Когда в классе воцарилась тишина, Грейс не обратила на это внимания, потому что мистер Хоггарт время от времени делал паузы, чтобы слушатели не уставали от его голоса. Ненароком взглянув на учителя, Грейс поняла, что его губы беззвучно двигаются. Она оглядела остальных ребят, но они, похоже, все слушали. Грейс потрясла головой, словно в ушах застряла вода. Безрезультатно. Учитель продолжал шевелить губами, не издавая звуков.
Теперь ее взгляд притянули цветы у окна, вид которых оказался совсем непривычным. По поверхности стебельков что-то медленно двигалось. Она присмотрелась и не поверила своим глазам: движение было не на поверхности, а внутри! По растениям, лавируя от корней к стеблям, устремлялся жизненный сок, следом подпитывая и листья. Грейс не видела ничего подобного даже в телевизионных программах о природе. На секунду она зажмурила глаза, затем снова открыла. Тогда цветы обрели свой нормальный вид.
Она во второй раз осмотрелась по сторонам. Вдруг кто-то еще заметил столь чудесное явление? Но никто не был чему-либо удивлен.
Серые, холодные облака за окном уплыли куда-то далеко за город, открыв голубое небо на обозрение всему городу. Выглянуло солнце. Девочка услышала негромкий вой ветра, гуляющего на свободе, но услышала так, будто окна были пустыми – без рам и стекол. Она ощутила прикосновение природы; стала ветром, стремящимся к горизонту, лучом света, дарившим надежду каждому, кто его увидит, обернулась цветком, в котором медленно и умеренно текла жизнь.
Постепенно чувство невероятной гармонии с окружающим прошло, и Грейс снова услышала речь мистера Хоггарта. Звонок с урока заставил ее вздрогнуть. Одноклассники, поднявшись с мест, поспешили в коридор. Они проходили мимо Грейс, создавая невообразимый шум, от чего захотелось спрятаться в том состоянии, в котором она прибывала минуту назад. Глаза снова зафиксировали растения, но желание увидеть их прозрачными оказалось неисполненным. Может все это показалось ей? Ведь перед уроком кружилась голова, а значит, что-то не так со здоровьем. Все сходится. Это было не по-настоящему... Размышляя над этим, Грейс встала и направилась с остальными к выходу.
– Сандерс, Фостер, задержитесь на минуту, – внезапно потребовал учитель.
Грейс и Эмма остановилась в проходе, когда одноклассники покинули аудиторию. Хоггарт подошел к двери и закрыл ее. Подругам почудилось, будто к дверной ручке он даже не притронулся…
Учитель продолжил:
– Сандерс, что-то ты сегодня рассеянная, – он пристально смотрел на ученицу. – И какая-то бледная.
– Наверное, съела что-нибудь не то.
– Так сходи к медсестре, – Грейс увидела на лице Хоггарта ехидную улыбку. Будто он знал, что с ней произошло что-то необычное. – Не находила ли ты…
Он оборвал фразу; через форточку пулей ворвался попугай и начал цапать учителя за волосы, громко выражаясь жаргонными словечками.
– Оскар! – взвизгнула Эмма и зажала рот.
– Отстань, глупая птица! – учитель махал руками, отчаянно сопротивляясь летающему обидчику. Перья разлетались в разные стороны. Грейс вытащила из портфеля тетрадь, сложила ее трубочкой и начала отгонять назойливого попугая. Тот взлетел к самому потолку, прокричал что-то невнятное и упорхнул на улицу.
– Фух! – мистер Хоггарт достал платок и провел им по лбу. – Подкинул мне адреналину этот пернатый! Что ж, не стану вас задерживать. Будь здорова, Сандерс. – Ехидно пробурчал он и поспешно удалился из класса. Грейс и Эмма обменялись взглядами.
Хождение по переполненному коридору не приносило радости. Там, снаружи, за школьными стенами, стоял прекрасный день. Грейс посчитала, что глупо сидеть в этих душных стенах, когда солнце хочет заигрывать с тобой, ветер указывает свое направление, а деревья шуршат последними, еще не опавшими листьями. Грейс накинула на плечо лямку портфеля и побежала к выходу.
На улице вдохнула полной грудью свежий воздух, закрыв глаза. Чтобы ее никто не заметил из учителей, Грейс надумала уйти подальше от школы, хотя никогда в жизни она еще не прогуливала. Бродя по пустому тротуару, усеянному опавшими листьями, она смотрела вперед. Дунул ветер, сорвав с деревьев последние листья. Грейс непроизвольно закружилась в самом центре листопада, в этом сумбурном потоке оранжево-желтого дождя; ее волосы развевались на легком ветру. Листья незаметно проскальзывали через пальцы и еще некоторое время хаотично маневрировали в воздухе, плавно опускаясь на асфальт.Грейс вдруг прозрела, что все вокруг – лишнее. Дороги, дома, бегущие автомобили… Они мешали. Ничего этого рядом быть не должно. Она отправилась туда, куда хотелось ее внутреннему состоянию. Поблизости было лишь одно такое место – холмы, возвышающиеся за городом. Грейс каждую неделю приходила туда отдыхать, и представляла рядом с собой родителей.
Вершина открывала чудесный вид: город был как на ладони, а над ним – бесконечное небо. Ветер изредка приносил сюда листья, их можно было пересчитать по пальцам. Грейс прогуливалась по возвышенности, спускалась вниз и снова поднималась; чутко вслушивалась в небывалое пение птиц. Они не просто творили музыку, а разговаривали, посылая друг другу мелодичные ноты, в которых был заложен смысл, очевидный только для них самих.
Лежа на верхушке холма, Грейс прислушивалась к шелесту деревьев, наблюдая за пористыми облаками. Мысли становились будто легче и освобождались от всего лишнего.
Грейс расцвела благодаря свежим, поразительным чувствам, распустилась, словно лилия в утреннем саду, наполнилась чистым светом и новыми впечатлениями. Сегодня мир открыл свои двери заново; показал много удивительного и прекрасного, но определенно скрыл под занавесом немало других тайн.
Столь яркий день промчался незаметно, как скоростной поезд. На небе зажглись первые вечерние звезды. Снова откуда-то явился попугай Эммы. Оскар прищелкивал клювом сидя на верхушке дерева под холмом. Своим появлением он напомнил Грейс о доме.
Нужно было возвращаться! Тетя наверняка беспокоится и уже обзвонила всех ее друзей…
Грейс нехотя подобрала с холодной земли портфель и,вздохнув, поспешила домой.
Стоял тихий, безмолвный вечер. Назойливый рокот автомобилей не достигал ушей девочки. Каким-то образом, Грейс блокировала ненужные для нее звуки. Именно это произошло на уроке истории, но то было невольным проявлением, а сейчас…
Она шла по городу мимо задумчивых, угрюмых людей, погруженных в свой черно-белый мир. В этих мирах, казалось, не было ничего необычного... Работа-дом, снова работа, снова дом. И так по кругу, всю жизнь. Грейс даже стало весело оттого, что никто не может восхищаться миром так, как она; чувствовать себя единым целым с жизнью Великой природы…
Внезапно она наткнулась на что-то и чуть не упала. Кто-то преградил путь.
Этот «кто-то» ворочался на спине,