– Нет-нет, – усмехнулся я, – мне даже интересно.
Впрочем, очень быстро напор хозяина кабинета пошёл на спад, он всем раздал задания, снабдил крепкими эпитетами и послал работать.
– Пять минут, – проговорила секретарша. – Сейчас он передохнёт, и я ему доложу.
На деле она ушла через четыре минуты, услышав нечто такое, что обозначало окончание отдыха шефа.
– Господин Ито вас ожидает, – проговорила она, выйдя из кабинета, и подмигнула, причём, чуть ли не более игриво, чем это делала Кумико, правда, не с такой искренностью.
Я прошёл в кабинет и сначала даже не понял, где очутился. Передо мной в бежевой рубахе и синих джинсах стоял седовласый мужчина лет шестидесяти, которого я бы никогда не принял за японца. Бежевый ремень в тон рубахе, длинноносые туфли… Этому человеку не хватало ещё широкополой шляпы и лошади. Передо мной стоял типичный американец с дикого запада, какими их рисовали в империи. Только разрез глаз у него был миндалевидный, как у местных.
– У меня дед – чистокровный янки, – ответил на мой удивлённый взгляд хозяин кабинета. – Ито Кэйташи, к вашим услугам. Для друзей просто – Кей.
– Я полагаю, что мы ещё не столь близко знакомы, чтобы называться друзьями, – слегка удивившись подобному напору, ответил я. – Такаяма Даичи. Вызывали?
– Вызывал, – седой мужчина несколько раз кивнул, а я ещё раз восхитился его облику: рукава закатаны до локтя, поза расслабленная, но не вялая, а собранная, словно в любой момент этот человек мог достать ствол и направить тебе в лоб. – А по поводу друзей, ты не прав. Тот, кто спас мою дочь и внука от верной гибели, достоин называться моим другом.
И тут паззл в моей голове собрался. По крайней мере, какая-то его часть. Я не принял благодарность у женщины в виде денег, и она пообещала, что я всё равно буду вознаграждён. Что ж, этот день достоин того, чтобы остаться в моей памяти навсегда. Несколько минут, приложенные для спасения людей, и долгоиграющие последствия. Впрочем, в моей прошлой жизни было тоже самое.
– Ито-сан, – я ещё раз поклонился, но не слишком глубоко, а лишь для того, чтобы показать: я понял всю взаимосвязь.
Тот лишь слегка кивнул. Кажется, это был человек, не слишком жаловавший всю эту внешнюю обёртку. Ему важно было то, что внутри.
– Если ты думаешь, как человек иных кровей смог дослужиться до такого звания и ранга, скажу, что ты не знал моих японских предков. Там даже один генерал был…, но о нём нельзя рассказывать, хотя воевал гениально, – Кэйташи открыл окно, вытащил сигарету из пачки и закурил.
Я глянул на детекторы дыма, развешанные по потолку, но все они были отключены. Оригинально. У нас за такое сразу впаяли бы штраф.
– Так что, – выпустив клуб густого и едкого дыма в открытое окно, проговорил хозяин кабинета, – если бы я был чистых кровей, сейчас бы генеральным суперинтендантом служил.
Он выбросил недокуренный окурок куда-то вбок, затем обернулся ко мне и наткнулся на мой оценивающий взгляд. Ухмыльнулся и сел в кресло, чтобы не нависать надо мной.
– Честно говоря, – продолжил он всё с той же ухмылкой, – когда дочь позвонила мне вся в слезах первый раз и рассказала, что её спас некий офицер полиции Такаяма-сан, я хотел тебя найти и наградить, чем только смог бы. Когда она через какое-то время снова позвонила мне в слезах и сказала, что ты отказался брать деньги, я снова хотел найти тебя и набить тебе, – он сделал круговые движения пальцем, – лицо. Но затем решил понять, что это за Такаяма такой, который в нашей закостенелой и ороговевшей Японии вдруг людей просто так спасает, и деньги за это не берёт.
Я поднял руку, желая вставить фразу, и он с улыбкой кивнул.
– Прошу заметить, только у женщин!
– Вот, ты ещё и принципиальный! – он расхохотался и даже стукнул кулаком по столу, чего ждать от типичного японца вообще не приходилось. – Тогда понятно. Но! – он ткнул указательным пальцем в потолок. – Я прочитал твоё досье. Хороший парень…, но на этом и всё. Кэндо, дзюдо, тайхо-дзюцу – всё это на высоте, не спорю. Но в остальном тебя просто нет. Твоя жизнь расходуется на то, чтобы переводить бабушек через дорогу и искать потерявшиеся совки у малышей в песочнице. Понимаешь? Тебе сейчас двадцать шесть. С каждым годом жизнь будет всё стремительнее набирать обороты, и совсем скоро ты забудешь, что в юности хотел трахнуть самую красивую женщину, заработать больше всех денег, купить самую крутую тачку, яхту, остров. Ты постареешь. А знаешь, почему?
Я решил поддаться и сыграть в эту игру, потому что мне было интересно его слушать.
– Почему?
– Потому что ты уже старый. В тебе нет запала, нет огонька! Повседневная работа на одном месте убила в тебе желание стать самым-самым. Единственное, что тебя спасает от бездны безысходности, – кэндо. А теперь скажи, что я не прав.
– Ну, насчёт совков и бабушек не соглашусь, – твёрдо проговорил я, решив не уступать. Когда тебе начинают что-то выговаривать, желая лучшего, это тоже не всегда хорошо. А точнее, никогда, поэтому я решил отстоять свою точку зрения. – Мы часто задерживаем преступников…
– Ага, которые включили Твайс громче положенного, – хмыкнул Кэйташи, но тут же прикрыл рот рукой.
– И вот вчера ситуация была, – закончил я, решив сильно не рассусоливать.
– Во-от, – он снова поднял палец к потолку в чисто менторском жесте, но такой уж он был. – Я и говорю о том, что такие случаи бывают один на миллион. Я почитал твоё досье, и мне показалось, что это сама судьба распорядилась так, что всё сошлось в одном месте. Ты должен был пойти на повышение, но тебя бортанули, я прав?
Я кивнул, так как отрицать очевидное было бессмысленно.
– А знаешь, кто и почему? – он опёрся локтями на стол и буквально впился взглядом в мои глаза.
– Пока нет, – ответил я, отмечая, что у меня нарисовался ещё один союзник. – Но собираюсь это выяснить.
– Я тебе и так скажу, – хмыкнул Кэйташи, встал, подошёл к окну и сплюнул в ту же сторону, куда и выбросил окурок. – Араи Хэчиро – начальник всей полиции Саппоро. А сделал он это потому, что ему надо пристроить своего племянника.
– Что-то такое я и предполагал, – конечно, сразу было понятно, что неспроста меня подвинули.
– Но и это ещё не всё, дорогой мой, вот держи, – он чуть ли не торжественно протянул мне листок бумаги с отпечатанным на принтере текстом.
– Что это? – спросил я, подумав, что прямо во время разговора мне будет несподручно вдаваться в суть написанного.
– Приказ о твоём увольнении, – развёл руками хозяин кабинета и вытащил из пачки