С усилием разлепив глаза, он стал прикидывать, где бы ему опохмелиться. По этой части он был докой. Ходили слухи, что однажды в таком состоянии он продал за сто долларов бобруйским цыганам коня на колесиках.
Раздался звонок в дверь.
– Карамба! – выругался Леонид Иваныч и пошел открывать. На пороге стоял Норвегов. В руках у него был полиэтиленовый пакет.
– Здорово, Иваныч! Нам нужна твоя помощь, – Мухин не сводил завороженного взгляда с пакета. Заметив это, Норвегов извлек оттуда бутылку водки и кольцо колбасы.
– Давай, лечись, а я тебя пока в курс дела введу. Пошли вчера пятеро наших в лес за грибами и не вернулись до сих пор. Необходимо, чтобы ты сходил на поиски.
Старший прапорщик сделал глоток прямо из бутылки и отхватил закуски.
– А кто повел? – прогудел он, аппетитно чавкая.
– Галкин! – Мухин подавился водкой.
– Кто-кто? Извините, товарищ полковник! – он закашлялся, – так этот хрен у себя дома сортир по стрелкам ищет! Я сам видел! Почти сутки прошли. Их нужно с Ка-50 искать, и где-нибудь на берегу Финского залива!
– Невозможно, Иваныч! Лес густой, сверху ничерта не видно. Вспомни, «Акула» цельный монастырь не заметила, а здесь всего пятеро человек. К тому же, зверей – море.
– Ну, что же! – Бойскаут отхлебнул еще разок из бутылки, – придется мне идти.
– Там в машине автомат с двумя запасными рожками, парочка гранат и бронежилет с каской.
– А лопатка саперная есть?
– Зачем она тебе? – удивился полковник.
– От медведей отмахиваться! Вы что, думаете, я от них отстреливаться буду? Больно мне нужно столько зверья калечить! Их же здесь, что в твоем зоопарке.
– Не придуривайся, – засмеялся Константин Константиныч, – отпугивать зверей будешь ракетницей. К ней зарядов – полный патронташ.
– Тогда все о’кей! – допив бутылку и зажевав оставшейся колбасой, старший прапорщик запер квартиру и бодренько сбежал по лестнице во двор.
Вечером вернулась автоколонна с монастырскими пожитками. Вместе с ними прибыли и незадачливые грибники.
– Где вы их нашли? – поинтересовался Норвегов у Булдакова, возглавлявшего колонну.
– Почти у самого монастыря – километрах в пяти. Выбежали из леса, как черти, и давай плакать от радости. Заблудились, говорят.
– С таким провожатым, и заблудиться? – спросил командир у грибников. Галкин стал краснее павианьего зада.
– Ладно! – сказал Норвегов, – с Мухиным будете разбираться сами – я его по ваши души отправил. Готовьте литров десять.
Домой Галкин шел с женой.
– Представляешь, мать! – возбужденно размахивал он руками, – зверя видели! Не олень, не зубр, и рога – во!
– Это тур, – устало улыбнулась Алевтина Тимофеевна, – будь я помоложе, я бы тебе за эти штуки наставила еще большие рога. Устал бы носить, поводырь хренов!
Глава 15.
Олег проснулся в полдевятого. Родители уже ушли на службу, и он мог еще немного поваляться. Его отец, начальник секретной части майор Локтев Михал свет Васильевич устроил свое чадо, которому уже было не много ни мало – двадцать четыре годика, на должность метеоролога. Олег, единственный из молодого поколения, видел приборы со стрелками и имел острый нюх на непогоду, в особенности, если речь шла о прополке клубники.
Идти на работу нужно было во второй половине дня: запускать зонд, возиться с барометрами, термометрами, гигрометрами и прочей военно-воздушной фигней.
Откуда– то из подмышки раздался стон. Затем одеяло отползло в сторону, и в образовавшееся отверстие просунулась взъерошенная блондинистая голова.
