— Нам на седьмую палубу, — сказал Фрезер, — шевелите задницами, засранцы! И смотрите, не перепутайте!
Двери лифта закрылись и тот с негромким гудением поехал вверх. Монотонно сменяли друг друга цифры на крошечном табло: двадцать семь, двадцать шесть, двадцать пять…
Седьмая палуба выглядела не очень гостеприимно — металлические стены, узкие коридоры, двери, больше похожие на щели. Их миновали чуть ли не пять штук, прежде чем первый взвод второй роты оказался в помещении, похожем на лишенную окон казарму базы "Инферно-1".
— Располагайтесь, — велел Фрезер. — Старт через двадцать пять минут. Инструкция, как его пережить, имеется на каждом месте.
Только тут Вильям понял, что за куски белого пластика закреплены на потолке и на нижней поверхности коек верхнего яруса.
Сержант вышел, клацнула за ним дверь, легионеры с возбужденным гулом двинулись к привычным местам.
— Так-так, надо будет пристегиваться, — Ли первым делом уставился в инструкцию.
Вильям повертел в руках широкие ремни, снабженные устрашающего вида креплениями.
— Вид такой, словно их в секс-шопе секонд-хенда покупали, — сказал он. — Про наручники там ничего не говорится?
— Ничего, — Ли воспринял вопрос серьезно. — Так, за три минуты до старта будет дана сирена… Слушай, а ты когда-нибудь бывал в космосе?
— Нет, — ответил Вильям, пытаясь впихнуть рюкзак под койку. — И по своей воле не полетел бы никогда. У меня родители погибли во время орбитальной экскурсии…
С удивлением ощутил горечь, давно, казалось бы, забытую.
— Это печально, — торжественно сказал Ли. — Видят духи, я не хотел тебя расстраивать.
— Ерунда, — ответил Вильям, усаживаясь на неожиданно мягкую койку. — Это было давно…
До самого старта он пролежал, бездумно глядя в кусок пластика над головой. Взвывшая раненым волком сирена заставила вчитаться в буквы инструкции. Едва защелкнул последнее крепление, когда все вокруг дернулось, опрокинулось набок. Потом громадная и очень тяжелая лапа придавила тело к койке, точно намереваясь превратить его в начинку для гамбургера.
Сетчатая поверхность над головой выгнулась дугой. Сбоку долетел сдавленный стон.
Когда перегрузка исчезла, Вильям ощущал себя так, будто побывал в стиральной машине. Тело болело, в мускулах поселилась ватная слабость, а голова кружилась.
— Вот мы и в космосе, парни, — проговорил с соседней койки Гаррисон. — Даже не верится!
— А блевать тянет так же, как и на Земле, — пробормотал Арагонес. — И стоило ради этого лететь так далеко?
Откуда-то снизу, передаваясь через сотни метров переборок, доходила едва ощутимая вибрация. Там работали огромные и невообразимо сложные двигатели, несущие звездолет с легионерами прочь от Земли.
— Упор лежа принять! Раз-два! Раз-два!
Вильям отжимался, серый, отливающий металлом пол то приближался, то удалялся. Закрыв глаза, легко было представить, что ты все еще на учебной базе "Инферно-1". Та же казарма, голос сержанта, знакомые лица вокруг…
Стоило оглядеться — иллюзия рассеивалась.
Путешествие длилось пять дней, и за это время Вильям успел возненавидеть пропитавшуюся запахом пота конуру, за пределы которой легионерам выходить не разрешалось.
— Раз-два! Раз-два! Ладно, хватит! Эх, срань Господня, жаль, что тут бегать негде, и даже тренажеров нет, — в голосе Фрезера звучало искреннее сожаление. — Свободны!
В санитарный блок тут же выстроилась очередь. Вильям, ощущая, как ноют натруженные мышцы, бухнулся на заскрипевшую под ним кровать. Потянулся к тумбочке, осторожно, стараясь не помять, вытащил голографию Джудит, ту самую, что девушка принесла ему в тюрьму.
— Это кто? Подружка? — поинтересовался Ли, свесив с койки голову.
