– Славно, – кивнула служительница, узнав имена мужчин, и глаза ее томно блеснули. – Нас ждет ужин…
Гости вышли из храма, и их повели вдоль бревенчатой стены. Выяснилось, что с юга к святилищу пристроен громадный дом в два этажа. Стоящие у крыльца стражники вскинули мечи, приветствуя хозяйку, и тут Рендалл вновь увидел беловолосую девушку в серебрёном панцире.
В доме их встретил запах готовящихся блюд – настолько мощный, что на глаза навернулись слезы.
– Я есть не хочу… – с отчаянием прошептал Юрьян. – А ведь придется… И сколько вокруг прекрасных женщин!
Жрицы-барги и вправду были как на подбор – изящные, хоть и чуть полноватые, соблазнительные. Их полупрозрачные мантии колыхались, обрисовывая выпуклости там, где надо. Так что гостям оставалось лишь не слишком таращить глаза да судорожно сглатывать.
Поднялись по лестнице, оказались в просторной комнате, сплошь уставленной столами.
– Нам туда, – мурлыкнула Алинэ, указывая на помост у дальней стены, и крепко взяла Олена за локоть.
Стол на помосте отличался тем, что скатерть была не белая, а нежно-зеленая, а посуда – сплошь золотая. Блестели тарелки, кубки и кувшины, по их округлым бокам прыгали желтые искры.
Рендалл опустился в застеленное рысьими шкурами кресло с высокой спинкой. Расположившаяся рядом Алинэ хлопнула в ладоши, и служанки начали разносить блюда. Словно поплыли по воздуху жареные лебеди с распущенными крыльями.
Рассевшиеся за столами жрецы и жрицы с энтузиазмом накинулись на угощение.
– Ешь, – сказала Алинэ, наливая в кубок золотистый сидр. – Отринь заботы и отдохни душой…
Живот еще был тяжелым от дневного угощения, но устоять Олен не смог. Вздохнул и потянулся за ножом. После лебедей настала очередь фазанов и уток, притащили кабана на огромном блюде. Ему на смену явились перепела в сухарях.
Звучали здравицы, слегка захмелевшие жрецы пели, и вовсе не священные гимны. Юрьян яростно читал стихи сидящей рядом с ним молоденькой служительнице Озерной Королевы, и глаза его влюбленно блестели. Олен пил немного, больше пробовал, а не ел, и постоянно чувствовал испытующий взгляд Алинэ. Жалили душу, не давая успокоиться, давешние подозрения.
Стоят ли двое чужаков того, чтобы ради них затевать такой пир?
Или дело в том, что Сияварош нужны ледяной клинок и Сердце Пламени?
– Доволен ли мой гость? – спросила Алинэ, когда начали разносить засахаренные фрукты и пряники с медом.
– Э… да. – Рендалл не сразу понял, что обращаются к нему.
– Хорошо. – Рыжая жрица плотоядно облизнулась. – Мне интересно узнать, для чего вы совершили столь дальний путь?
Олен хотел было соврать, но голова, одурманенная впечатлениями последних дней, обильной едой и выпивкой, не послушалась. Прежде чем он успел что-то сообразить, язык сам сложил звуки в слова:
– Мне нужен обитающий в Руани маг.
– И зачем? – Алинэ улыбнулась презрительно. – Он слаб. Все, что может он, можем и мы, но кое-что, что можем мы, он никак не может… – Тут уроженцу Заячьего Скока достался многообещающий взгляд. – Ты понимаешь?
– Э, хм… ну… – только и смог сказать он.
Алинэ встала, тряхнула рыжими волосами, и гомон стих точно по волшебству. Умолкли все, даже певшие жрецы, и стало слышно, как шипят, укорачиваясь, фитили в свечах.
Только тут Олен понял, что за окнами темно, и что он ужасно хочет спать.
– Наши гости устали, – объявила главная жрица. – Проводим же их на покой, а сами продолжим веселье.
