– Я тоже так подумал, но…
– А у тебя на примете есть еще какая-то халтура?
– Боюсь, что нет.
– Черт, – говорит Хасан и хватается за телефон.
– Но ведь это какая-то ерунда, – возражаю я сам себе. – Откуда он мог знать?
Хасан разыскивает кого-то в телефонной книжке. Скейтеры мчатся в обратную сторону.
– Имя? – говорит Хасан.
– Горазд Петрович Знатный.
– Горазд? – удивляется он.
Хасан нажимает на вызов, ждет.
– Аида, – говорит он в трубку, – добрый вечер, ты где?.. Я буду через двадцать минут… Да, срочно… Да, горит… Да, не жить не быть… Да, кровь из носу… Да, аврал… Да, не потерпит… Хорошо.
Мы снимаемся с якоря, углубляемся в крепнущий сумрак зябкого вечера. Хасан не говорит ни слова. Его кофе остывает в подстаканнике. У меня чувство, что я подвел его и гранда, но это не так. Однако прискорбно то, что мне не стало легче. Да, теперь Горазд Знатный не только моя головная боль, но разделившись надвое, он не стал слабее, а напротив увеличил степень своего присутствия в окружающем пространстве. Он как зараза, что передается лингвистическим путем. Я жалею, что втянул в это Хасана.
Мы останавливаемся возле слепяще яркой вывески элитного ресторана. С момента разговора с Аидой прошло восемнадцать минут. Я же говорю, дьявольски пунктуален.
От входа отделяется квадратичный верзила и под усиливающимся дождем подходит к универсалу Хасана. Тот приоткрывает окно.
– Это стоянка для гостей ресторана. У вас заказан столик?
– Нет, – спокойно отвечает Хасан.
– Тогда попрошу вас занять другое место. За углом есть стоянка. Рядом с химчисткой.
Хасан смотрит на верзилу снизу вверх. У того по лысине стекают капли дождя.
– Мне нравится именно это место, – произносит Хасан.
Верзила склоняется ниже, заглядывает в салон. Мы встречаемся взглядами. Мне чудится, что сейчас он замахнется и выбьет стекло лбом.
– Вы кто такие? – спрашивает верзила.
Хасан берет паузу, а потом говорит нечто совсем уж неуместное.
– Мы те, кто не будет парковаться возле химчистки.
Верзила подпирает щеку языком, бросает взгляд на заднее сиденье, будто опасаясь увидеть там гранатомет или что похлеще, а потом распрямляется и отступает ко входу.
Хасан набирает Аиду.
– Сейчас она будет, – сообщает он мне.
Молчим.
– А если бы он стал угрожать? – спрашиваю я и киваю на верзилу, который караулит вход.
– Пришлось бы рассказать ему о моем предке со смертоносной бородой, – вздыхает Хасан.
Аида появляется спустя пятнадцать минут. Все это время я жду, когда секьюрити не выдержит и вновь примется качать права. Девушка запрыгивает на заднее сиденье. Пахнет спиртным. Мы разворачиваемся к ней вполоборота с передних сидений.
– Хасан, что у тебя за труповозка? Ты на кладбище подрабатываешь? На катафалк похожа.
– Это Аида, – знакомит нас Хасан. – А это тот самый Стеблин.
Аида не реагирует на “того самого Стеблина”. Она настроена на иной лад.
– Хасан, ты мне такое свидание обломал, ты бы знал. У него костюм от Бриони, он играет в сквош, позавчера жал руку Собянину.
– Аида замещает директора в “Бестселлере”, – говорит мне Хасан, не замечая выпадов девушки.
“Бестселлер” – это издательство, которое работает с грандом.
– Ты позвонил, – говорит Аида, – в тот момент, когда он поинтересовался, откуда у меня такой шикарный загар. Ты понимаешь, Хасан?
– Аида курирует проект “Доносчика”, – говорит Хасан. – Курировала, точнее.
– Не поняла, – мигом трезвеет девушка. – В каком смысле “курировала”?
– Потому что “Доносчика”, судя по всему, не будет.
– Серьезно?
– Да. Ты должна это услышать.
