Мне становилось всё хуже. Надо было убираться с острова, пока не появился ктото ещё. Я вернулся на пляж и сел в кабину. После этого я завёл вертолёт и поднял его в воздух. Управлять вертолётом я умел, но делать это одной рукой было не очень удобно. Нужно было лететь, но куда? Я взглянул на карту. Поблизости находилось несколько островов. Следуя простой логике, вертолёт прилетел с ближайшего из островов. Значит надо попасть на самый дальний из островов. Судя по показаниям приборов топлива, хватит минут на сорок работы, значит, я вполне достигну дальнего острова. Я выбрал направление и направил вертолёт туда. Ярко светило солнце, на небе не было ни облачка, а море было бесконечной спокойной водной гладью. Всё было хорошо, кроме того что у меня сильно болела рука и кружилась голова.
Я не помнил, как потерял сознание. Так же я не помнил, как вертолёт упал и оказался в воде. Я очнулся от того, как солёная вода проникла в мои раны, вызвав дикую боль. Я открыл глаза и понял, что я нахожусь в вертолёте, а вертолёт медленно погружается в воду. Я открыл правой рукой дверцу и выплыл из вертолёта. После этого я вынырнул на поверхность. Ближайший остров был всего в нескольких сотнях метров. Я лёг на спину и поплыл, отталкиваясь ногами. Голова непрерывно гудела. Я закрыл глаза и потерял сознание.
— Эй, открывай глаза соня! — услышал я грубый окрик и толчок в бок. От этого толчка я сморщился от боли и открыл глаза.
Рядом со мной стоял худой мужчина приятной наружности лет тридцати пяти.
— Ты кто? — спросил я.
— Врач. Я спас тебе жизнь, между прочим. Можешь сказать мне спасибо.
— Спасибо. А как ты спас мне жизнь? — сказал я.
— Ампутировал тебе левую руку, конечно! — весело сказал он.
Я повернул голову влево, пытаясь рассмотреть свою руку, но только увидел бинты. Левой руки у меня теперь не было.
— Что произошло? — спросил я.
— А ты не помнишь? Ты уничтожил автаров, потом ты убил четырёх солдат, потом сел на вертолёт, и благополучно приводнил его. Если бы мы не нашли тебя плавающим около острова, то ты был бы мёртв.
— Я не про это. Зачем было отрезать мне руку?
— Дай подумать. Может потому что твоя левая рука была сломана в трёх местах, и изза кровотечения могли возникнуть тромбы, которые могли остановить твоё сердце? Или может изза нарушения кровотечения, вызванного наложенным жгутом, началась гангрена, которая могла привести к смерти. Скорее второе, чем первое.
— У меня началась гангрена?
— Да. Так бывает иногда.
Я попробовал шевельнуться, но понял, что я привязан к кровати.
— Почему я привязан?
— Чтобы не смог снова убежать. Вдруг ты опять начнешь убивать всех направо и налево. Ты довольно опасный тип.
— Зачем я Вам?
— А ты так до сих пор и не понял? Ты нужен, чтобы подписать соответствующие документы.
— Какие документы?
— Не прикидывайся дурачком. Тебе нужно подписать купчую на акции «Лунной энергии» и завещание.
— Ничего я подписывать не буду!
— Да куда ты денешься.
— У Вас ничего не получилось с аватарами и сейчас ничего не выйдет!
— А мне никогда и не нравилась эта бодяга с аватарами. Но нет, был разработан гениальный план, чтобы ты сам всё подписал.
— А разве план не гениален?
— Нет. Ты же здесь.
— А где здесь?
Я обвёл комнату взглядом. Она больше напоминала больничную палату, чем жилую комнату. Я лежал на больничной койке. Рядом с ней стояли какието больничные приборы. Под потолком была большая больничная лампа. Всё оборудование было новое и высокотехнологичное.
— Я в больнице?
— В некотором роде. Это моя собственная, личная больница.
— Разве так бывает?
— Конечно. Если выполняешь деликатные поручения для влиятельных людей, то у тебя будет всё.
— Что за поручения?
— Разные. Например, заставить тебя подписать нужные бумаги.
— А если я не подпишу?
— Подпишешь. Все подписывают.
— А если не подпишу?
— Тогда мне придётся у тебя чтонибудь отрезать. Видишь ли, я учился на хирурга, оставался последний курс, а потом меня отчислили. Мне не хватило практики. Теперь я режу людей, из любви к науке, и чтобы попрактиковаться.
— Так любишь науку?
— Конечно. Наука вывела человека из того рабского забитого состояния, в котором он находился и дала ему возможность ездить по всему миру, лучше питаться, лучше жить. Человек не понимает тех благ, что вокруг него: центральное отопление, свет, горячая вода — всё это дала наука. Он думает, что это естественно так было есть и будет всегда. Но это не так совсем не так.
— А как?
— Отними у него всё это и он быстро скатиться до скотского состояния. Он будет грязный, неопрятный, больной, весь погрязший в собственном дерьме.
— Такое быстрое падение?
— Конечно. Посмотри вокруг — здесь стерильная чистота, но это не потому, что я люблю чистоту, а потому что грязь — это источник бактерий, в которой заводятся различные опасные болезни. И чем больше будет грязи, тем больше мы будем болеть, пока не умрём. Каждый день человек ведёт борьбу с грязью, и каждый раз грязь отвоёвывает свои позиции, когда перестаём с ней бороться. Тогда в мире начинают бушевать голод, болезни, войны.
— А при чём здесь войны и грязь?
— Как это при чём? Грязь может быть не только в комнате, но и в голове. Если я смогу удалить эту грязь, то жизнь человечества изменится к лучшему.
— Грязь в голове, ты о чём вообще?
— Обычная грязь, которая есть вокруг. Её полно везде. Друзья, школа, работа — постоянно нам забивают голову этой грязью. Но чемпион по забиванию наших голов грязью — это конечно телевизор. Он может лить нам в головы тонны разнообразной грязи. Сейчас конечно интернет тоже пытается не отстать от телевизора, но в интернете ты выбираешь определённые страницы, с определённым содержимым, когда твоё мировоззрение уже сформировано. А формирует его тот же телевизор. Люди перестали читать. У них отсутствует критическое мышление. Они открыли свой мозг для тонн грязи, и ловкие манипуляторы этим пользуются.
— Не могу взять в толк, о какой грязи ты говоришь?
— Неужели непонятно? Раньше люди жили в мире, где была ограничена информация. Все знание были тайными, и поэтому когда люди их получали, то они касались чегото тайного, запретного. Двадцатый век принес прогресс, и массовый выпуск книг. Много было разной литературы. Человеку, только оставалось выбирать, то, что ему действительно нравится, и то, что ему действительно нужно. Этот выбор был осознанный, потому что люди сами покупали книги. Двадцатый век — это как раз то время, когда наука развивалась невиданными темпами. Но