Канал Д. Кирилл Истомин. «По некоторым соображениям, о которых я предпочитаю умолчать не потому, что опасаюсь за себя лично, а потому, что я, как директор канала, несу моральную ответственность за судьбу всего журналистского коллектива… Но я все же должен сообщить, что дважды два – четыре…» Эффектная пауза, брови, взлетающие над тонкой оправой очков, характерное пережевывание пухлых губ, уголки рта опущены книзу – словом, мина
«Не знаю, не знаю, так ли это на самом деле – вам решать… Вам с этим жить».
В этот момент редко кто из телезрителей не чувствовал себя последним идиотом и не бросался к калькулятору.
Штука в том, что сегодня Истомин чувствовал последним идиотом себя.
Режиссер увел на рекламу, отключив камеры и звук, по селекторной связи раздался его хрипловатый голос: «Четыре с половиной минуты».
Гримерша подскочила к Истомину, быстро заткнула за воротник голубой сорочки бумажную салфетку, промокнула жирные пятна, выступившие на лбу и на носу, и стала обновлять тон.
Истомин размышлял над сообщением, переданным ему в наушник режиссером.
– Эй! – громко сказал он. – Так что же там происходит?
Ответом было молчание.
– Я хочу знать, стоит ли это вообще давать в эфир?
Голос режиссера из-за огромного стекла, отделявшего пульт от студии:
– Говорят, бригада из РТР выезжает на место. У них эфир через пятнадцать минут. Наверняка это пойдет среди новостей.
– Да?
Время передачи подходило к концу. Истомин прислушался к своему внутреннему голосу, к безошибочному чутью высокопрофессионального журналиста.
Стоила ли эта новость того, чтобы посылать на место съемочную группу? Но главным было даже не это. Он раздумывал, стоит ли ради этого продлевать передачу, сдвигая всю сетку вещания?
«Отчаянные сигналы бедствия, поступившие из Башни», – повторил про себя Истомин. Режиссер, естественно, сказал немного не так, но его мозг автоматически подыскивал красивые формулировки.
– В конце концов, – сказал он, зная, что громкая связь доносит каждое его слово до ушей режиссера, – сейчас лето… Никаких других горячих новостей нет…
Что-то подсказывало ему, что это было рейтинговой новостью. Именно тем, что так хотели увидеть телезрители. К тому же – что было особенно важным для телевидения – эта новость обещала красивую, напряженную «картинку».
– Кто дежурит? Назимов?
Он мог бы и не спрашивать. Истомин был генеральным директором канала, поэтому он прекрасно знал, чья бригада сегодня дежурит. Сейчас от его решения зависело очень многое. Но он все же колебался.
– Э-э-э… – он прикинул все в последний раз. Если новость окажется пустышкой, то никогда не поздно отозвать съемочную группу назад. – Назимову – на выезд! Сколько ему надо, чтобы добраться до места?
Он ожидал услышать что угодно: сорок минут, полчаса, двадцать минут, тридцать четыре секунды – услышать и отдать команду, сократив это время ровно наполовину, но слова, прозвучавшие по селекторной связи, заставили его подпрыгнуть на стуле.
– Кирилл… Кирилл! Говорят, мэр готовится выехать на место!
Режиссер сказал «говорят» – в студии полно лишних ушей, и не нужно раскрывать имя источника в ближайшем окружении мэра. Но если даже мэр…
Истомин почувствовал давно забытую дрожь внизу живота. Так было когда-то, когда он только начинал работу и был еще простым репортером, а не солидным ведущим еженедельной информационно-аналитической программы и уж тем более не генеральным директором канала.
– Машину – на выезд! – четко, по-военному, распорядился он. – Слава! – Истомин обращался к режиссеру. – А что РТР? Работают одной бригадой?
Конкурирующие телеканалы, боясь пропустить громкую, стреляющую новость, постоянно шпионили друг за другом.
– Кирилл, похоже, они отправляют две машины… – режиссер казался растерянным, но Истомин с лету ухватил суть. Если на место едет сам мэр, то новость того стоила. А может быть, стоила еще больше.
Истомин принял решение. Новости – они как пирожки: холодные никто уже не купит.
– Слава, поднимай в воздух вертолет!
– Мы не запрашивали разрешения…
– Сколько на это потребуется?
– Полчаса, не меньше. А если МЧС поднимет свой геликоптер, то нам могут и не разрешить…
– Считай, что я этого не слышал. Через полчаса мне нужна картинка с вертолета. Не позже.
– Постараемся.
– Не постараемся, а сделаем.
– Хорошо, Кирилл… Александрович.
Когда-то они начинали вместе, и наедине режиссеру Вячеславу Плотникову и в голову не пришло бы называть Истомина по имени-отчеству, но субординация есть субординация: как-никак, генеральный директор канала.
– Значит, так. Назимову – пусть добудет «говорящую голову». Какую угодно: мне нужен краткий официальный комментарий. Идеальный вариант – если он пробьется к мэру. Работаем обычную программу. Потом – короткий рекламный блок, быстренько утрясаем то, что поступило, если ничего нет – одни мои комментарии. К тому времени вертолет должен начать давать картинку. Все ясно?
– Да.
– И вот еще что, – четыре с половиной минуты, отведенные под рекламный блок, быстро истекали, – вспомни: год или два назад мы давали рекламу этого дома. Было такое? Какие-то облака на сорок девятом этаже, орлиное гнездо и прочая мура… По-моему, рекламу делали немцы…
– Угу… Рекламу делали немцы… А дом строили турки. Лучше бы наоборот, – угрюмо сказал режиссер.
– Пусть найдут эти ролики. Пригодятся – заполнять паузы. Когда мэр будет на месте?
– На дорогах пробки, – расхожей фразой из телесериалов отозвался режиссер.
– Он из этих пробок вылетает, как… пробка, – сомнительная шутка, но времени придумывать более остроумную не было. – Мэр в списке – первый. Пусть Назимов пробирается к нему. Мы должны уделать РТР, понимаешь?
Ну это объяснять не требовалось. Девиз: «Мы должны уделать…» – и длинный список всех существующих телеканалов можно было вешать на каждой стене студии.
– Ты уверен, что это не теракт? – последний вопрос; секундная стрелка, дергаясь, начала описывать пятую окружность.
– Кто же в этом может быть уверен?
– Хорошо.
Помощник режиссера начал последний отсчет. Камеры заработали; под потолком зажглось световое табло: «Прямой эфир!».
– Восемь, семь, шесть… – помощник умолк и стал выкидывать пальцы.
Гримерша отработанным движением сорвала салфетку и скрылась из поля зрения первой камеры.
Истомин снова придал лицу значительность. Выгнул дугой аккуратно выщипанную бровь, скупым и очень изящным отработанным жестом поправил очки.
– Э-э-э… Напоминаю, вы смотрите еженедельную информационно-аналитическую программу «Итоги». В завершающем блоке нашей передачи…
Шоу продолжалось.
Дубенский думал, что все произошло именно потому, что он забыл дома мобильный. Глупость, конечно. Ну а если бы не забыл, и