Глеб вздрогнул, представив эту картину. Однако, вместо того, чтобы отойти, протянул руку и коснулся пальцами остатков пеноризины на лице кибермеханизма. Искусственный материал потерял упругость за прошедшее столетие и хрустел под нажатием – время безжалостно не делает разницы между живыми людьми и их кибернетическими подобиями.
Этот факт несколько успокоил. Но одна мысль билась в сознании – что здесь произошло? Почему кибернетические системы стали расценивать людей как враждебные цели? Или наоборот ‒ люди стали воспринимать кибермеханизмы как врагов? И чем завершилось это противостояние?
Судя по заброшенным коридорам, иссохшим трупам и гулкой тишине, могло показаться, что станция вымерла. Обе стороны уничтожили друг друга. Хотя в отношении кибернетических систем это утверждение не работало. В отсутствии активных целей они впадали в режим ожидания, в котором могли находиться сколь угодно долго.
Режим ожидания.
Глеб мысленно взвесил эту короткую фразу.
Ничего хорошего она в себе не несла. Пока неясно, в каком качестве кибермеханизмы воспримут незваного гостя, нарушившего их вековой статис.
Галанин поежился – подобные мысли не придавали бодрости, но никакой альтернативы не было. Из холла вело два коридора: один кольцевой, точно такой же, как и на техническом уровне, второй – радиальный, уводивший в рабочую зону.
Глеб, выйдя из лифта, успел заметить на стене светящееся панно с указателями и сейчас собирался воспользоваться им – другого ничего на ум не шло. Но, едва он сделал шаг, как раздавшийся звук заставил замереть на месте.
Глеб уже успел привыкнуть к застоявшейся тишине, нарушаемой лишь приглушенным гулом работающей вентиляции. Лязганье открывшихся дверей грузового лифта ударило по слуху, словно невидимая бритва.
Галанин подобрался – прятаться в пустом коридоре было негде. Раздалось приглушенное гудение; покрытый пластиковыми плитами пол едва заметно содрогнулся.
Глеб невольно сделал шаг назад, не отрывая напряженного взгляда от поворота коридора, за которым находился холл с лифтовыми шахтами.
Звук усилился, и в коридор вышло механическое чудовище, от вида которого Галанин приоткрыл рот, впав в немой ступор.
Больше всего оно напоминало огромного, под два метра ростом, бронированного скорпиона. Продолговатое туловище, покрытое ромбовидными бронеплитами, по бокам венчали три пары ступоходов. Над корпусом изогнулось подобие короткого, сегментированного хвоста, оконечность которого венчал спаренный короткоствольный пулемет. Там, где у древнего земного насекомого полагалось быть голове, находилась подвижная полусфера контрольно-следящих систем. Еще один пулемет на подвижной подвеске находился справа от «головы», слева виднелся короткий раструб боевого лазера, рубиновый стержень которого был забран в бронированный кожух.
Прошло не больше пары секунд, когда сканеры монстра засекли присутствие человека.
С ноющим присвистом работающих сервоприводов механическое чудовище развернулось. Синхронно дрогнули подвески пулеметов, направляя стволы на обнаруженную цель. Из скрытых датчиков следящей полусферы ударила сетка ярко-красных лазерных лучей, сканируя объект.
Глеб, не в силах вздохнуть от ужаса, зажмурил глаза, кожей ощущая, как тонкие иглы лазеров уперлись ему в лицо, затем поползли ниже, не упуская ни одной складки скафандра.
На мгновение приоткрыв глаза, он увидел, как сканеры медленно прошлись по его фигуре и замерли на полу, у самых ног. Он с трудом сглотнул, не отрывая взгляда от черных зрачков пулеметных стволов.
«Двадцатый калибр, ‒ пронеслась одинокая, нелепая мысль. – Только ошмётки останутся…»
На короткое мгновение механическое чудовище замерло, словно бы раздумывая, как поступить с непрошенным гостем.
Ярко-красная сканирующая сетка исчезла внезапно, пулеметные турели развернулись, и механический страж, приглушенно гудя приводами, исчез в радиальном коридоре.
