Быстро смеркалось. Небо густело, видимость ухудшалась. Грзенк переключился на инфракрасное зрение, но и но не помогло.

«Ну вот, — горестно подумал он, — все скверное, что могло случиться, уже случилось. Дочь неизвестно где, сумасшедший прадедушка отправился в зоопарк лаять на слонов, кнорс, того и гляди, будет поджаривать прохожих, а тут еще Великое Нечто».

Сообразив, что в темноте ему едва ли повезет, Грзенк стал снижаться, прикидывая, где бы найти место для ночлега. Чувствуя повышенный интерес аборигенов к своей новой форме, Грзенк решил не дразнить их и выбрать пристанище достаточно тихое, но в то же время не слишком удаленное от центра, чтобы с рассветом продолжить поиски дочери. И довольно скоро он нашел его. И этим местом оказался Тимирязевский лесопарк…

Когда Лирда вышла из казино, стояла уже глубокая ночь. В волнах Москвы-реки осколками отражалась полная луна. Над водой у противоположного берега висела легкая белая дымка.

Девушка не ощущала усталости, напротив, давно уже ей не было так хорошо, хотелось шалить и вытворять глупости. Русский напиток, хотя и не сразу, оказал-таки на нее одурманивающее действие.

Она скинула туфли и, взяв их в руки, босиком пошла по каменному парапету. В этот час набережная была безлюдна, только изредка по дороге проносились машины да навстречу ей протрусил припозднившийся бегун с плеером. Бегун не обратил на Лирду никакого внимания, его даже почему-то не удивило, что хорошо одетая девушка в полном одиночестве идет по парапету, рискуя свалиться в реку. Очевидно, ночной спортсмен сам был чудаком и вполне допускал у других любые проявления странностей.

Лирда попыталась просканировать его мысли, но обладатель плеера ни о чем не думал, он просто бежал и, кажется, получал от этого удовольствие.

Проводив его взглядом, инопланетянка остановилась и, присев на парапет, стала смотреть на реку. На волнах белым пятном покачивалась спящая чайка. Лирде хотелось посмотреть, как чайка летает, и она запустила в нее туфлей. Но чайка не взлетала, оказалось, девушка приняла за чайку большой кусок пенопласта. Сообразив, что по собственной глупости осталась без обуви и ходить в одной туфле теперь не сможет, Лирда забросила в реку и другую туфлю и отправилась дальше.

Идти вдоль набережной ночью было сплошное удовольствие. С реки порывами налетал прохладный влажный ветер. Шершавый асфальт с лужицами после поливальной машины приятно холодил ступни. Лирда сама не заметила, как отмахала несколько километров по извилистому берегу.

Неожиданно где-то у Парка культуры ей пришла мысль искупаться. Выложенные плитами берега Москвы-реки под наклоном уходили вниз. Глубины инопланетянка не знала, но решила рискнуть. Лирда сильно оттолкнулась, чтобы не упасть на камни, и прыгнула в черные волны реки, разбрызгав луну.

Упав в воду, где сразу начиналась судоходная глубина с ямами и водоворотами, девушка камнем ушла на дно. Река мгновенно сгладила всплеск. Прошло несколько томительных минут, но на поверхности никто не появился. Москва-река поглотила все.

Однако волноваться за Лирду не было никаких оснований. Родная стихия мрыгов — кислотный океан, только позднее, в процессе адаптации и освоения космического пространства, они научились жить на суше. Но сейчас при первой возможности мрыги возвращались в жидкую среду.

Конечно, Москва-река мало была похожа на океан ее родной планеты, но речная вода, даже очень загрязненная, едва ли могла повредить инопланетянке, привыкшей к куда более сильнодействующей среде.

Лирда опустилась на дно. Зрение ее, привыкшее к черноте азотных глубин, отчетливо различало густую взвесь ила и тонкие коричневые нити