Юрьян попытался было возражать, но его никто не стал слушать. Скальда и Рендалла подхватили под руки и практически вынесли из пиршественного зала. Их протащили по лестнице, мелькнули перед глазами открытые двери, и человек с сиаи оказались вдвоем.
Комната, куда их привели, была не особенно велика и делилась ширмой на две части. В каждой стояло огромное ложе, заваленное одеялами и подушками, на стенах висели цветастые ковры. Такие же лежали на полу, в углах виднелись лари для одежды, горели свечи.
– Ох какая женщина… – проговорил Юрьян, потягиваясь. – Роскошная, прелестная. Ой-ёй, клянусь девятью основными размерами, я завтра соблазню ее… Ох, и здорово же это будет…
– Ты о ком? – Олен прошел на свою половину комнаты, принялся стаскивать сапоги.
– Об этой… как ее зовут?.. Она сидела рядом со мной, такая пышечка с выразительными глазками.
Скальд нашел новый объект для воздыханий, а о старом благополучно забыл.
– Честно говоря, я не обратил внимания, кого ты там охмурял.
– Охмурял?! – судя по звукам, Шустрый начал раздеваться. – Да я, если хочешь знать, влюблен в нее без памяти!
– Так ты что, постоянно влюблен? – усмехнулся Рендалл.
– Конечно. Настоящий скальд должен быть влюблен каждый день, чтобы стихи выходили живыми, искренними.
– А если рядом не окажется подходящей женщины?
– В этом почти невероятном случае, – Юрьян на мгновение задумался, – я вспоминаю о той любви, что владела мной раньше. Ведь все девушки, которых я любил, остаются в сердце, и надо только немножко перенестись в прошлое…
Раздался громкий зевок, скрипнули доски, и скальд захрапел, оборвав разговор.
– Ну и дела, – покачал головой Олен. – Уж кого-кого, а этого типа даже любовь не лишит сна.
Он разделся, задул свечу и лег. Меч положил рядом, под руку, чтобы в случае чего схватить его мгновенно. Через окно в комнату протиснулся рассеянный лунный свет, длинной лужей растекся по полу.
Затем набежали облака, свет померк, Рендалл уже начал проваливаться в сон, как уловил шорох. Дремота исчезла, он подобрался и положил ладонь на шероховатый эфес. Шорох прозвучал вновь, у стены, сбоку от ложа. Олен напряг мускулы, готовясь перекатиться в сторону…
– Что, доблестный герой, – прозвучавший голос заставил его вздрогнуть, – будет рубить слабую женщину?
Вспыхнула свеча, вырвала из мрака круглое лицо, бездонные черные глаза, рыжие волосы.
– Алинэ? – Он сел, одеяло съехало. – Откуда ты здесь? Зачем?
– В этом доме есть проходы, ведомые только мне. – Жрица села на край ложа. – А зачем… Нам еще предстоит ответить на этот вопрос…
Голос ее звучал не совсем так, как раньше, куда ниже, со странными переливами, точно журчание воды. В волосах блестели серебряные пряди, в глазах пылали бирюзовые огоньки.
– Э… ну да. – Олен несколько растерялся, бросил взгляд в сторону ширмы, за которой так же храпел Юрьян.
– Не беспокойся, он не проснется. – Алинэ поставила свечу на ларь. – Пока я не захочу. А ты, может быть, выпустишь меч? Или ты до сих пор думаешь, что это ловушка? Капкан для тебя?
Рендалл покраснел, торопливо убрал ладонь с рукояти меча. Она придвинулась ближе, и он уловил непонятно откуда взявшийся в комнате аромат речной свежести и красных лилий.
– Так и будешь молчать? – Жрица улыбнулась, показав острые белые зубы. – Хотя, может быть, лучше и в самом деле ничего не говорить?
Она подняла руку к плечу, вынула заколку, и темно-зеленая мантия с шорохом сползла на пол. Пламя свечи бликами приласкало матово-белую кожу плеч, качнулись тяжелые полушария грудей.
– Ну? – голос Алинэ прозвучал требовательно. – Или тебе что-то нужно объяснять?
Олен закрыл глаза, попытался успокоить бешено