В воздухе повис легкий запах разогретого металла и пластика.
Галанин судорожно вздохнул, чувствуя, что сил даже на то, чтобы просто стоять, нет. Пистолет вывалился из ослабевших пальцев, ноги подогнулись, и Глеб тяжело опустился на пол.
Сознание, опустошенное шоком, отказывалось воспринимать объективную реальность. Физическая и моральная усталость, накопившаяся за последние часы, навалилась чудовищным грузом, растапливая в себе последние силы. Глеб, неуклюже повалился набок...
… Сознание вернулось вместе с тянущей болью внизу живота и противной сухостью во рту. Организм, несмотря на все передряги, требовал воды, пищи и отправления естественных надобностей.
Глеб, морщась, поднялся. Образ механического чудовища, словно вышедшего из кошмарного сна, все еще стоял перед глазами. Однако, голова работала ясно ‒ обморок впоследствии перешел в обыкновенный сон, придавший сил.
Галанин здраво рассудил, что прежде, чем предпринимать какие-либо поиски причин здешних ужасных событий, стоит позаботиться о себе, в спокойной обстановке придумать хоть какой-то план и уже потом действовать.
То, что порождение неведомых кибернетических технологий не пристрелило его сразу, вызывало искреннее недоумение, но и давало призрачную надежду. Значит, кибермеханизмы не внесли людей в перечень целей, обязательных к тотальному уничтожению. Видимо, в системе их программных приоритетов существовала некая градация, на основе которых они определяли потенциальную опасность.
Как такое могло быть? Вывих электронного разума в результате спонтанного саморазвития в течения многих десятков лет?
Глеб, прикидывая в уме эти вопросы, поднялся на лифте на жилой уровень.
Он уже был готов встретить здесь коридоры, заваленные иссохшими трупами и картину всеобщей бойни, но широкий холл встретил его гулкой тишиной пустого помещения.
Галанин замер, осматриваясь.
Пустые коридоры, яркое освещение.
Никого.
‒ Не испарились же они в воздухе, ‒ пробормотал он.
Ноющая боль внизу живота становилась все сильнее. До невозможности хотелось сбросить опостылевший скафандр.
Глеб торопливо двинулся по радиальному коридору, в сектор жилых помещений. В какой-то момент ему захотелось зайти в первую попавшуюся кварткапсулу, но, стиснув зубы, он подавил этот порыв. Он боялся найти бывших обитателей станции у них же дома, убитых кибернетическими исчадиями в собственных постелях и превратившиеся в высохшие, безобразные мумии...
Галанин не отрывал взгляда от электронных замков на дверях кварткапсул. Тёплые зеленые огоньки говорили об исправно работающих системах доступа, настроенных на личные коды владельцев.
Наконец на очередном крохотном табло мелькнул ярко-синий сигнал – кварткапсула была "ничья", находясь в состоянии резерва. Нажав на сенсор активации, Глеб шагнул внутрь.
Тут же вспыхнуло освещение.
Галанин заблокировал вход, набрав на панели несложный код.
‒ Хотя это вряд ли остановит здешних кибернетических «друзей», ‒ хмыкнул он.
Кварткапсула представляла собой стандартное жилое помещение, которое имелось на любой орбитальной гостинице из расчета на двух человек. Глеб повидал таковых множество.
Широкая кровать в углу, затянутая консервационной полиэтиленовой пленкой, на ней – комплект постельных принадлежностей в такой же упаковке. Прикроватные тумбочки, небольшой стол с компьютерным терминалом древней модели. Кухонный автомат с синтезатором пищи,такой же раритет бытовой техники, как и персональный «комп». В противоположной стене небольшая ниша с панелью управления рядом.
Глеб даже на минуту задумался, подойдя ближе и проведя ладонью по светящимся кнопкам. В конце концов сообразил, что это, видимо, система пневмодоставки. На панели рядом можно было набрать код нужного продукта и центральный процессор станции доставит все необходимое.
Глава 8
Галанин покачал головой. Древние технологии окружали его сплошь и рядом.
Сбросив, наконец, опостылевший скафандр, он торопливо скрылся за дверями