Втянув воздух сквозь зубы, я села. В ладони повпивались мелкие камушки и сучки… Зачем хитрый сидхе меня нашел? Поглядев на него исподлобья, я огрызнулась:
— Не твое дело.
Он нисколько не смутился. Даже покивал сочувственно.
— Слушай, солнце садится. Ты заблудилась, оголодала, а ночью станет по-настоящему холодно. К утру можешь и окочуриться.
— Не твоя забота.
— Да как же не моя? Ты мне жизнь спасла.
Усевшись рядом, сидхе попытался осмотреть мою раненую щеку, я его оттолкнула.
— Говорю же, квиты. Если ты и вправду Носферрату уделал.
Он пожал плечами.
— Калибан, конечно, по головке не погладит, но где наша не пропадала! — он беспечно махнул рукой, но тут же озабоченно нахмурился. — Однако это не решает наших насущных проблем.
— Моих. — сорвав молодой подорожник, я прилепила лист на щеку. — Моих проблем. Ты же понимаешь, что вампиры не успокоятся? Вслед за этими они отправят следующую двойку.
— Ясен перец!
— Умница. Раз понимаешь, поскорее надевай беговые лапки, малыш, и улепетывай как можно дальше отсюда.
Вредный сидхе только рассмеялся.
— Ух ты и язва! На ногах не стоишь, а строишь из себя… Вот ты! — он ткнул меня пальцем в плечо, и я завалилась на бок. — За тобой гнались вампиры, но ты остановилась, чтобы помочь незнакомому вервольфу.
— Не люблю, когда мучают животных. — буркнула я сердито, упрямо принимая вертикальное положение.
Ему не понять. В ту ночь из-за меня уже погиб один оборотень, и если б я бросила подыхать этого…
За всё нужно платить. За глупость, за беспечность, за доброту, с которой отнеслись к тебе другие. Особенно за доброту. Меня приняли в стаю, заботились, как о своей, а я вывела на них Носферрату.
…Почуяввампиров, Акелаприказалуходить. Яотказалась: Носферрату, однаждывзявслед, уженеотстанут, такчтонадобылоихзадержать. Вожак, согласившись, всталрядомсомной. Сашка — сдругойстороны.
ТольконеСашка! Акелуяубедитьнесмогу, ноостальныедолжныбежать.
— Маша! — бросилаянеоборачиваясь.
— Что, подруга? — ответилатаиз-замоейспины.
— Тебененужнообъяснять, чтотакоегири?
УМаши — свойдолг: найтисестру.
— Нет.
— Тогдазабирайвсех, иуезжай. Пожалуйста…
Голосдрожал, ноязнала, чтоМарикоменяпослушает. Поэтомуиобратиласькней, анекСашке. Егопришлосьутаскиватьсилой, нолисичкепомогвепрь.
Носферратунеспешили. Негромкопересвистывались, стоянаграницеосвещенногокостромкруга. Мнеэтопросторезалослух, ноуоборотнейсвиствампироввызывалинстинктивнуюпанику. «Ты — добыча, ты — жертва. Тыможешьтолькобежать, неразбираядороги, имывсёравнотебянастигнем…»
Наверное, нужнобылобежатьсовсеми. Неупрямиться, нестроитьизсебягероиню. Возможно, Акелатогдабылбыжив.
Нояпомнила, какубиладвоихНосферратутогда, годназад… Легкаяпобедавскружилаголову. Ихотясейчасподрукойнебылодедушкиногомеча, ябылауверена, чтосправлюсь. ВедьменяучилилучшиевоинынаЗемле…
Янезнала, чтовампировчетверо.
КогдаупалАкела — вампироднимдвижениемвспоролемугорло — язапаниковала. ПропустилаударикоготьНосферратупроткнулмнеживот, прямонадпоясомджинсов.
Япобежала. СлаваСерафим, хватилоумарванутьневследзастаей, авдругуюсторону.
Онитодогоняли, тоотставали — каккошки, чтоиграютсмышью, покатанесдохнетотизнеможения…
— И теперь ты отдаешь долги. — Сидхе глядел печально и немного насмешливо.
Оказывается, я говорила вслух. Да, со мной явно что-то плохое сделалось. Чтобы вот так вывалить всё незнакомцу?
Говорил Никодим: болтун — находка для шпиона…
И бок. Как бы понезаметнее задрать майку, и посмотреть, что там делается? Но не болит. Что само по себе подозрительно.
— Ты мне ничего не должен. А я — тебе.
Я закурила последнюю сигарету и поежилась от холода. А сидхе прав: если не выбраться, ночью вымерзну, как мамонт.
— Давай костер разведем. Перекантуемся, а утром выйдем к трассе, попутку словим. — предложил парень.
Я замотала головой так, что перед глазами снова поплыло.
— Не надо. Не надо употреблять множественное число.