– Eh? Willkomm, Oleg. Kommen Sie her, Eine KuB!
– Я не понимаю по-немецки, – пошутил Олег, целуя светлый затылок.
– Ist Trottel! – отвернулась обиженно голова. Парень нежно обнял девушку.
– Und du, mein Schats! Was geht los?
– Der gute Junge, – вздохнула девушка, – Ich nicht Huren. Ich lieben dich.
– Боже, что за лингва! – вздохнул парень, – язык сломать можно.
Рената Кохтль упорно не желала учить русский. Уже даже мать Олега, дама с весьма невысокими лингвистическими способностями, выучила с, грехом пополам, несколько немецких фраз для общения с невесткой.
До катаклизма Олег работал на студии звукозаписи в Бобруйске. Однажды с напарником они отправились за очередной партией кассет в Польшу. В Лодзи остановились на несколько дней у знакомых, ожидая хорошего предложения. Игра в «гости» несколько затянулась по причине весьма банальной.
В результате очередной попойки «за приезд», Олег очнулся в незнакомом месте. Этим незнакомым местом оказался железнодорожный вокзал, выйдя из которого он прочитал название станции.
– Ну почему именно Гамбург! – застонал он, сжимая разламывающуюся от известной причины голову.
Организм требовал срочной опохмелки. Олег пошарил по карманам. В левом нагрудном нашлась бумажка достоинством в десять долларов. Она, да болтавшаяся на плече гитара – вот и все личные вещи, которые находились при нем. Решив, что на больную голову и пустой желудок решения не принимаются, он отправился в ближайший бар, сверкавший неподалеку своей вывеской. Начало смеркаться. Олег смутно помнил, что опохмеляться они сели, когда солнце только всходило.
Знание немецкого на уровне хорошей средней школы помогло ему в общении с барменом, оставив традиционный в таких случаях язык жестов на потом. Основательно утолив голод, и более, чем основательно, жажду, он понял, что в таком свинском состоянии серьезные решения принимают только идиоты. Поэтому, схватив свою музыкальную подружку, он отправился в разбитый неподалеку от бара скверик, где надеялся поспать на скамейке, но полицейский патруль заставил его отказаться от этого намерения. От скуки Олег начал перебирать струны гитары, напевая что-то из репертуара «Scorpions». Затем ему это надоело, и он завел песню Высоцкого «Баллада о детстве». Вокальные данные его оставляли желать лучшего, но он их компенсировал искренностью и страстью. По окончании песни раздались дружные хлопки. Парень поднял голову и открыл глаза – около полутора десятков человек расположилось около его скамейки и жадно внимали. В их числе были и двое полицейских, патрулировавших сквер.
– Noch, bitte! – попросила стоявшая рядом, удивительно симпатичная для немки, блондинка.
– Ну, арийцы, держитесь! – сказал Олег, и зашпарил «Охоту на волков».
Так продолжалось до поздней ночи, пока его пальцы не стали кровоточить. Рядом с ним крутилась компания каких-то битников, в которой верховодила та самая блондинка. Она протянула ему коробку, в которой Олег насчитал около семисот дойчмарок. Затем она сказала, что ее зовут Рената, она просит его придти сюда утром, а теперь пора по домам.
– Gut! – зевнул парень, укладываясь ночевать на скамейке, ибо было на редкость тепло.
Но уснуть ему не удалось. Девица его растормошила и увлекла за собой в какой-то погребок. Олег лишь успел прочитать, что он называется «У хромого Кристиана». То, что немцы гулять умеют, он понял, увидев несколько человек, лежащих на полу в интересном состоянии. Их постепенно отправляли по домам на такси более трезвые товарищи. Олег с Ренатой сели на свободные места, и все понеслось перед глазами. Впервые отведав национальных немецких коктейлей, парень понял, что попал. Тело отделилось от мозга, мозг от сознания, а сознание – от реальности.
Он пришел в себя лишь