– Меня там достали симулянты, которые только и могут, что руки распускать! – воскликнула Алиса. – А я хочу нормальным людям помогать.
– Помогать, говоришь? Ты хоть раз ассистировала при полостной операции? А ампутации конечностей своими глазами видела? Без наркоза? С гноящимися ранами дело иметь приходилось? А с гангреной?
На все эти вопросы Алиса могла ответить лишь одно: «Нет». Ни одного по-настоящему тяжелого случая на Невском проспекте за все три года не произошло. Если кто-то из солдат или сталкеров Альянса получал ранения, их сразу же отправляли на Площадь Ленина. А медпункт Невского обслуживал местную элиту.
– Вы там, на Невском, в раю живете, – продолжал Сергей Васильевич бесцветным голосом. – Эдем, блин.
При этих словах Чайка вздрогнула и бросила на главврача быстрый, настороженный взгляд.
– Вы что, верите в сказки про «Объект тридцать»? – выдохнула она.
– Нет, конечно, – Воробьев улыбнулся лишь краями губ. – Это так, к слову. Но факт остается фактом. Вам, невским, и в кошмарах не снилось то, что у нас тут считается обычной работой…
– Именно поэтому я пришла, – с неожиданной твердостью ответила девушка с Невского. – Я пользу хочу приносить.
И одарила Сергея Васильевича ослепительной улыбкой.
Врач невольно залюбовался зубами девушки. Таких хороших зубов Сергею Васильевичу не доводилось видеть давно…
– Ты принесешь огромную пользу, если покинешь этот кабинет как можно скорее, – проворчал главврач, но в его тоне Алиса не уловила ни злости, ни равнодушия. Начальник станции военных врачей пытался скрыть симпатию, которую вызвала у него девушка, за грубостью. Она это поняла и не обиделась.
– Обязательно. Как только получу ваше разрешение – сразу помчусь на рабочее место! – воскликнула Алиса с озорным огоньком в глазах.
Этим ответом Чайка окончательно покорила сердце главврача.
«Девчонка бойкая, шустрая, – размышлял Сергей Васильевич, – эх, была – не была. Рук, в самом деле, не хватает».
– Хорошо, – сдался главврач. – Хочешь давить бобров…
Алиса удивленно моргнула.
– То есть, творить добро – мешать не буду. Но и легкой жизни не обещаю. И еще, – добавил главврач уже твердо, с металлическими нотками в голосе, – мы – военные врачи. Так что с этой минуты ты – военнообязанная. Никаких вольностей. Здесь вам не Страна чудес…
– Я вам так… Так благодарна! – Чайка чмокнула главврача в лысину.
«Ну как можно на нее сердиться?» – подумал Сергей Васильевич, небрежным жестом давая понять, что девушка может приступать к выполнению своих обязанностей.
– Поступаете в распоряжение старшей сестры – Грачевой Аллы Ивановны, – главврач написал пару строк на бумажке. – Как выйдете, сразу поверните направо. Стучите в первую дверь.
– Есть! – отсалютовала Алиса и, шутливо чеканя шаг, покинула кабинет.
Сергей Васильевич смотрел ей вслед. Легкая улыбка то появлялась на его лице, то пропадала.
Пожилой доктор многое повидал на своем веку. Десятки его коллег приходили в больницу или поликлинику с горящими глазами, чтобы лет через пять превратиться в апатичную тушу с перманентным нервным тиком. Многие ломались, спивались… Некоторые кончали с собой.
Сергея Васильевича спасало чувство юмора, здоровый цинизм… И вера в бога.
– Да поможет тебе Бог, – прошептал Сергей Васильевич, осенил себя крестным знамением и снова принялся за работу.
* * *
Алиса шла на встречу со своей новой начальницей, весело насвистывая на ходу.
Девушку весьма позабавило то, что у обоих главных докторов на станции Площадь Ленина были «птичьи» фамилии: Воробьев, Грачева… Она носила фамилию Чайка, а значит, удачно вписывалась в коллектив.