— Ага, — ответил Вильям. Ощутил, как при взгляде на Джудит, на ее улыбку, блестящие темные волосы и глаза ему делается легче, отступают раздражение и страх. — Уж не знаю, ждет она меня или нет, но обещала…
— Раз обещала — должна ждать, — вздохнул Ли. — А меня вот никто не ждет, разве что отец с матерью. Ой, извини…
— Ничего, — Вильям вздохнул и убрал голографию. — Ты, наверное, прихватил с собой их карточку?
— Нет, семейный талисман, — Ли хитро ухмыльнулся, — по легенде, ему больше пяти веков, а вырезан он из клыка белого тигра…
В руке бывшего полицейского качалась на цепочке небольшая фигурка. Совершенно лысый, с выпирающим пузом мужичок сидел, скрестив ноги, а на круглом лице красовалась хитрая улыбка.
— Это кто? Твой предок? — спросил Вильям.
— Нет, — Ли покачал головой. — Это Будай-Хэшан, бессмертный старец, приносящий удачу. Чтобы беды обошли тебя стороной, нужно погладить его по голове.
— Тогда ясно, отчего он лысый, — Вильям сдернул с ввинченного в стену крюка полотенце, — пойду, займу-ка я очередь…
Когда вышел из санитарного блока, подвешенный над входной дверью проектор ожил. Серая поверхность осветилась, бравурная музыка возвестила о том, что сегодня легионерам покажут фильм компании "Двадцатый век Фокс".
— Опять старье, — пробормотал Арагонес. — Это же "Кинг-Конг-88"! Я его тридцать раз смотрел!
— Ну так и не мешай другим! — одернул приятеля Гаррисон.
Смотреть фильм десятилетней давности Вильяму не хотелось. Осторожно ступая, он добрался к вмонтированной в стену холодильной камере, вытащил банку консервов.
— Что досталось? — тихо спросил Ли, когда его сосед вернулся на место.
— Бобы с курицей, — ответил Вильям, отдирая крышку. — Третий раз уже…
После вскрытия банка в считанные мгновения нагрелась и Вильям запустил в нее ложку. Ел через силу, пережевывая неаппетитно пахнущее месиво и мрачно думая, что кто-то неплохо нажился, сбыв армии залежавшиеся консервы.
— Интересно, — негромко сказал Ли, — а на Тритонию, кроме нас, отправились еще какие-нибудь части? Или они рассчитывают выбить чужих силами одного полка?
— Вот уж не знаю, — ложка заскребла по дну банки. — Хотелось бы верить, что мы там будем не одни…
— Как сказал великий Сунь-цзы, упорствующий с малыми силами становится пленником сильного противника, — голос Ли, как всегда, когда он цитировал древнего мудреца, сделался торжественным.
— Откуда ты помнишь его изречения? — Вильям сыто рыгнул и метким броском отправил банку в стоящий у входа в санитарный блок утилизатор. Из чрева похожего на ведро устройства донесся лязг и скрежет.
— В полицейском училище нас заставили выучить "Трактат о военном искусстве" наизусть.
— Ну и маразм, клянусь четверкой, — Вильям задумчиво поскреб затылок и лег. — Все равно, как если бы меня принудили зубрить "Трактат о палате Шахматной Доски"…
Ли не ответил ничего. О созданной в одиннадцатом веке рукописи, повествующей о финансах королевства Англия, он явно знал еще меньше, чем уроженец Ливерпуля — о творении Сунь-цзы.
Капитан Сингх, заместитель командира полка по работе с личным составом, напоминал смуглую жабу. Даже голос у него был квакающий.
— Помните, доблестные легионеры, что от вас зависит судьба Земли и всей человеческой цивилизации! — вещал Сингх, взгромоздившись на стул. — Вами должна водить благородная, священная ненависть к пришедшим из глубин Космоса злобным агрессорам!
Легионеры сидели молча, неподвижно, время от времени поглядывая на замершего у двери Фрезера. Свирепое черное лицо сержанта красноречиво сообщало, что любой, не проявивший к лекции должного внимания, заполучит крупные неприятности.
Неприятностей не хотелось никому.
"Накачка" продолжалась полчаса и Вильям ощущал, как с каждой минутой все больше пухнет голова. Впору было испугаться, что она не выдержит