года, когда трое художников, Шелковский, Лебедев и я, жили и работали на одной даче в Абрамцево все лето. Д.А. Пригов частенько заглядывал к нам в гости на день-другой, читал свои стихи. И вот нам троим пришла мысль собрать лучшие на взгляд каждого стихи последних лет. Отбор каждого, к удивлению, совпал с отбором остальных, и мы решили издать его маленьким тиражом. Так получился Абрамцевский сборник.

Б. Орлов11  | 00935 Июньский необременительный свет                 Разросся и длился по листьям и травам,                 Держал на ладони малейший предмет,                 Но вглубь не заглядывал – не было права.                 И было засеяно все бытие                 Таким невниманием и безразличьем,                 И дни обретали бессилье свое,                 И были уверены – это величье.                 И только в душе оставался просвет                 В какую-то темень, в невидное что-то,                 Спохватывались – «А ведь ночи-то нет!»                 И новая в сердце входила забота.11 | 00936 Вечер. Тени отпустило.                 Вот коровы издали,                 Как спокойные светила,                 Медленно плывут в пыли.                 Тьма спускается по скатам.                 Месяц вспыхнул и потух.                 Николаевским солдатом                 На насест прошел петух.                 Оступился и теряет                 Почву под ногами сад,                 И висят, не повторяясь,                 Смолкнувшие голоса.11 | 00937 Разлука, слезы, суета,                 Год, листья, слезы, всепрощенье,                 Год, память, листья, память, мщенье,                 Разлука, слезы, суета,                 Предсердье, сердце, темнота,                 Слеза и ужас, и прощенье,                 Молчанье, сырость, помещенье,                 Разлука, слезы, суета.11 | 00938 Конец июля. Воздух чист                 В тени среди растений пышных.                 Но вскорости здесь каждый лист                 Свой смертный приговор подпишет.                 И поплывут среди стволов                 Бесцветные дымы событий,                 И пруда водяной покров                 Затянется стальною нитью.                 И будет слышен каждый шаг                 В тиши аллеи Патриаршей,                 И сумрак будет не спеша                 Губить воспоминанья наши.11 | 00939 Спокойное озеро. Тихо кругом.                 И сад в отдалении дышит.                 И старый художник. Он мне незнаком.                 С утра он все пишет и пишет.                 Он все напрягается. Хочет украсть                 Неведомых черт выраженье.                 За ветки цепляется, чтоб не упасть,                 И видит свое отраженье.                 Какая судьба! – быть в невидном плену                 У тьмы, со спины заходящей,                 Пытать у природы исход и судьбу,                 Покой, ей не принадлежащий.11 | 00940 Я еду фронтом золотым,                 Деревья – как цветы,                 Они над миром сеют дым,                 И сами словно дым.                 Сквозь них проглядывает даль,                 Как будто невзначай,                 Как спрятанная вглубь печаль.                 О чем она, печаль?                 Что им печали, золотым!                 Они ведь как цветы!                 Они над миром, словно дым,                 Неисцелимый дым.ФАУСТ11 | 00941 О, боже! Тяжкий дух молвы                 И старость за окном – но это!                 Не преклонить усталой головы                 Ни к одному разверстому предмету!                 О, боже! Ты оставил их!                 Как тихо обнищали люди!                 А этот твой бесстыжий ученик,                 Что может он, когда не любит?!                 Он плачет на краю души,                 Моей души! До коей доли                 Дожил! О, боже, разреши                 Ему предстать в твоей юдоли.11 | 00942 Над городом чужую чашу слез                 Какой-то ангел впопыхах пронес,                 И обронил одну и в наш предел,                 И ветер нес ее над сумерками дел,                 Над тишиною, где творился сад,                 Над крышами, над серостью оград,                 Над памятью, где каждый бывший – свой,                 Над городом, что прежде был Москвой,                 Но в лужах вдруг зашевелилась быль,                 Их перешагивали столбы,                 Перебегали тени и слова…                 Какая жизнь – она опять жива!                 Опять у слез единственный закон                 На каждый миг, на каждый взмах и сон!ОФЕЛИЯI11 | 00943 Как острым вызвана лучом                 От всей земной породы —                 Мой бог, о чем она, о чем?!                 Судьбой! – в ее-то годы                 И с книгой у окна… Они,                 Как два моих недуга,                 Восходят из своих глубин                 И смотрят друг на друга.                 Но я с ней связан не на час,                 Под коркой дней случайных,                 Как две былинки, два луча,                 В луче первоначальном.II11 | 00944 Прости, Офелия, прости!                 Здесь жизни нет двоим.                 О, как меня измучил стих                 Присутствием твоим.                 Я выбирал слова тесней,                 Все думал – это стих,                 И все касался как во сне                 То глаз, то губ твоих.III11 | 00945 Так воздух, поверху летя,                 То возгласом, то всхлипом клейким                 Вылепливает, как дитя,                 Воспоминания о флейте.                 