Когда Шаст – тот парень, что прислал мне староста, – доложил, что меня дожидается торговец, я не спеша приказал подавать мне умываться и завтрак. Когда я с этим покончил, прошёл без малого час. Всё это время скупщик ждал меня на улице, так как к себе его пускать я запретил.
Когда я спустился вниз, к стоящему под жаркими лучами солнца торговцу, то с удовольствием отметил, что тот зол и взбешён. Как раз то, что мне было нужно для разговора.
– Что вам здесь нужно, любезный? – барственно спросил я покупателя, которым оказался среднего роста мужик, одетый во вполне приличное, по местным меркам, платье.
Торговец, едва сдерживая злость, прошипел:
– Хотелось бы узнать, почему вы приказали больше не продавать мне фрукты.
– А, ну это очень просто, – ответил я поскучневшим тоном, – меня не устраивает закупочная цена продукта.
– Но вашего покойного батюшку она устраивала, – снова прошипел он.
– А меня нет, – спокойно ответил я и, зевнув, спросил: – У вас всё?
Торговец хотел что-то сказать, но под моим спокойным взглядом вспомнил всё-таки, что разговаривает не с сопливым мальчишкой, а с сопливым дворянином.
– И какая же цена устроит господина? – поинтересовался он чрезвычайно вежливо.
Поскольку я, благодаря быстроногому Шасту, посланному на разведку во все ближайшие таверны и деревни, знал примерные цены на фрукты, то ответил, значительно завысив среднюю цену:
– За прежний объём одной поставки – девять кесариев.
Торговец от возмущения даже не смог сначала ответить. Взяв себя в руки, он сказал:
– Да что вы, господин, им же красная цена три кесария. За требуемые деньги вы никому ничего не продадите.
– Ну, значит, фрукты сгниют в земле, – опять зевнул я, показывая всем своим видом, что разговор мне надоел.
Торговец, видя, что я сейчас уйду, сменил тактику. Всё же при наличии налаженной сети сбыта он не мог потерять основного поставщика свежих фруктов на столы местной аристократии.
Как я и предполагал, я ему оказался нужнее, чем он мне. Всё-таки Шаст не зря получает свои деньги, смог разузнать, что таких садов, как у меня, нет ни у кого в округе – так, по мелочи всё.
– Предлагаю четыре кесария, – начал торговаться закупщик.
Я внутренне засмеялся, начался торг, который был мне хорошо известен из игр и книг.
– Девять.
– Четыре.
– Десять.
– Четыре.
– Одиннадцать кесариев, – специально проговаривал я повышение цены одним тоном.
Внезапно торговец понял, что цена поднята уже на два золотых.
– Но, господин, ведь только что было девять?
– Нет, только что было десять, – поправил я его, – девять было две минуты назад, пока мне ещё не надоело тут стоять.
Торговец задумался и назвал нормальную цену:
– Пять кесариев.
– Двенадцать.
Торговец взмолился Единому Богу, призывая его образумить меня.
Я истово помолился вслед за ним и, очертив рукой круг, отгоняющий злых духов продолжил:
– Семь, но только в память о своём батюшке.
Торговец чуть не плакал. К его сожалению, а к моей радости, другого крупного поставщика у него не было.
«Всё-таки действительно информация – великая сила», – подумал я, глядя, как пыхтит и подсчитывает свои затраты и вероятную выручку торговец.
– Шесть, – протянул он.
Я задумчиво нахмурился и замолчал. Торговец почти с мольбой ждал моего решения. Я размышлял, согласиться на шесть золотых, что было всё же выше средней цены на фрукты, или наказать его за то, что он всё это время наживался на бароне, и запросить семь. Победило моё хорошее воспитание, спасибо, мама и папа.
– Ладно, пусть будет шесть, – нехотя ответил я, – пройдёмте в кабинет и составим договор в двух экземплярах.
У торговца отвалилась челюсть.
– Какой договор?
– Ну что вы, уважаемый, первый день в деле? – удивился я. – Напишем договор, что уважаемый торговец такой-то покупает, а его милость барон такой-то продаёт то-то, столько-то и по такой-то цене. Ответственность сторон при одностороннем расторжении договора, ну и дата, подпись, печать.
От моих познаний в ведении бизнеса у торговца пропало всякое желание спорить, поэтому, поднявшись ко мне, мы быстро написали и согласовали контракт. Отпустив торговца, я сделал с договора копию и отправил её с Шастом в деревню, отдать старосте, чтобы тот знал отпускную цену товара.
Закончив таким образом дела, я стал собираться для похода к ближайшей таверне, чтобы поговорить с хозяином. Я хотел поручить ему, за соответствующую плату разумеется, оповестить всех его коллег о поиске наёмника, отвечающего моим требованиям и согласного с условиями найма.
Нормальные лошади стоили тут невероятно дорого, наши были украдены при нападении на барона, а появиться в таверне верхом на крестьянском тяжеловозе было бы просто смешно, поэтому я пошёл пешком, надеясь, что со мной не приключится то же самое, что и с бароном.
Когда я дошёл до таверны, то с большим удовольствием отметил, что, по бумагам барона и меткам местности, половина её расположилась на моей земле. Вторая половина, правда, находилась на территории, принадлежащей только королю, поскольку выходила на королевскую дорогу, ведущую в соседнее королевство Тарон.
Кстати говоря, с географией местной я пока не разобрался, поскольку гном отказывался разговаривать со мной на любые темы кроме кузни, а больше никто ничего не знал, кроме того, что мы живём при правлении славного короля Нумеда III в королевстве Шамор. Тот участок памяти изредка подсказывал различные географические места, но касались они в основном либо всего мира, либо неизвестных мне мест. Кстати, именно поэтому я представлял себе, что мир состоит из двух больших материков и ещё двух поменьше, а также приблизительное расположение местных государств на нём.
По приобретённым же тут самостоятельно знаниям я знал, что раз в год, ровно двадцать пятого десата, всем сеньорам надлежало прибыть во дворец короля с тем, чтобы уплатить налог со своей земли в казну королевства. Размер налога я знал и надеялся к тому времени эту сумму найти, ведь как-то же барон этот налог выплачивал, и расписки о принятии денег в казну есть.
Как барон, имея столько возможностей для заработка, ухитрялся жить практически в нищете – оставалось для меня непостижимым, ведь деньги практически валялись под ногами, нужно было только нагнуться и поднять их. Всё, что от него требовалось, так это правильно вести статьи доходов и расходов.
В таверне было практически пусто, если не считать двух мужиков, непонятно почему пивших среди рабочего дня пиво, и закутанной в плащ фигуры, которая расположилась в самом дальнем конце и была плохо различима.
Увидев мою одежду, ко мне на радостях бросился сам трактирщик, дородный низенький колобок с длинными сальными волосами. Видимо, он решил, что ему подвалила удача в виде важного и богатого гостя.
Справедливым оказалось только первое, поэтому я поспешил его обрадовать, поинтересовавшись, по какому праву половина таверны стоит на моей земле. Судя по лицу трактирщика, нечто