— Здорово у тебя получается! — прокомментировал сие действие Кащей, возвышаясь над упавшим на четвереньки директором. — Я чего зашел-то. Вы были столь любезны, что взяли на хранение кое-какие предметы моего гардероба. А поскольку мне пора в путь-дорогу, то я бы попросил снова мне их выдать… Короче, где мои вещи?
Директор выпрямился и с сожалением выпустил из рук поломанный дробовик.
— Через три минуты здесь будет полно агентов! — сказал он. — Твоя песенка спета!
— Я не сочинял никаких песенок. — Кащей вытащил из-за спины электродубинку. — Это тебе!
— Ой! — примирительно сказал директор, опасливо косясь на электрические искорки, перебегающие по дубинке, и поднимая обе руки в древнейшем, как мир, жесте. — Есть встречное предложение: мы все вместе возвращаемся в вашу уютную камеру и дружно надеваем на вас позабытые там металлические украшения. Кстати, как вы выбрались? Это нереально!!!
Кащей поводил глазами по стене, отыскивая табличку с именами жильцов.
— Ты директор местной тюрьмы или главврач сумасшедшего дома?
— Не скажу! — вежливо ответил директор.
— Это не в твоих интересах! — Кащей помахал дубинкой перед его носом.
— Директор дюже строг, но все же мы не привыкли отступать! Нам расколоть его поможет дубинки атомный разряд! — предложил Трезор.
Зазвонил телефон, заговорил автоответчик. Спорщики замолчали и прислушались.
— А вы — дружелюбный народ, как я погляжу! — заметил Кащей, выслушав запись.
Чуть позже сердитый голос, здорово напомнивший ему достопамятного Ортокса, сердито рявкнул в трубку:
— Чтоб ты треснул, засоня! — И гудки.
Пауза для перемирия закончилась. Кащей схватил директора свободной рукой за грудки, чтобы зашвырнуть его в дом, но дальнейшему развитию мирной беседы помешала полусонная жена директора, выскочившая посмотреть, кого там принесла нелегкая. Увидела сломанные двери, бледного мужа, болтающего ногами со спадающими шлепанцами, незнакомца, державшего ее мужа в воздухе, зеленоглазое чудище с оскаленной пастью, и с криками заскочила туда, откуда выскочила, чтобы вернуться с полуавтоматическим пистолетом. Разговаривавших сдуло на улицу, а коридор заполнился грохотом выстрелов и крошками матовой псевдостенки.
— Боевая сударыня! — заметил Кащей. — В СОБ познакомился? Где мое оружие?
— В СОБ! — на манер эха отозвался директор, ощутив, с какой легкостью его держат на весу и запоздало понимая, что запирать эдакого силача в тюрьме было большой ошибкой. Надо было сразу отправить его на заброшенную планету. — Его изучают.
— Где?
— На базе, в соседнем городе! — Директор водил глазами следом за маячившей перед его носом дубинкой.
— Может, съездим? — попросил Кащей. То, что он при этом слегка встряхнул директора, дало понять, что вежливые люди тоже бывают злыми и жестокими. — Прямо сейчас: недосуг, знаешь ли, дожидаться, пока твоя суженая насквозь прострелит стену, за которой мы прячемся.
Директор, чья спина была куда ближе к вышеупомянутой стене, чем спина Кащея, быстро закивал головой. Издалека донеслись звуки: к особняку приближались патрульные машины. Оглушительно завыли сирены, замигали бесчисленные огоньки мигалок. Машины подъехали к центральным воротам и, к огромнейшему удивлению всех четверых (жена директора тоже выскочила на звук сирен), не останавливаясь, проехали дальше по основной трассе. Кащей от удивления выпустил директора, тот грузно упал на крыльцо. В унисонном молчании они провожали ночных гонщиков в их далекое путешествие. Десятки легковушек на приличной скорости пронеслись мимо особняка, как будто нападение на директора тюрьмы было проблемой сугубо директорской, а им предстояло разобраться с проблемами покрупнее.