Едва Алиса переступила порог кабинета старшей сестры, как желание свистеть тут же пропало.
Перед Чайкой сидела сухая, желчная дама лет пятидесяти, выражением лица больше похожая на злобного бульдога, чем на кого-либо из семейства пернатых. У нее тоже, как и у главврача, не прекращался нервный тик. Но если облику Сергея Васильевича эта особенность придавала некую трогательность, то старшую сестру делала еще более неприятной.
– Не свистите, денег не будет, – произнесла Алла Ивановна, едва Алиса появилась на пороге.
Девушка в ответ только фыркнула. Ее всегда забавляли люди, верящие в подобные суеверия.
Суровое лицо старшей сестры исказила странная гримаса. Она словно съела кусок лимона, посыпанный солью.
– Не вижу ничего смешного, – произнесла Алла Ивановна все тем же ледяным тоном. – Стало быть, новая сестра?
Алисе оставалось лишь теряться в догадках, как старшая сестра могла узнать о ее назначении. Ни в кабинете Сергея Васильевича, ни здесь телефонов не было. Видимо, среди медиков сарафанное радио работало лучше любых средств связи. Да и под дверью у Воробьева наверняка кто-то подслушивал.
– Я, Алливанна… – заговорила девушка, не одолев сочетания имени и отчества, чем еще больше разозлила старшую сестру.
– Меня зовут Алла Ивановна, – поправила Чайку старшая сестра и сразу без перехода спросила: – Похуже места найти не могла? Может, тебе сразу к мортусам[5] надо?
– Мертвым помощь уже не нужна, – тихо, но твердо произнесла Алиса.
Старшая сестра ничего не ответила. Но, сколько ни вглядывалась девушка в ее лицо, так и не увидела ни единого проблеска симпатии. Алла Ивановна смотрела на нее, как на юную дурочку с ветром в голове. Наверное, она имела на это право.
Помолчав несколько секунд, старшая сестра взяла остро отточенный короткий карандаш и квадрат бумаги. Что-то написала и протянула записку Алисе.
«В блок Б» – вот все, что там оказалось написано.
– А где он, этот блок Бэ? – робко поинтересовалась Чайка, совершенно не знакомая ни с порядками, царившими на станции врачей, ни с планировкой помещений.
Грачева в ответ мотнула головой в неясном направлении.
– Спасибо за ответ, – Алиса, хотя и не ожидала теплого приема, не смогла сдержать обиды, круто развернулась и побежала прочь, сама не зная, куда… И наткнулась на мужчину лет тридцати в поношенном камуфляже со сталкерской нашивкой.
Тот шел по узкому проходу между строениями, опираясь на костыль. Левая нога больного не сгибалась, он с трудом ее подволакивал. Пальцы на правой руке были перебинтованы. Чайка несколько раз видела этого сталкера вместе с Борисом Молотовым.
Алиса не успела затормозить и на полном ходу налетела на пациента. Тот не удержался на ногах и упал на гранитные плиты.
– Агрх! Мать-перемать, куда прешь?! – зарычал сталкер.
Девушка попыталась удержаться на ногах, но не сумела и упала следом. Прямо на больную ногу несчастного. Тот взвыл от боли.
– Простите-извините-виновата… – пролепетала Алиса. Она попыталась помочь бедняге встать на ноги, но он лишь отмахнулся от нее.
– Вали отсюда! – захрипел сталкер, размахивая в воздухе костылем.
К месту событий уже спешили санитары. Обхватив голову руками, Чайка стремглав бросилась прочь.
Вечером этого же дня девушка, с трудом сдерживая слезы, написала на листе бумаги:
«Приказ выполнен. Я принята на работу. Все хорошо. Чайка».
Но с отправкой отчета решила подождать.
– Как бы ни выгнали теперь… – вздохнула она и спрятала письмо в потайной карман.
31 октября – 4 ноября, станция Выборгская
Станция Выборгская никогда не блистала красотой и изяществом, ни до часа Икс, ни, тем более, после. Обычная станция глубокого заложения