переходов из Малого Дворца в Большой.
В подземном лабиринте
О заманчивые ходы подземелья! Таинственные, причудливые ходы, ведущие из Малого Дворца, уютного, приспособленного для жизни, в Большой Дворец, предназначенный для ритуальных действ, для приемов, предназначенный для прославления перед спесивыми иностранцами величия сказочного Алипета. Чего стоил один лишь Зал Изириса!..
На Алису он произвел чарующее впечатление, и теперь она возвращалась восвояси с тем, чтобы отыскать Мола и доставить его пред очи Лилии в дивный Зал Изириса. Опасаясь, что рабыня запутается в хитросплетениях поворотов и лазеек, Лилия вручила ей “путеводные четки”, где гагатовые бусины обозначали повороты направо, нефритовые — повороты налево, а коралловые — потайные лазейки, на первый взгляд незаметные в полумраке. Черные гагаты, зеленые нефриты и красные кораллы образовали удивительное сочетание: словно волчья ягода на ветке.
“Четки ”волчья ягода”, — прошептала Алиса, расправляя плечи после очередной лазейки, как вдруг почувствовала чью-то ладонь на своей спине. Вздрогнув, она закричала и стремительно оглянулась. Перед ней, тяжело дыша, стоял Мол. Глаза пылали в полумраке подобно камням изириса. Сильными руками он прижал Алису так крепко, будто вдавил себя в нее. Пытаясь вырваться, она почувствовала влажность губ и дерзость его языка…
Скользнули на землю четки, бусины которых столь тщательно перекидывала Алиса во время перехода. Став от ярости вдвое сильнее, рабыня избивала жесткими кулачками бронзовое тело дерзкого раба, выкрикивая:
— Пусти!.. Да пусти же! Я должна тебе сказать!.. По велению Лилии!
Даже чудодейственная фраза “по велению Лилии” пролетела мимо раба, предавшегося своей страсти, горящего желанием во что бы то ни стало завладеть Алисой. Но не так-то это было легко с ней — увертливой, гибкой, ненавидящей. Отхлестав Мола по щекам, Алиса наконец получила передышку, во время которой успела сообщить тоном, не предвещающим ничего хорошего:
— Налетел, как джард! Исцарапал?!
— Да нет же, нет!
— Как я теперь покажусь Лилии?
— Я не поранил тебя!
— Она повелела Привести тебя…
— Как — “привести”? Я сам дойду.
— Ты не понял! В Зал Изириса! Ну что, дойдешь сам?
— Конечно нет, Алиса! Дорогу туда знают лишь избранные слуги!
— Почему не спрашиваешь — зачем? — бросила Алиса.
— Я знаю, — с достоинством ответил Мол. — Мастеров зовут в Зал Изириса только затем, чтобы показать какую-то драгоценность, которую нужно скопировать.
— Вот и ошибся.
— Нет, не ошибся. Ты же знаешь, Алиса: Лилия повелела мне изготовить Ожерелье Джарда. Значит, хочет показать эскиз.
— Эс-киз! — фыркнула Алиса.
— Да, — торжественно сказал он. — Ты одна насмехаешься над моим мастерством ювелира, а вот Лилия…
Увидев, что работящий Мол может основательно пострадать от собственной слепоты, что настроенный на новую интересную работу, он не воспримет намеков истерзанной страстью Лилии, Алиса пожалела его. Смирив гнев, она начала речь.
— Выслушай меня, Мол. Никто не сомневается в тебе как в ювелире. Ты, несомненно, изготовишь Ожерелье, которое прославит твое имя далеко за пределами могущественного Алипета. Но жена фараона зовет тебя не затем, чтобы показать эскиз. Если она начнет разговор с Ожерелья, пусть и это не обманет тебя. Жена фараона Лилия — могущественная Лилия — влюбилась в тебя…
— Нет! — воскликнул Мол, словно его несогласие могло отменить это чувство.
— Да, Мол. Да. Любовь господ, к сожалению, не может миновать нас, рабов.
— Это тебя не может миновать! Это в тебя влюблен фараон Двин!
— Оставь, Мол, — устало возразила Алиса. — Двин просто использует меня. И я не могу воспротивиться — я рабыня. А вот Лилия — поверь моему женскому чутью — влюбилась в тебя. Знай это, Мол, и пойдем в Зал Изириса.
— Но