— Ты неблагороден, Мол, — отрезвила его рабыня.
— А я не господин! Благородство для меня необязательно!
— Благородство обязательно для всех, Мол, для каждого алипетца. Помни это, Мол, и пойдем.
В Зале Изириса
Водопад красок, блеска, мастерства, прелести неземной — вот каким предстал перед смиренным рабом Молом легендарный Зал Изириса.
Сквозь золотые струи литья, в которое были вделаны тысячи драгоценных камней, пробивались причудливые ветви подсвечников, изящные ладони тысяч полок, где разместились вещи: ларцы, вазы, сосуды, амфоры, наполненные мерцанием дивных драгоценностей. Инкрустированные перламутром и камнями полы были устланы пятнистыми шкурами и мягкими коврами.
Пожалуй, лишь водопад Джарда производил на Мола такое же могучее впечатление. Потрясенный сказочным каскадом, раб не сразу заметил в дальнем углу, на шелковых подушках, ожидавшую его Лилию. Бледная, встревоженная, она взирала на него издалека… Почему во взгляде ее поселился оттенок страдания?..
Может быть, в последнюю минуту она поняла свою ошибку: не стоило принимать возлюбленного в Зале, где сама она терялась в круговерти блеска вещей… А, может быть, всегда и единственно верным женским чутьем Лилия поняла, что все краски мира не могут соперничать для Мола с прелестью гибкой, как ящерица, Алисы?.. “…В подземном переходе, там, где тяжело дышать и трудно пролезть, он пытался овладеть Алисой…” — горько подсказал Лилии внутренний голос…
Но стареющая жена фараона не могла смирить свою страсть.
Зачарованным жестом она поманила раба к себе…
…И Мол пошел туда.
Он ступал так медленно и осторожно, как будто в углу сидел самый большой и могучий зверь всех частей света — огромный джард.
В будуаре Лилии
— Я принес тебе Ожерелье Джарда, госпожа.
— Ты великий мастер, Мол.
— Прикажешь положить его в ларец?
— О нет, нет! Надень его на меня! — не в силах сдержаться, Лилия привстала с изумрудного парчового дивана, готовая прильнуть к Молу. — Ты работал над ним сорок семь дней!.. — И прошептала страстно: — Отрывая у меня часы, в которые я могла бы ласкать тебя…
Надевая Ожерелье на шею Лилии, Мол коснулся ее дрябнущей кожи и невольно вздрогнул. От Лилии не укрылась эта деталь. И впервые за полтора месяца их любовной связи жена фараона не сдержалась, с безумной горечью выговаривая Молу: — Конечно! Ты хотел бы коснуться ее шеи! Я знаю: ты выслеживаешь ее в коридорах дворца, ты крадешься за ней, ты дышишь одной ею! Несколько раз ты пытался овладеть ею! И лишь ее изворотливость спасала ее от твоих притязаний! Она не любит тебя! Она презирает тебя! А ты вновь и вновь крадешься за ней!.. — Лилия перевела дыхание. — Хотя разве я вправе осуждать тебя за это?! Ты не любишь меня, а я, однако, вновь и вновь зову тебя к себе. Каждый раз зарекаюсь звать и… зову! Что за наваждение такое?! Когда и кто сможет избавить меня от него?! Сколько жертв я принесла на алтарь, сколько молитв вознесла к небесам, и к водопаду Джарда — и все напрасно — нет исцеления от этой страшной болезни, имя которой — любовь.
* * *
Прекрасно сознавая, что Мол вложил в Ожерелье Джарда всю силу любви к Алисе, Лилия не могла отвести взгляда от чудного творения. Тонкие, темно-коричневые ремешки из кожи джарда образовывали вязь, в которую были вплетены и вделаны камни изириса. Все алипетцы издавна знали: нет прочнее кожи и шкуры джарда. Мех джарда сохранялся веками, изделия из его кожи не могли обветшать. Могучее животное обладало всем тем, о чем мог лишь мечтать человек: сказочным долголетием, огромной силой, вековой гибкостью мускулов и свежестью кожи. Прожив долгую-долгую жизнь, любой джард и после смерти служил хозяевам: оставались его ларцы, ремешки. Его шкура украшала жилище. Но любой джард всегда переживал несколько поколений своих хозяев.
Услышав тяжелые, мягкие шаги своего любимого зверя, Лилия подумала: “Я состарюсь, совсем одряхлею… а Джа, мой Джа останется по-прежнему сильным, — вздохнула и вдруг приободрилась: — Но и Алисе не бывать вечно юной. И она — состарится. И она — одряхлеет, — Лилия вздрогнула. — Но пока…”
Зеркало отразило ее в Ожерелье Джарда. “Если бы Джа мог хоть частичку своей свежести передать мне…” Припоминая заклинания колдунов, Лилия вдруг вспомнила, что какая-то часть энергии все же может перейти от одного к другому. Сомнений быть не должно. Надо дать Алисе поносить Ожерелье. Чем черт не шутит — а вдруг… А вдруг Алиса сумеет зарядить Ожерелье своим очарованием юности. А вдруг потом опять надетое на Лилию Ожерелье потянет к себе дерзкого, упрямого, но самого желанного и любимого Мола…
От нетерпения Лилия хлопнула в ладоши не раз и не два. Явившейся служанке быстро приказала: — Вызови рабыню из лаборатории Алхимика, да поживее!
21.
…Сладостный запах цветов, похожих на гиацинты, одурманивал, и пробуждение Алисы было медленным… Отходя от сна-видения, она, однако, прекрасно помнила и сознавала все пришедшее к ней во время этого странного забытья.
Многое было подсказано Алисе таким необычным путем. Многое.
Итак, здесь, где они расположились бивуаком, берут начало Пещеры Джарда, которые, как выяснилось в видении, через километры подземного лабиринта завершаются огромным Дворцом — о нем, кстати, никто и никогда не упоминал. А там — Зал Изириса. Именно там — сказочные сокровища, о которых не устает сплетничать мир. Пройти туда можно, если… Если отыскать четки “Волчья ягода”. Алиса уверена: пальцы ее вспомнят по ощущению, пальцы подскажут, а гагатовые, нефритовые и коралловые бусины поведут вперед лучше любого поводыря. Следует пошататься по пещерам здесь, поблизости, ведь, судя по всему, две тысячи лет назад Алиса обронила “Волчью ягоду” недалеко отсюда.
Теперь о самом главном: о жизни и смерти. Видимо, с Мола подозрения можно снять. Лилия — куда опаснее. Она ревновала Мола до обморока. В ревности Лилия могла переступить грань и удушить Алису в одном из переходов, тем более, что сделать это было ей столь легко: послать рабыню из Малого Дворца в Большой или обратно и — пуститься вослед. Лилия могла убить. Могла. Напрашивается вывод: держаться от нее подальше. Но тут опять загвоздка — Алиса даже поерзала на теплом каменном “троне”: Лилия единственная изо всех них прекрасно ориентируется в подземном лабиринте, ведь он был сооружен чуть ли не по ее схемам. Лилии не нужны четки, она спокойно пройдет в Зал Изириса сама, когда… когда вспомнит… Но, может статься, уже вспомнила и только делает вид перед спутниками, что узнавание еще впереди?..
Можно сделать вывод: воспоминания приходят к каждому из них своим, самым доступным путем. Это основывается на особенностях психологии. Рациональная, могущественная Лилия вспомнит многое, блуждая по