— Вы куда?! – крикнул директор. Перехватив бывший дробовик поудобнее, он сердито зашвырнул его в сторону дороги. Оттуда донесся нарастающий скрежет гусениц, и мимо особняка промчались грохочущие танки. Директор выдавил из себя изумленный стон.
— Сезон охоты на странников? — предположил Кащей и поинтересовался: — Я который по счету?
Жена директора опомнилась и навела на него пистолет. Кащей, не глядя, согнул дуло пополам: не лезь, не видишь — люди заняты!
— Поехали за ними! — предложил он. — Узнаем, почему тебя бросили на произвол судьбы! Меня самого любопытство заело. Объявляю локальное перемирие!
Директор не согласился.
— А что ты теряешь? — удивился Кащей. — Для всех остальных ты будешь похищенным из собственного дома. Вот и супруга подтвердит. Правда, сударыня? Вы ведь не хотите, чтобы вашего мужа объявляли пособником злейшего врага колдунов Странника?
— Странник?!! – недоверчиво переспросила она. — А ты, случаем, не на пьянку собрался? Мог бы что и правдоподобнее придумать.
Директор шумно набрал полную грудь воздуха и прижал к ней раскрытую пятерню. Оскорбленная невинность в чистом виде.
— На пьянку? В три ночи? Расстреляв собственный дом? С группой из сотни собутыльников на служебных машинах с мигалками и танках с боезапасом?!! За кого ты меня принимаешь?!! Вот этот человек– настоящий Странник!!!
Трезор подтверждающе сверкнул глазами и гавкнул. Недоверчивая жена вздрогнула, посмотрела на собаку, перевела взгляд на смятый пистолет, отступила на три шага и, закатив глаза, столбом прилегла на минутку обсудить ночной сюрприз с подсознанием.
— Я думаю, это означает согласие! — сделал вывод Кашей. — Возражающие есть?
Трезор заглянул в глаза директору своими зелеными, и участь последнего была им же решена.
— Едем! — согласился он. — Только проверю, что с женой, и приоденусь немного.
Директорский автомобиль оказался на порядок уютнее машины сгинувшего во тьме неизвестности охранника, более того, никаким бензином там и не пахло: в качестве двигателя использовался привычный Кашею антиграв. Слабый, к сожалению: он не позволял машине взлетать под небеса, ограничиваясь полуметровой высотой над поверхностью планеты.
— Внедорожник! — с гордостью сказал директор. — Их всего два в городе!
— Значит, в пробке не застрянем! — заметил Кашей. — Ну, покатили!
Машина резво вылетела из гаража.
Мигающая и ревущая колонна выехала далеко за город, где Кащей увидел разросшиеся ряды деревьев. Лесопосадки легко было узнать по тому, что деревья были высажены в ровные ряды, не мешая друг другу и не отвоевывая место под солнцем, как это приходилось делать растительности в глухой чащобе. Но было в их расположении что-то неправильное. Деревья не должны расти так, словно они выстроились на парад. С таким построением в трех соснах в жизни никого не заблудишь.
Директор, которого звали Торион, оказался интересным собеседником, и в дороге рассказал Кашею, как было воспринято колдунами известие короля о возвращении Странника из мира мертвых. Общий фон дискуссий по этому поводу сводился к краткой фразе: “Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша”, – при встрече с оживающими сказками всегда так.
Мчавшаяся далеко впереди них колонна заворачивала на боковую дорогу, когда позади нее вырос столб красного пламени, и через несколько секунд донесся отзвук взрыва. Танки немедленно ответили тяжелой огневой мощью, из легковушек выскочили люди с автоматами. Трассирующие пули располосовали темноту ночи. Но последовавшая за этим серия взрывов разнесла в пух и прах треть колонны, и патрульные запоздало сообразили, что здесь им делать нечего: сообщивший по телефону о нападении на базу ни словом не обмолвился о мощи нападавших.
Директор ударил по тормозам. Машина наклонилась вперед, затормозила и, покачавшись, приняла ровное положение. Стремительно редеющая колонна развернулась и