Чтобы самому не нарушать собственную схему, прокатились с Гором по квартирным заявкам. Я даже не пытался предлагать приборы. Мне просто нужно показать, что я по-прежнему работаю маркировщиком и тащу свою лямку. На четырех выполненных заявках остановился. Этого вполне достаточно.
Дал Гору команду лететь на стоянку, где теперь сосредоточены мои основные бизнес-интересы. Когда до места оставалось пролететь каких-нибудь семьсот метров, почувствовал всплеск тревоги от дракона.
— Что случилось?
— Нас будут брать на абордаж, — успел сообщить дракон, а в следующий миг что-то сильно ударило в левый бок.
Старик и так летает на честном слове, а от такого удара он сложился, как потрошеный бройлер. Ладно хоть высота была небольшая, об землю приложились не очень сильно. Зато следом на Гора коршуном обрушился мускулистый молодой дракон, очередной выродок, но этот выродок с уклоном в быка с бугрящимися мышцами. Напавший начал рвать Гора когтями и зубами.
— Прекратите! — я выпрыгнул из кабины, — Прекратите, уроды. Вам я нужен. Какого хрена!
Я уже понял, что атаку совершили обмороженные восперы. Но надеюсь, они не настолько обморозились, чтобы заодно и меня отдать на растерзание своему генно-модифицированному уродцу.
И все же они отозвали своего дракона не сразу. Тот кромсал Гора еще минуту. А потом вышли сами. В руках у одного из них та самая веревка, которую старикан называл удавкой хаоса. Мне нехорошо от одного только названия, но делать нечего, приготовился драться.
Самое неприятное, стоянка находится на некотором удалении от шоссе. И сейчас разгар рабочего дня. Шансов, что будет пролетать кто-то из работяг не так много. Да даже если и будут пролетать, восперам по-моему пофигу. Они просто слетели с катушек. Обступают меня с двух сторон, чтоб уделать наверняка. Никакого представления о честном бое.
Я решил, что наибольшую опасность представляет тот, что с удавкой и кинулся на него. Врезал ему с ноги и добавил кулаком в челюсть. Воспера потрясло. Будь драка один на один, я имел шансы его уделать, но второй прыгнул мне на плечи.
Вдвоем меня быстро заломали, а затем накинули таки на шею клятую удавку.
— Вот теперь ты все расскажешь, маркировщик, — воспер шипит как змея, — Если не хочешь провалиться в ад.
По мере того как удавка стягивалась на шее, процент хаоса в структуре резко повышался. 10 процентов… 15… 18… Если эти придурки не совсем отбитые, в ад меня они не отправят. Потому что в этом случае ничего от меня не узнают. А если придурки совсем отбитые, то в ад меня отправят при любом раскладе, независимо от того, скажу я им правду или не скажу. А потому решаю, что говорить ничего не буду. Не из геройства какого, а так тупо больше шансов остаться на этом плане.
Процент хаоса достиг двадцати процентов.
— Говори, маркировщик.
Все-таки они очень тупые. Как я смогу говорить с пережатым горлом. Двадцать два процента хаоса.
— Ослабь удавку, — сказал второй, — Он все расскажет.
Давление ослабло, хаос начал снижаться. Я почувствовал, что могу говорить. Но говорить не стал. Любые сказанные мною слова их только бесят, лучше помолчу.
— Не хочет, — констатировал воспер и снова усилил давление.
Хаос дошел до двадцати трех процентов.
— Что с ним делать? — спросил один, — Если говорить не хочет.
— Отправь его в ад. Черти разговорят.
Ну что ж. По крайней мере я верно оценил обстановку. Если бы все рассказал, они бы и подавно меня в ад отправили.
В следующий миг давление удавки резко ослабло, а кровосос свалился с моей спины. Я рефлекторно перекатился на бок, поджав колени к животу, и увидел Лулу, которая жарила восперов какими-то искрами. Мы тут все недобоги, а потому даже такие недофаерболы в драке существенный аргумент.
Во всяком случае восперам этот аргумент показался достаточно убедительным. Они бросились бежать с подгорающими штанами. Их дракон попытался вступиться за хозяев, но получил от Лулы той же искрой в глаз. Обиженно взревевший уродец побежал догонять группу авангарда, громко ломая придорожные кусты.
— Марк, держись. И панике не поддавайся.
А я что, я лежу себе спокойно и никой «ипанике» не поддаюсь. Хаос потихоньку снижается, я на эти циферки фактически медитирую. По краю прошелся фактически. Когда он опустился до однозначного показателя, попробовал подняться на ноги. Лула бросилась мне помогать.
— Ты как здесь оказалась?
— Следила. Вообще-то это моя работа.
— Я думал, с работы ты уволилась.
— Тогда призвание.
— То есть ты богиня шпионажа?
— Вроде того. Марк, извини, что сразу не помогла.
— О как.
— Я хотела убедиться, что ты им ничего не скажешь.
— О кей. Теперь ты знаешь, что я классный парень. Готов был провалиться в ад, но тебя не выдать.
— Я не настолько глупа, — возмутилась Лула, — Я хотела убедиться, что у тебя есть внутренний стержень. Он у тебя есть.
— Спасибо, Лула. Как бы то ни было, ты меня спасла.
Я доковылял до морды Гора, извалянной в придорожной грязи.
— Старик, ты как?
— Да что со мной сделается, — попытался бодриться Гор, — Щасссс… полчасика полежу и буду как новый… мне бы обраточки двадцаточку.
— Ладно, попробуем что-то придумать. Пункт приёма отработки в пяти минутах.
До пункта я не дошел. Один из ветхих драконов, явно летевших на стоянку, начал снижение.
— Лула, — обращаюсь к богине, — Либо дуй в кусты продолжать шпионить, либо прячься в кабину.
Лула прошмыгнула в кабину, и я не стану утверждать, что очень этому обрадовался. В глубине души предпочёл бы, чтобы она исчезла в закате. Слишком много от нее головняков, хотя меня она спасла, это тоже надо признать.
Один из работяг вышел из приземлившегося грузовика.
— Марк, что случилось?
Слава бежит впереди меня. Как звать этого парня я не знаю, а он меня знает.
— Небольшая авария. Дракон пострадал.
— Желтой маны ему надо, — авторитетно сказал работяга, — За ночь поправится. Я помогу его отбуксировать до стоянки. Бар поможет.
— Он же не на колёсах, как ты его «отбуксируешь»?
Оказалось все несложно. Работник подогнал своего дракона вплотную к Гору. И тот подсунул шею под шею, и фактически затащил старика себе на спину. Семьсот метров до стоянки мы таким пешим полуволоком преодолели.
Старичка сгрузили на пятачке за баром. Этот пятачок по словам работяги что-то вроде драконьего медпункта. Даже характерный значок нарисован: крылатый змей, обнимающий чашу. Бар самолично вышел, чтобы осмотреть пострадавшего.
— Могло быть и хуже. Шкура у твоего дедуна крепкая, — он