Я не хотела больше брать на себя ответственность ни за кого. Вспоминая последний, брошенный на меня Сашкой взгляд… Может, когда-нибудь он сможет простить.
— Перекантуемся, а утром — каждый в свою сторону. — я встала и пошла собирать дрова.
— Идет. Зайцев свежевать умеешь? — он тоже поднялся, без всякого стеснения стягивая джинсы. Я отвернулась.
— Сам освежуешь. А я пока костром займусь.
…Заяц, по-весеннему тощий, достался мне почти целиком. Наверное, вервольф поужинал, пока охотился. Удобно им…
— А ты крутая. — сидхе кинул в меня шишкой, я лениво поймала. — Почему за тобой послали Носферрату? Да еще четверых?
— Не знаю.
— Врёшь.
— Почему четверых — честно не знаю. Наверное, тоже думают, что я крутая.
После еды клонило в сон, но было очень холодно. Я куталась в короткую курточку, сидя рядом с костром. Страшно хотелось упасть прямо в хвою и отрубиться, но я боялась, что тогда просто окочурюсь.
— А всё-таки? Чем ты насолила папаше Калибану?
Откуда, кстати, он знает, как зовут Мастера Носферрату? Я, например, не знала…
— Да не ему. — я поморщилась. В конце концов, что я теряю? — Я кое-что украла у семьи Лучано.
Сидхе присвистнул.
— Ого! А я думал, ты бродячий ветеринар. — я тоже кинула в него шишкой. Он её так же лениво поймал. — И что ты украла, если не секрет?
— Меч Токугавы. Вернее, дедушкин меч. Точнее, он теперь мой, потому что дедушку из-за него убили.
— Нич-чего не понял. — сидхе тряхнул головой.
— А, долгая история. — я отвернулась.
— Мы как раз никуда не торопимся, если ты не заметила.
Он подсел поближе и обхватил меня за плечи. Сердце забилось, к лицу прилила кровь.
— Эй! — уперевшись ему в грудь, я попыталась вывернуться. На фоне его идеальной золотистой кожи было заметно, что лапки у меня тощие, грязные и все ногти обломаны.
— Да ладно тебе, я же горячий. — не обращая внимания на моё сопротивление, он придвинулся теснее, и я почувствовала исходящий от тела оборотня жар. — Грейся, злая девочка. И рассказывай, как ты докатилась до жизни такой.
Глава 6
ЯРРИСТ БАРБАРОССА
Замок Маннергейм, Австрия.
— На чем я остановился в прошлый раз?
— Мы говорили об осаде Акры, дорогой Яррист. Вы хотели рассказать о решающей битве.
— Как всегда, вы ничего не забыли, драгоценная Лилит.
— Я голем. Я никогда ничего не забываю.
— Вообще-то я пытался пошутить.
— О. Прошу прощения.
— Итак, битва под стенами Акры: — я остановился, собираясь с мыслями.
Это была, помнится, третья волна истребления вампиров на Ближнем Востоке. Акру занял Салах-ад-Дин, Носитель Печати Славы, Самаэль. Как вы помните, прекрасная Лилит, он был ставленником Хасана-ас-Саббаха, намертво засевшего в своей крепости Аламут, в Талышских горах. Сам Хасан владел Печатью Милосердия, Гамчикот… Но Старец, как я уже сказал, был далеко и не мог помочь любимцу. Этим обстоятельством и решили воспользоваться мы с Ги де Лузиньяном, при поддержке еще нескольких вельмож…
Голем слушала с легкой улыбкой, а в глазах её читался снисходительный интерес. Как у мамочки, выслушивающей о приключениях отпрыска в детском саду… Но я не дам сбить себя с толку. Прекрасно осознавая, что на самом деле на уме у Лилит, я постараюсь оттянуть объяснение как можно дальше. Упрямого солдафона я умею изображать лучше всего. Можно сказать, это моя вторая натура.
…Нам довольно легко удалось сломить сопротивление мамлюков, но благородные рыцари всё время отвлекались на грабежи. К тому же, Лузиньян по любому поводу ругался с Монферратом — последний, видите ли, претендовал на титул главнокомандующего, упирая на то, что когда он успешно брал Тир, Ги сидел в плену, бездарно проиграв битву при Хаттине…
Голем зевнула, изящно прикрыв рот эбеновой ладошкой, но я упрямо продолжил:
Вопреки всем этим неприятностям, мы побеждали. Саладин отвел войска, Рыцари, под руководством Монферрата, успешно атаковали правый фланг…
Но, когда головорезы Лузиньяна в очередной раз нарушили строй и бросились разорять брошенные мамлюками повозки, Саладин отправил в бой свежий корпус легкой кавалерии, ударив рыцарям, отягощенным добычей, в спину.
Рыцари, прикрывая отступление, несли тяжелые