Дзинь! Дзинь!

Денис, применив недюжинную силу воли, разжал веки и взглянул на прикроватные электронные часы, горящие в темноте красным пламенем. 6:10 утра.

«Боже, кто это в такую рань?» — только и успел подумать парень, а настырный звонок в дверь квартиры повторился, превратившись из вежливого «дзинь-дзинь» в настойчивое «дзииинь!!!»

— Да что, черт возьми, стряслось? — выругался он, и, накинув халат, побрел к двери.

— Кто там? — спросил Денис, не спеша отпирать замок, мало ли кто может шляться по питерским парадным в такую рань.

— Открывай, свои, — раздался приятный, но слегка раздраженный женский голос, — работа ждет!

«Работа?!» А ведь Громов предупреждал, что работа теперь может застать его в любой момент!

Денис поспешил открыть дверь и обомлел.

На пороге стояла никто иная как она — «вчерашняя рыженькая!» В черных облегающих брюках и деловом женском пиджачке поверх домашнего розового топика. Парень улыбнулся этой нелепице и взглянул в лицо приятному сюрпризу. Длинная челка девушки спадала на очки в пластиковой оправе, большие карие глаза под ними блестели. Незнакомка, Денис вспомнил, что ее зовут Юля, разжала алые, идеально подведенные яркой помадой губки, но не нашла что сказать и так и осталась стоять, открыв свой прелестный ротик.

— Привет, — улыбнулся парень.

— Ну, привет, — девушка слегка усмехнулась. — Не ожидала, что увижу тебя вновь.

— Судьба порой играет с нами…

— Ой, а вот этого не надо, ковбой! Понял? — Юля насупилась, сдвинула брови и покачала головой, отчего ее рыжие волосы, убранные в два хвостика по бокам, закружились ураганом, распуская аромат уже знакомых ванильно-черешневых духов.

— Окей, — Денис еще раз улыбнулся приятному сюрпризу, втягивая цветочный запах и понимая, что не сможет сдержать этого обещания.

— А лучше помоги мне!

И только тут парень увидел, что в левой руке Юля держит большую черную сумку.

— Конечно. — Он перехватил сумку и занес ее в зал.

— А уютненько тут у тебя, — огляделась по сторонам девушка.

Зал являлся исторической частью квартиры, доставшейся Денису от родителей. В нем были собраны вещи различных эпох рода Фадеевых, таких как старая, закиданная кучей маленьких маминых подушечек, бабушкина тахта и отцовская румынская стенка времен конца коммунистической эпохи, заполненная книгами: отцовскими, дедовскими, и даже еще старее. На стенах висели картины маслом неизвестных ленинградских, а затем уже питерских художников с достопримечательностями города, которые мама любила покупать прямо на Невском. В центре комнаты гордо стоял внушительный дубовый стол, украшенный резьбой по кругу столешницы и по всей поверхности пьедестала. Этот мебельный шедевр конца девятнадцатого века являлся наследием Денисовского прадеда — Льва Георгиевича Фадеева.

Как раз на этот стол парень и водрузил сумку.

— Так, Денис Фадеев, теперь слушай меня внимательно, — поправив оправу очков, тоном учительницы заявила Юля. Затем расстегнула сумку, вытащила планшет, и, потыкав пальчиками по экрану, показала фотографию какого-то пренеприятного типа с длинным круглым носом и хитрым прищуром. — Раз уж ты работаешь с нами, то знакомлю тебя с объектом задания. Йосив Исакович Розенберг, в узких кругах более известен, как Йося, уроженец СССР 1965 года. Бухгалтер по образованию. Не женат, детей нет, близких родственников тоже. В девяностые занимался коммерцией и мелкими махинациями. Накопил первоначальный капитал и сделался одним из соучредителей небольшого банка. Который, впрочем, в последнее время начала бурно шерстить налоговая. Вчера при разрыве материи, по нашим данным, он оказался заброшен во вторую половину двадцатых годов прошлого века, в США, Нью-Йорк…

— Прикольно! — сказал Денис.

— Ничего прикольного здесь не вижу! — тут же насупилась Юля. — Йосив Розенберг наш гражданин, и он не по собственной воле угодил в иное время! И запомни, это тебе не прогулка по парку, а межвременное проникновение! Каждый неверный шаг чреват изменением истории! Так что, будь любезен, слушайся приказов! А лучше вообще веди себя тихо, как мышка… Вот ты английский знаешь?

— Конечно, — гордо заявил парень.

— А сленг эпохи сухого закона? — Юля скептически на него посмотрела, и парень даже не нашел, что ответить.

— Так я и думала! — заявила барышня. — Так что лучше вообще помалкивай.

Денис обиженно сдвинул брови.

— А теперь переодевайся вот в это! — Девушка извлекла из сумки полосатый мужской костюм-тройку «а-ля гангстер эпохи сухого закона», белую сорочку, галстук и лакированные туфли. — Но сначала сходи побрейся.

— Это еще зачем? — Денис в опаске провел ладонью по двух-недельной щетине. — Вообще-то я хотел отпустить бороду.

— На пенсии бороду отпускать будешь, — фыркнула Юля, — чай не дед еще.

— Не, ну борода это тренд… — постарался было вступиться за растительность на собственном лице Денис, но Юля задушила этот бунт в зародыше.

— Тренд для хипстеров современности, а не для Америки двадцатых, так что будь любезен, слушайся тех, кто умнее, глядишь и сам чему-нибудь научишься. И не трать наше время попусту, оно драгоценно!

— Как это драгоценно? — удивился Денис. — Мы что, можем опоздать?

— Конечно! — насупилась Юля. — Или ты что же думаешь, что в нашем распоряжении имеется некая машина времени, что с точностью до секунды может отравить нас в любую эпоху по нашему выбору?

— Ну-у, — протянул Денис, поскольку именно так он и считал.

— Нет, — энергично покачала головой Юля, отчего ее рыжие хвостики вновь заплясали в воздухе. — Все гораздо сложнее и никакой машины времени нет ни у нас, ни у кого-либо вообще. Иначе все было бы совсем не так или вообще ничего бы уже давно не было!.. Но не думаю, что я тот человек, который должен тебе все это разъяснять, я и сама не во все сразу въехала. Поэтому оставь все вопросы для Громова в более удобное время, а сейчас займись делом. И иди, наконец, побрейся!

— Хорошо, — выдавив из