— Всё нормально. Сквозное ранение мягких тканей. Жить буду — ответил я.

— Что с ним? — спросил он у врача.

— Пуля прошла через лопатку и вышла через мягкие ткани левой грудины. Ранение сквозное. Мы остановили кровотечение, зашили рану. Сейчас делаем перевязку. Не волнуйтесь — жить будет.

— Да всё со мной нормально!

— Нормально? В тебя стреляли и пытались убить! Как ты там оказался?

— Вёз документы в контору.

— Часто там был?

— Четыре раза за эту неделю.

— Понятно. Тебя просто выследили. Как это произошло?

— Я ехал на мотоцикле, потом почувствовал удар в плечо. Коекак удержал мотоцикл на дороге и заехал за угол.

— Это тебя и спасло. Стреляли в левую часть, значит, целили прямо в сердце. Не попали, только потому, что ты ехал.

— Не понимаю, какой смысл меня убивать?

— Может, потому что ты являешься обладателем 25ти процентов акций «Лунной энергии»?

— Точно! А я и забыл.

— Тут и моя вина, но, похоже — это слишком опасно разъезжать по городу в одиночку на мотоцикле.

— Как они узнали, что я в городе? Меня же не было здесь два года!

— Ты же пришёл устраиваться в отдел кадров. За нашим офисом наверняка следят!

— Чёрт, значит это не случайность.

— Послушай Миша! Если ты не заметил между нами и «Лунной энергией» идёт война. Нас пытаются убить всеми возможными способами. Они уже пытались сделать это трижды.

— Я знаю только две попытки.

— А покушение на свою жизнь ты не считаешь? Не знаю, что и кому ты пытаешься доказать, но это совсем не шутки. Если они убьют тебя, то кто получит наследство? Кто получить акции, оставшиеся после тебя?

— Я не знаю. У меня никого нет.

— Похоже, они избрали верную тактику. Если тебя убьют, то акции достанутся государству. Государство выставит акции на торги. Опять компания окажется на грани разорения.

Я вдруг начал осознавать какую ошибку чуть не совершил. Если бы выстрел снайпера достиг цели, то всё именно так и было. Изза моих глупых амбиций я чуть не поставил компанию на грань разорения. Да и какой из меня получился бы генеральный директор? У меня ведь действительно не было ни знаний, ни опыта. Я просто испугался, когда мне сказали, что нужно убивать. Но ведь это война, а на войне убивают. Если мои враги могут убивать нас, то почему я не могу это сделать? Что мне мешает это сделать? Моральные нормы? Воспитание? Но всё это не поможет мне защититься от выстрела убийцы. Только став, таким как они, я смогу их победить. Мне надо решиться сделать это. Надо переступить через себя, а потом уже будет легче.

— Миша, что ты молчишь? — спросил Круглов.

— Я думаю.

— О чём?

— О том, что надо принять предложение Круглова и стать убийцей.

— Прямо так?

— Да. По этому пути надо пройти до конца. Надо убить гадину, пока она не убила тебя.

— Похвальное решение, но ты же знаешь, что на войне убивают. Что будет с фирмой, если тебя убьют?

— Я не знаю. Меня это мало интересует.

— Но фирма твоего брата будет разорена! Всё ради чего ты дрался, будет разрушено! Это будет означать, что наш враг победил!

— И что ты предлагаешь?

— Надо написать завещание. Если тебя убьют, то всё достанется твоим наследникам.

— У меня нет наследников.

— Так когонибудь назначь!

— У меня нет родственников. Я — сирота.

— Тогда назначь в наследники когонибудь из своих друзей.

— Кого?

— Я не знаю. Пусть это будет компетентный человек, который не развалит фирму и сможет противостоять «Лунной энергии» после твоей смерти.

— Я знаю только двоих — тебя и Неклюдова.

— Тебе надо выбрать одного.

— Почему?

