Ему было страшно до дрожи в коленках, но явная, видимая опасность, которая может убить, пугала меньше, чем неопределенность.
— Так-так! — сказал Ли, высовывая голову. — Ого!
Фантасмагория света продолжалась. Небо пылало от горизонта до горизонта, охваченное невиданной силы пожаром. Там и сям вспухали огненные клубы, похожие на маленькие светила, над городом поднималось оранжевое зарево, кое-где виднелись клубы дыма.
— Ого, клянусь четверкой! — на том месте, где недавно стоял РКДД, чернела обугленная воронка диаметром со стадион. — Ничего себе!
Ли ответить не успел. В небе бабахнуло, точно там ударили три десятка громов и из пламени выпало нечто темное, веретенообразное. С заунывным воем пронеслось над городом, и далеко, у самого горизонта, бултыхнулось в море.
— Видят духи, корабль, какой огромный… — Ли на мгновение замер и вдруг заорал вниз: — Быстро, все наверх! Зальет сейчас!
С моря, хорошо различимая в сиянии горящего неба, приближалась белая полоса. С холодком в сердце Вильям понял, что это поднятая упавшей в воду рукотворной стальной горой волна.
Сам не заметил, как выскочил из убежища.
— Что такое? — показалась голова Арагонеса, он глянул в море и глаза его округлились. — Святая Дева!
Волна надвигалась с грозным рокотом, за сотню метров от берега поднялась, вскинула увенчанный пеной гребень, точно громадное серо-стальное чудовище. Встречая ее, море отхлынуло, обнажив покрытое слизью дно и копошащихся на нем тварей.
Выбраться успели почти все, отбежать подальше — нет. Цунами рухнуло на берег, как орда варваров — на захваченный город. Вильям ощутил, как его ударило под колени, подбросило и закрутило. Воздух куда-то исчез, сменившись перемешанной с песком водой.
Перед глазами вихрем цветастых картинок замелькали причудливо намешанные воспоминания — защита диплома в Глазго, рождественская вечеринка три года назад, где Вильям безобразно напился, первый поход на матч "Ливерпуля", секс с Мари, случившийся три дня назад.
Вода с шумом и клокотанием отступила, и Вильям ощутил, что лежит на песке, мокрый, как морская звезда, и такой же беспомощный. Из-под шлема с журчанием вытекала вода, в стороне кто-то хрипло кашлял.
Связь заработала внезапно, словно ее отключали, а теперь включили.
— … отступать к космодрому, — прорезался сквозь помехи голос майора Николаидиса. — Эвакуация начнется через час…
Донесшийся со стороны города разрыв заглушил слова командира Первого Ударного Полка.
— Это мы что, бежим? — удивленно спросил Арагонес.
— Отступаем, срань Господня, — из полумрака объявился сержант. Даже волна ничего не смогла с ним поделать. — Всем быстро собраться! Выдвигаемся через десять минут!
— А как же гражданские? — спросил Вильям, вспомнив Мари.
— Придется ими пожертвовать, — Фрезер пожал плечами. — Всех не вывезешь, их на планете больше ста тысяч.
Они бежали через город, мимо пылающих домов, огибали воронки и старались не глядеть по сторонам. Не смотреть на мечущихся в панике людей, на валяющихся тут и там мертвецов. На то, что Легион, давший присягу защищать человечество, оставлял врагу.
Давненько Вильям не чувствовал себя так погано.
Ракетные комплексы вокруг космодрома еще работали, и обшивки замерших на взлетно-посадочном поле кораблей блестели, отражая разрывы в вышине. Вокруг исполинов бегали сотни людей, и только военный углядел бы в этом хаосе какое-то подобие организованного отступления.
— Ох, видят духи, подстрелят нас после старта, — грустно сказал Ли. — Далеко не улетим…
Вильям хотел ответить, но за спиной грохнуло, что-то тяжелое и горячее ударило в затылок, опрокинуло. Ощутил еще, как его поднимают, несут, а потом все кануло в кружащуюся тьму.
