Каждый шаг по ней отдавался глухим стуком, а по сторонам своеобразной «улицы» высились наполовину засыпанные песком здания. Торчали кривые башни, и черно-красные стены, сложенные из крупных валунов, пересекались самым странным образом.
Арки укрывали под собой заполненные мглой проходы, темнели круглые окна.
Олену все это поначалу напомнило уничтоженный во время Падения Небес город, что он видел в Вейхорне. Но потом мысли вернулись к крепости, на которую наткнулся в Великой степи, во время погони за Сердцем Пламени.
Так что, они все же в Алионе? Но кто тогда построил все это? Неужели сираны, древняя и могучая раса, о которой даже в самых древних летописях остались только обрывки сведений?
Рыжему в развалинах не нравилось. Он то и дело приостанавливался, дергал шкурой на спине, шевелил усами. А пару раз начинал шипеть в сторону проходов под арками, где во мгле что-то шевелилось.
– Пакостное местечко, – заметил Харальд, когда они вышли на большую круглую площадь, окруженную десятками башен, похожих то ли на окаменевшие щупальца, то ли на кривые пальцы с острыми когтями.
Олену на мгновение показалось, что они вступили в громадную, широко открытую пасть и что зубы-башни сейчас сойдутся.
– Это точно, – согласился он.
– Однако на ночь придется вставать тут. – Харальд глянул в сторону солнца, что опустилось к горизонту. – Передохнем, а до восхода, по холодку, двинемся дальше. Если и завтра не найдем воду, дело будет худо.
– Может, она есть где-то тут, в развалинах? – Олен наклонился к оцилану. – Рыжий, ты воду не чуешь?
Но кот не ответил ничего, только нервно взмахнул хвостом.
Выбрали местечко у одной из башен, чьи стены выглядели монолитными, без дыр и проломов. Солнце зашло, и на пустыню мгновенно рухнула темнота. Вспыхнули на небе звезды.
– Вот теперь я точно знаю, что мы у меня дома, – сказал Рендалл, обнаружив знакомые с детства очертания Звездного Круга.
С души свалился хотя бы один из камней, исчезла опаска, что его вновь закинуло неведомо куда.
– Дом… Если ты еще помнишь, то скоро забудешь значение этого слова, – проговорил Харальд. – Ладно, я посплю, ты сторожишь.
И через мгновение он засопел равномерно и тихо, словно ребенок.
Олену хотелось спать, но много сильнее было желание напиться. Горло пересохло до боли, губы обветрились. Желудок, казалось, ссохся в колючий угловатый комок.
Но мгновенно забыл о жажде, когда неподалеку, откуда-то из-за развалин, в небо ударил фонтан белого сияния. Вздыбился чудовищным цветком и исчез, и по верхушкам башен побежали голубоватые зарницы. Зашевелился во тьме Рыжий, открыл золотистые глаза.
– Это еще что? – пробормотал Рендалл, берясь за эфес. – Очередные мертвые боги и призраки?
Новый гейзер из света взмыл к небесам, на этот раз в другом месте, словно кто-то стрелял по звездам из дивного оружия. Поплыли в вышине полосы желтого и лилового сияния.
Олену послышался далекий, идущий из недр рокот.
Вскоре стало ясно, что заброшенному городу нет до попавших в него чужаков никакого дела и что световая буря творится сама по себе. Никто не нападал, не спешил потревожить стоянку путешественников. Там и сям по руинам бродили огни, сверкали облака огня, беззвучные молнии полосовали вышину, и поднимались фонтаны алого, белого и синего пламени.
– Красиво, – оценил Харальд, когда Рендалл разбудил его. – Ложись и спи, на рассвете выйдем.
Рендалл завернулся в плащ и лег. Уснул мгновенно, и тут же, как показалось, его потрясли за плечо.
– Что, утро? – спросил он, с трудом ворочая сухим языком.