Хасан кивает в мою сторону и я начинаю свою печальную повесть о вечеринке писателей, знакомстве с Гораздом, нашей встрече в безымянном кафе.
– Он сказал: “Вы же не собираетесь браться за эту халтуру?” – вновь пересказываю я слова Горазда, и у меня возникает ощущение, что я маленький мальчик, который жалуется родителям на угрозы сверстника.
В салоне повисает пауза. Дождь хлещет по капоту. Верзила стоит под навесом и не отрывает от нас взгляда.
– Так, – говорит Аида, – я пошла. Может быть, он еще не успел доесть салат.
– Аида.
– Что, Хасан? – Она зла. – Вы чего тут на ровном месте развели какую-то муть? Да он его просто на мушку взял.
– Как это? – спрашивает Хасан.
– Как это? – спрашиваю я.
– Да блин, – закатывает она глаза. – Ну, ясно же, что любой писатель где-то халтурит. Статейки, рассказики, памфлеты. И люто себя за это ненавидит, потому что не для этого, видите ли, он был рожден. Он просто в масть попал, как вы не въезжаете? Хасан, серьезно, если я этого мужика провороню, ты меня сам на свидания будешь водить. Только с тебя, кроме твоей бороды, ничего не возьмешь.
Борода Хасана сегодня нарасхват.
– У меня нет оснований так думать, – говорит Хасан.
– Думать как? – еще больше злится Аида. – Головой?
– Думать, что это ложная тревога. А если это утечка?
– Хасан, конечно, это ложная тревога. Ты знаешь, сколько людей в курсе о “Доносчике”?
– Нет.
– Нисколько, – говорит Аида. – Раз-два и обчелся. Ты, я, твой хозяин – и все. – Мне обидно, что меня не посчитали. – Я даже шефу ничего не говорила, потому что собиралась ему сюрприз сделать. Объявить, что твой наниматель новую книжку замыслил. И напишет он ее в этот раз не за два года, а за два месяца, потому что наконец одумался и понял, как удобно работать с “призраками”.
Я, значит, всего лишь призрак.
– Но…
– Хасан, хватит. Кто, ради бога, по-твоему, мог слить инфу? Мы же все взрослые люди.
Окна авто покрываются испариной. Из ресторана выходит высоченный (выше верзилы) субъект, по виду профессиональный спортсмен или внебрачный сын Джеймса Бонда.
– Твою мать, – шипит Аида сквозь зубы и прячется за сиденья. – Это он, это он. Еще не хватало, чтобы заметил меня в вашем катафалке.
Субъект, не обращая внимания на потоки дождя, шагает к своему запредельно дорогому автомобилю.
– Твою мать, – уже тише повторяет Аида. – Ты посмотри, Хасан, чего ты меня лишил. Это что, Бентли? Или Мазератти? Я в них вообще не в зуб ногой.
Автомобиль с утробным гулом удаляется из виду.
– Стоит ли поставить в известность… – начинает Хасан.
– Ты в своем уме? – взрывается Аида. – А если у него сердечный приступ случится? Тогда не видать нам ни “Доносчика”, ни всего остального. – Она вздыхает. Этот Горазд Знатный – кто он такой?
Мы пожимаем плечами.
– Контакт его есть? – спрашивает Аида.
– Да, он дал мне визитку.
Я роюсь в бумажнике и радуюсь, что не исполнил обещание уничтожить карточку Горазда. Хоть какой-то вещдок. На секунду кажется, что карточка испарилась, и сейчас детективная линия обратится в мистическую. Но нет, визитка на месте.
Я протягиваю ее Аиде, в темноте салона она касается моей кисти своими прохладными пальцами. Хасан предупредительно включает свет в салоне.
– И что, – спрашивает Аида, – я должна с этим делать? Здесь нет телефона.
Я принимаю карточку назад. Действительно, только имя: Горазд Петрович Знатный. Странно, я раньше не обратил внимания.
– Подведем итоги, – говорит Аида. – Мое мнение, что вам обоим нужно принимать новопассит. Вероятность утечки стремится к нулю. Нам бы, конечно, побеседовать с