Потолок был белым, а стены блестели, как декабрьский сугроб. В углу помаргивала огоньками какая-то штуковина, похожая на помесь тумбочки и вычислительного центра. За окном, на фоне синего-синего неба покачивались кроны незнакомых деревьев.
Вильям лежал на чем-то очень мягком, заботливо укрытый одеялом, и подушка под головой была приятно прохладна.
Когда он попробовал пошевелиться, то обнаружил, что от его руки к стоящей в углу штуковине идет пучок каких-то трубок, а спина зудит, словно ее нещадно искусали комары.
Дверь скрипнула и в комнату заглянула молодая женщина в белом халате.
— Вы очнулись, и это хорошо, — сказала она, улыбаясь и глядя на Вильяма без всякого выражения.
— Где я? — прохрипел Вильям. Горло казалось странно сухим, а язык еле ворочался.
— На Земле, на острове Санта-Крус, в госпитале, — ответила женщина. — Меня зовут Анна, сейчас придет доктор.
Вильям ощутил, что несколько произнесенных слов истощили его силы не хуже марш-броска, на лбу выступил холодный пот.
— На Земле? — все же смог спросить он.
— Да, — кивнула Анна, — вас доставили три дня назад.
— А как… как Урдистан?
— Этого я не могу вам сказать, — улыбка медсестры стала ледяной. — Сейчас придет доктор…
Врач — усатый смуглый толстяк явился через пять минут.
— Ну что, — сказал он с порога, — как чувствует себя умирающий?
— Чувствует, — ответил Вильям, не отреагировав на шутку. — Что со мной такое?
— Дорогой мой, — доктор махнул рукой и медсестра исчезла, словно испарилась. — Вы просто родились в рубашке! Оказались на самом краю зоны поражения и отделались банальными ожогами и небольшим повреждением головного мозга! Пара-тройка недель и мы вас отпустим!
— Недель? — переспросил Вильям, с удивлением ощущая, что хочет туда, откуда так рвался не так давно — в Легион.
— Именно, дорогой мой, — доктор улыбнулся. — Вставать можно будет завтра, а пока лежите. Вот тут, под правой рукой, пульт. С его помощью можете вызвать сестру и управлять контролером эмоционально-физического состояния.
— Это еще что такое, клянусь четверкой?
— Вот он, — последовал кивок в сторону "тумбочки", — диагностирует ваше состояние, а заодно может служить универсаном и развлекательным центром. Разберетесь, дорогой мой. Оставляю пока вас наедине, обед через сорок минут, а процедуры после тихого часа.
Негромко стукнула дверь. Вильям остался один. Некоторое время лежал, пытаясь собраться с мыслями, потом активировал пульт, ткнул наугад один из сенсоров.
Над контролером с негромким щелчком развернулся виртуальный экран. Прыгающий по нему певец в цветастых тряпках истово визжал что-то, ухитрясь попадать в такт рокочущей музыке, но внимание Вильяма привлекла дата в правом нижнем углу.
20.06.2100.
Он сморгнул, не веря глазам, перевел взгляд на безмятежно отрезающий секунды легионерский браслет: 9:268:06:55:27… 26… 25…
Если верить этим цифрам, то с того момента, когда Вильям Снарк подписал контракт со Звездным Легионом, прошло немногим меньше ста дней, а по данным таймера больничного прибора — два года.
— Вот ублюдки, клянусь четверкой, — страшная догадка заставила Вильяма заскрежетать зубами. — Вот ублюдки!
Те, кто продумывал договор легионера, поступили очень хитро. Десять биологических лет для человека, путешествующего в космосе могут составить сколько угодно земных, все зависит от количества и длительности прыжков через гиперпространство.
Договор, заключенный на срок, не отличающийся от положенного по судебному приговору, превращался в вековую кабалу.
— Твари! — прохрипел Вильям, силясь подняться. — Я вас… вас…
Силы куда-то делись и он мог только сипеть. Огоньки на панели контролера заморгали чаще, прибор издал резкий неприятный звук, экран погас, а спустя мгновение в комнату вбежала медсестра.
— Ах, как же можно! — воскликнула