Так дух мой, свергшись с высоты,                 Тебя охватывая разом,                 Спрессовывает все черты                 До неприступности алмаза.11 | 00946 Старинная повесть весеннего дня,                 Из пропасти встали растенья и жилы —                 И малого имени не отнять! —                 Как с давешней жизни в слезах уложили.                 Все та же поспешность ресниц у лица,                 И бабочек выпарх и прах торопливый,                 И хлопоты птичьи, и с крыльев пыльца                 Под пальцами, с тополя – пух тополиный.                 И это немыслимое житие                 Приходит и дышит над горсткою соли,                 Но вот подплывает и сердце мое,                 Едва различимое даже для боли.11 | 00947 Арык засыпав листьями,                 Арык, арык.                 Высохший, как изглоданный.                 Арык, арык.                 Дворник с бородою полувыдранной                 Сгребает хлам.                 Сгибается, сгребает граблями                 Этот хлам.                 И поджигает, и поднимается                 Горький дым.                 Впивается и разъедает душу                 Горький дым.                 И солнце волосами пыльными                 Метет.                 И на зубах скрипит, и рассыпается,                 И опять метет.ОСЕННИЙ САД(цветы)I11 | 00948 Цветы вдыхают сырость. Дождь                 С утра просыпался из тучи.                 Выходишь в обмелевший сад и ждешь,                 Ждешь – не проглянет ли где случай.                 Но нет. Нет. Сепия теней                 Свисает с каждого предмета,                 И восковая слабость дней                 Уже не в силах скрыть предметы.                 Где извороты голых клумб —                 Знак, что слезой не откупиться,                 Что, как по битому стеклу,                 Вышагивать по этим листьям.II11 | 00949 Цветы поникшие стоят.                 От самой маленькой частицы                 Очистившиеся, чтоб в сад,                 В иную вечность просочиться.                 Чтобы сменяя строй и час,                 Взойти над сутью планетарной,                 Которую не видит глаз,                 Но чует сердце благодарно.III11 | 00950 Цветы склонились за порог,                 С судьбой в согласии негласном.                 Кто образумится: «Мой бог!» —                 О, тот уж в возрасте опасном.                 Того листы не пощадят                 И с ученической толпою                 Потащат в обмелевший сад                 К несохнущему водопою.                 И беспощадные стволы,                 Не справившись, мужи ли, дети ль,                 Их поведут на приступ мглы                 Путем неслыханных свидетельств.11 | 00951 Я с тобою, изгнанник в быту!                 Над твоею прогорклою чашей                 Поклоняюсь и пью – это наше!                 Но вина-то, вина-то – и ту                 Называю своею и пью                 Из твоей неисполненной чаши.                 Этот возраст – он наш. Признаю.                 Он, как смерть, узнаваем с полслова,                 Он нас ждал, он не выпадет снова.                 Кровь и слезы, и бедность свою                 Называю своими и пью,                 И, да выпадет прежнее слово.11 | 00952 Как пыль, прибитая к земле,                 Неразличимая природа                 Скользит и прячется в воде,                 И задвигает камень входа.                 Пустынен вечер над рекой,                 Назначенный на этом месте,                 И мускулистою рукой,                 Как бич, взнесен на небо месяц.                 Он вьется и сияет вслух                 Над безответною пустыней…                 Но тихо! Божий мир не глух!                 И только кровь по жилам стынет.11 | 00953 Мне снилось, что я сплю, когда она без звука                 Вошла и села в изголовье дня.                 Пересекла поля, открыла дверь, без звука                 Пошла и в изголовье села у меня.                 Я потянулся к ней, она спокойно                 Тень с моего лица в сторонку отвела,                 Приподнялась, склонилась и спокойно                 Рукою тень, как воду, отвела.                 Мне снилось, что проснулся я, она без звука                 Вспарила надо мной и улетела прочь,                 Вдруг потянуло ветром, и она без звука                 Вспарила надо мной, и опустилась ночь.11 | 00954 Пододвинулась туч неживая стена                 И молчит, и не дремлет, и дышит,                 И земля, словно пруд, обмелевший до дна,                 Словно облик, глядящий из ниши.                 Сквозь глаза проступает и капает тьма                 Необдуманно выпитым зельем,                 Мелким стуком внизу покатились дома,                 Наклонилась и вылилась зелень.                 И запахло тяжелым и горьким дождем,                 Только ветер, как время неровный,                 Все стоит у порога дыханья и ждет —                 Не проглянет ли нужное слово.11 | 00955 Я положил себе за правило святое                 Жить, не вдаваясь в таинства предметов,                 Что может показаться преступленьем                 Перед судьбой и тайной человека.                 Но, боже мой! Когда с таким исходом                 Душа себя до жести напрягает,                 Чтоб удержать немыслимое тело,                 Которое вот прыснет врассыпную,                 Подобно тысячи нечаянных зверьков,                 По всевозможным захолустьям мира.                 Воительница бедная! Душа!                 До гордости ль?!                 До вечности