Он направлялся к радиорубке.
Потому не обратил внимания, что позади бесшумно приотворилась дверь и оттуда вслед за ним выскользнула какая-то женщина.
…Юрий Альфредович судорожно морзировал.
Три точки, три тире, три точки.
Три точки, три тире, три точки.
А степь вокруг молчала. Но не была глуха. Десятки людей принимали сигнал бедствия, для них он был и сигналом надежды.
Значит, восставшие еще живы.
Значит, третье лаготделение еще держится.
Хотя помочь атакуемым войсками зэкам никто, конечно, не мог.
За дверью раздались знакомые щелчки, и в радиорубке прекратилась морзянка. Кнопмус вздохнул, с усмешливой грустью обвел взором в последний раз расхристанный кабинет, откинулся на стуле. Затем встал и впустил пса.
Они стояли у двери и обменивались непонятными звуками, а за всем этим, вжавшись в деревянную стену спиной, наблюдала женщина, давно уже приметившая необычную собаку.
Остров Удд, 1936 год
Сбрасывая скорость на вязком грунте, покрытом травой и песком, «АНТ-25» приближался к воде: островок-то, на который сели, как мазок кистью по холодной синеве – длинный и узкий.
Но вот увязла в песке правая нога шасси, и колесо отлетело. Самолет повело, скорость резко упала.
Встали.
Откинув крышку люка, Чкалов спрыгнул на землю. Почесал в затылке, глядя на поломку. Сверху высунулся второй пилот. Он сорвал с головы шлем, вытерев им пот со лба и сказал:
– Ну, Валерьян… уффф… Ну ты даешь. Никто на свете бы не смог тут посадить машину.
Тот досадливо махнул рукой:
– Ай, к черту-дьяволу все. Полуось полетела. Встали намертво.
Байдуков аккуратно вылез, заглянул под крыло.
– А чего нам, собственно, переживать-то? Полосы нет, мы так и так не взлетели бы. Валер, мы чудо совершили на этом самолете, понимаешь? Чудо! Не было таких перелетов еще в истории.
Чкалов огляделся и взъерошил темные вымокшие волосы на затылке.
– «Понимаешь, понимаешь…» Это ты пойми, Георгий, хрен с ним, с самолетом, хотя тоже жалко «птичку»-то. Другое плохо. Подвели самого товарища Сталина. Взяли ведь на себя обязательство дотянуть как минимум до Хабаровска. Ну и кто мы теперь? Хвастливые болтуны, вот мы кто.
Из люка показалась голова штурмана:
– Валерий Палыч, если я правильно помню, задание было – дотянуть только до Петропавловска-Камчатского, лететь дальше – наша инициатива. Точнее, ваша.
– Ну вот я, дурак, по радио и сообщил, мол, вытянем, сможем. Надо было долететь сначала, а затем уже рапорты посылать.
Чкалов в расстройстве кинул шлем о землю. Второй пилот положил руку на плечо расстроенного командира:
– Ты бы долетел, Валерьян, будь у нас связь с Хабаровском. Но в такую погоду, без метеосводки – странно, что вообще не разбились. И потом, ведь смотри, выполняли приказ Орджоникидзе: «Садитесь при первой возможности». До сих пор не пойму, как он прорвался сквозь помехи.
– Что мне все эти приказы? Если бы можно было лететь, я, наплевав на все, дотянул бы до аэродрома. Штука в том, что еще чуть-чуть – и точно грохнулись бы в море. – Чкалов вздохнул: – Ну почему мне всегда так не везет, скажи? Почему мы не принимали Хабаровск?
На ближайшей погранзаставе в землянку радиста зашел неприметный круглолицый мужчина в форме майора государственной безопасности. Ошеломленный радист вскочил и отдал честь. Такую шишку в этом захолустье ему еще видеть не приходилось.
– Вольно, боец. Вот, ознакомься, подпиши.
Тот прочитал и нервно сглотнул, глянув на майора.
– Что непонятного? Расстрел подписавшего и всех ближайших родственников в случае разглашения действует пожизненно. Давай, каляку свою ставь, работать будем. Да, и передавать будешь моим шифром. – Майор протянул листок бумаги.
Сержант вздохнул. Понял, что не повезло сегодня заступить на пост.
Молодого паренька от смерти спасало лишь то, что шифра он не знал и прочитать радиограмму не мог.
«Совершенно секретно. Лично наркомвнудел Ежову. Станцию в Хабаровске заглушили. До аэродрома самолет не добрался. Погодные условия плохие, поэтому надеюсь на удачное завершение дела. Завтра высылаю гидроплан с погранзаставы на поиски останков экипажа и самолета. Майор государственной безопасности Еремеев».
В тот вечер Фетинья возвращалась домой с охоты вместе с несколькими односельчанами. Уже издалека они увидали большую «железную птицу» в небе.
Иногда к ним в поселок приходил с материка гидроплан, швартуясь у берега. Но никто и никогда не садился на исконные каменистые земли нивхов на этих ревущих чудовищах.
Зоркие глаза охотницы приметили непонятные значки на крыльях и фюзеляже.
– Наверное, это чужаки, надо подойти посмотреть поближе, – сказала остальным, – держите ружья наготове.
Крадучись за камнями, они наблюдали, как самолет, заваливаясь набок, замедляясь, ползет в их сторону. Как только невиданная ранее местными жителями машина остановилась, из нее выбрались трое и начали о чем-то говорить, но вот о чем – не разобрать.
Охотники подобрались поближе, на всякий случай определив удобную для стрельбы позицию. Затем вылезли из-за валунов, наставив на прибывших ружья.
Молодой, крепко сбитый мужчина с темными вихрами, увидев такое приветствие, ничуть не испугался, а заразительно улыбнувшись, поднял руки вверх, крикнул им:
– Свои! Не стреляйте.
– Что за знаки на вашей машине? – спросила Фетинья, медленно приближаясь к летчикам.
Чкалов от удивления опустил руки и переглянулся с экипажем. Те лишь недоуменно пожали плечами.
– Какие еще знаки? – переспросил он.
Фетинья дулом ружья повела в сторону надписей на фюзеляже.
Валерий рассмеялся:
– Вы что, читать не умеете?
Подошедшие охотники дружно замотали головами. Но командир экипажа мгновенно нашел выход.
– А ну, Чапай, – обратился он к штурману, – дуй в машину и неси сюда коньяк, который я припас. Эх ты, Санька, еще спорил со мной, не хотел его брать, «лишний груз, лишний груз». Как бы мы сейчас дружбу налаживали?
Майор Еремеев зашел в землянку к радистам, но сегодня дежурил другой связной, потому погнал того за сменщиком: «Одна нога здесь, другая там. Не будет через пять минут на месте – оба под трибунал пойдете». Солдат пулей вылетел наружу, а Еремеев задумчиво уселся на стул рядом с рацией.
Буквально две минуты спустя вбежал запыхавшийся вчерашний сержант и доложил:
– Товарищ майор госуд…
– Отставить, садись, будем работать.
«Совершенно секретно. Лично наркомвнудел Ежову. Сегодня гидроплан пограничников обнаружил на острове Удд самолет «АНТ-25» с незначительными поломками и экипаж в полном составе. Как выяснилось, с неизвестной нам радиостанции вчера в воздухе ими был получен приказ Орджоникидзе о немедленной посадке. Чкалов чудом приземлился на остров. При посадке никто не пострадал. Штурман Беляков (кличка «Чапай») отправился с пограничниками в Николаевск-на-Амуре докладывать руководству. Жду дальнейших указаний на резервной частоте, боевая группа готова выдвинуться в любой момент