— Ты же прекрасно знаешь, что до покушения мы с ним конфликтовали. А вдруг ему в голову придёт очередная мысль побороться за власть?

— Согласен. Назначу наследником тебя.

— Хорошо. Завтра съездим к нотариусу, и заключим сделку.

В это время к нам подошёл Неклюдов. На своих протезах он двигался довольно ловко.

— Привет! Слышал, на тебя напали. Как самочувствие? — спросил он.

— Всё нормально. Сквозное пулевое ранение мягких тканей. Жить буду.

— Слышал Ваш разговор. Собираешься составить завещание? Верная мысль!

— Ты не будешь против, если я тебя в него не включу?

— А почему я должен быть против? Это твоё решение. Если все акции будут в одних руках, то это даже лучше для фирмы. Главное — не сдавайся! Гадину надо убить!

— Спасибо, что не обижаешься.

— Время для обид давно прошло. Нам надо объединиться против общего врага.

На следующий день мы вместе с Кругловым съездили к нотариусу и подписали завещание. Я никогда в жизни не жалел об этой сделке. Ну откуда мне было знать, как она повлияет на меня в будущем? Будущее мне представлялось неясным туманом. Со мной могло случиться всё что угодно, и это решение мне представлялось единственно правильным. Сейчас я себя чувствовал, как стрела, пущенная в цель. Ничто не должно было мне помешать достигнуть цели. Подлечившись, после ранения, я отправился к Смирнову.

— Здравствуйте, товарищ генерал! — сказал я, входя в кабинет.

— Здравствуй. Проходи, садись — ответил он мне.

Я присел на один из стульев, стоящих за длинным столом.

— Слышал, что тебя ранили. Как самочувствие?

— Всё нормально. Рана оказалась не слишком серьёзной. Скоро полностью восстановлюсь.

— Покушение — это серьёзно. Тебя надо взять под охрану.

— Нет необходимости. Скоро я покину Москву и уеду в Германию.

— И всётаки тебя могут выследить. Мы возьмём твой дом в Германии под негласное наблюдение.

— Как хотите.

— Надеюсь, ты пришёл ко мне не просто так?

— Конечно, нет. Я готов.

— К чему?

— К выполнению приказов. Если будет необходимость убить цель, то я её убью.

— Похвальное рвение. Вот тебе последний тест. Через неделю тебя как обычно встретит Алексей. Он отвезет тебя в условное место. Там узнаешь дальнейшую свою миссию.

— Вас понял. Разрешите идти?

— Даже не спросишь, что за миссия?

— Нет.

— Хорошо. Можешь идти.

Через неделю в Домодедово снова приземлился самолёт Владивосток — Москва. Из него вышел крепкий молодой человек и сел в припаркованный автомобиль.

— Привет Миша.

— Привет Алексей.

— Знаешь, что тебе предстоит? — спросил он, разгоняя машину.

— Нет, но догадываюсь.

— Хорошо. Тогда ты не будешь на меня в обиде.

Машина выехала с лётного поля и поехала в город. Мы ехали довольно долго. Наконец машина встала у больших металлических ворот. Я выглянул в окно. Рядом с воротами находились высокие стены. Эти стены венчали мотки с колючей проволокой.

— Где это мы?

— В бутырке. Легенда такая — ты подследственный по делу. Я везу тебя, чтобы поместить под арест. Дай руки.

Я подал две руки. Он ловко застегнул на них наручники.

— Тебя поместят в камеру и оставят там. Дальнейшие инструкции получишь на месте.

Он передал меня тюремному надзирателю. Тот повёл меня по длинному пути с зарешёченными коридорами. Потом мы шли вверх по какойто лестнице. Надзиратель постоянно отдавал короткие команды: «Стой! К стене! Вперёд!» Мне оставалось только молча подчиняться. Наконец он завёл меня в камеру и закрыл дверь. Я стал осматриваться вокруг. По углам камеры стояло две