– Нет. Но самое время отправиться в путь.
Звезды успели сдвинуться, а небосклон на востоке чуть подернулся розовым, показывая, что до восхода недалеко. Олен поднялся, растер лицо, чтобы хоть как-то взбодриться, и сказал:
– Я готов.
Пока он спал, мертвый город прекратил светиться. Развалины стали просто развалинами, камни – камнями, и поднялся ветер – прохладный и сильный, полный мелкой, секущей кожу пыли.
Преодолевая его напор, они вышли с площади и зашагали меж корявых, точно из кошмарного сна явившихся зданий. Олен поежился, когда показалось, что в спину кто-то смотрит. Бежавший впереди Рыжий оглянулся, в приоткрывшейся пасти блеснули белые клыки.
Чужой взгляд исчез, а через неколько шагов руины закончились. Впереди раскинулись новые холмы из песка, серые в тусклом предутреннем свете. Лучи выглянувшего из-за горизонта солнца упали на них, и розовые искры заиграли на «ветвях» торчавших из песка золотистых «елочек».
Их было около дюжины, и они образовывали неровный треугольник, одним из углов направленный на мертвый город.
Харальд остановился:
– Это еще что?
– Не знаю… – проговорил Олен. – Хотя мне кажется, что подобные штуки я где-то видел. Вспомнить бы еще где.
– Заодно вспомни, насколько они опасны.
Оцилан зашипел, и тут одна из «елочек» лопнула, превратилась в облако лилового дыма. Сердце Пламени на пальце ожило, нагрелось, по его красной поверхности забегали белые и желтые искры. От ледяного клинка пошла волна холода, заставившая Рендалла вздрогнуть.
Харальд обнажил меч одним быстрым движением.
– Эта штука движется к нам, – сказал он, глядя на лениво ползущее в их сторону облако.
– И вряд ли для того, чтобы просто поздороваться.
Олен вытащил свой клинок, вокруг полупрозрачного лезвия цвета темного льда затанцевали похожие на снежинки огоньки.
Оцилан выгнул спину и зашипел, словно обычный кот при виде соперника.
Облако поползло быстрее, а затем свернулось, точно старый ковер, и превратилось в клыкастую тварь, похожую на прямоходящего волка с желтой шерстью. Тварь издала злой рык и прыгнула к людям, из раскрытой пасти закапала на песок мутная слюна, поднялись когтистые лапы.
Олен чуть пригнулся и встретил тварь ударом. Увидел, что попал, и отскочил в сторону. Мелькнул клинок Харальда, отражая восходящее солнце. Утробно замяукал Рыжий.
Тварь приостановилась, мотнула головой, сбрасывая вцепившегося в шею кота. Из разрезов в желтой шерсти не вытекло ни капли крови, зато заструился синеватый дым. Он окутал фигуру чудовища, растворил в себе, и повторный выпад Олена пропал зря – острие пронзило лишь пустоту.
– Что за ерунда? – воскликнул Харальд. – Эта штуковина меняет облик?
В рычании оцилана послышалась растерянность.
Дым вновь сгустился, и в атаку бросилась крупная птица, с крыльев которой летели искры, а глаза пылали настоящим огнем. Рендалл увернулся, услышал тихий звон с той стороны, где торчали из песка «елочки», и понял, что они тоже решили принять участие в схватке…
– Осторожнее, их много! – крикнул он, отступая к ближайшей стене, чтобы прикрыть спину.
Харальд повторил маневр спутника, и в следующий момент их атаковала целая стая чудовищ. Все они были разными и мало походили друг на друга – клешни рака на львином туловище; клубок змей, изрыгающих дым; нечто покрытое чешуей, блистающее так, что больно глазам. И все это скопище шипело, ревело и стонало, постоянно меняя облик.
Удары мечей отбрасывали тварей, наносили им раны, но те мгновенно затягивались.
– Плохи дела, – проговорил Харальд, когда