– Потише об этом, – осадил его я. – Пока что мы тоже относимся к этой категории, хоть и в своих личных целях.

– Не хотелось бы затягивать с этим. А то можно измараться…

Мы шагали по дороге, ведущей из морского порта, и чем дальше продвигались вглубь города, тем страшнее становилась картина разрушений. Всё, что было не из камня, погорело, да и кирпичная кладка местами обвалилась. Лишь сложенные из гранита стены уцелели, но и в таких домах не было ни окон, ни дверей. И я даже знаю почему. Повсюду на широких и открытых участках жгли большие лагерные костры, которые топились за счёт любых досок, найденных в городе. На них готовили еду, ими грелись в ночное время, там же сжигали трупы. Прямо перед нами с ворохом изломанных тел проехала скособоченная телега, которую вместо лошадей тащили четверо бывших местных жителей, а ныне бесправных рабов. Воин, одетый в стальную кольчугу и чёрное кожаное оплечье пинками и матами подгонял эту процессию. Я пригляделся к нему получше. Невысокого роста, но коренастый, со слегка раскосыми глазами и смуглой кожей. Из оружия небольшой топор и хлыст, который он, устав материться, снял с пояса и пустил в ход, ошпарив спины сразу двоих еле волочащих ноги невольников. Один из них, застонав, и вовсе повалился на землю, что лишь ещё больше взбеленило их надсмотрщика, который тут же начал осыпать его ударами своих сапог. Ещё немного, и этого бедолагу нужно будит грузить в телегу к прочим трупам.

Стиснув зубы, мы прошагали мимо, не привлекая к себе внимания. С нами шли и остальные прибывшие на галере наёмники, которым предстояло заключить договор. Они тоже глазели по сторонам, оценивая и прикидывая, во что ввязались и сколько золота за это следует попросить. Поздно. Никого отсюда хеты без подписанного контракта уже не выпустят. А те, кто откажется, послужат им в качестве новой партии сильных рабов, которые, судя по всему, были востребованы, но быстро изнашивались.

Очередные несчастные занимались разбором одних завалов и выстраиванием новых. А точнее возведением баррикады, перегораживающей одно из ответвлений улицы. Корпугар теперь походил на огромный лабиринт, новую карту которого знали только обороняющие его сейчас командиры. Думаю, сунься сюда имперцы снова, и будут сильно удивлены тем, что вся их информация, полученная при прошлом штурме, окажется сильно устаревшей. А сами они в очередной раз угодят в заготовленную хетами ловушку.

Мы петляли, то влево, то в право, совершенно не узнавая город. Где-то даже проходили сквозь здания, так как иной дороги попросту не было. И везде были молчаливые воины, несущие дозор и готовые прямо с крыш нашпиговать нас стрелами из своих луков. Такие же смуглые и одетые в основном в чёрное. Пару раз на зданиях мы видели чёрно-рыжие стяги, но что именно было на них изображено, я разглядеть пока не успел.

Наконец выделенный нам провожатый, который сам хетом не являлся, вывел нас на очередную городскую площадь, где был разбит большой лагерь, наверное, даже больше того, который мы четыре дня назад покинули в Сияющем граде. Наёмники. И в такие моменты понимаешь, почему нашего брата далеко не всегда привечают добрым словом. Я видел здесь выходцев не только из Южных королевств, но и из Приозерья, Золотого Дола и даже из Вольных городов. Мои опасения, что мы своим внешнем видом будем вызывать подозрения, не оправдались, впрочем, как и мои надежды, что лагерь наёмников будет находиться за городом, и мы сможем попросту удрать, понадеявшись на скорость наших лошадей и близость к имперской границе. Чёрт, теперь придётся искать возможность выбраться за пределы этого лабиринта и сделать это, не привлекая к себе внимания.

К нам на встречу вышли несколько хорошо экипированных воинов, броня их не только была куда выше качеством, чем у встреченных ранее, но и имела отличительные знаки. Вот только разбираться в них я пока не умел, а потому они могли оказаться и сержантами, и капитанами, да хоть генералами армии. В любом случае, смотрели они на прибывшее к ним подкрепление словно на скот. Пренебрежительно и оценивающе. Один из них заговорил, а вынырнувший из-за их спин писака зашуршал пером по бумаге.

– Этих отправь к прочим наймитам, пускай Аравай сам распределит их. Тех, кто кроме кольчуги носит панцири – к Бухэдэю, – один хет кивнул ну другого. – Конных заберу я. Внеси всех в книгу брани.

Словно потеряв интерес, воин развернулся и зашагал обратно, но его остановил чей-то смелый голос из наших рядов.

– Так сколько платить-то будут?

Хет остановился и на секунду замер, но всё же развернулся.

– По эту сторону гор всё не так, как на востоке, – то ли удивившись, то ли расстроившись, покачал он головой. – У нас сначала показывают товар, а затем назначают цену. Скоро у вас будет возможность проявить себя и получить соответствующую награду.

Воин снова потерял к нам интерес и отправился по своим делам, и на этот раз его больше никто не окрикнул. Но ропот недовольных голосов пронёсся по сотне наёмников, не привыкших заключать сделки втёмную. Лично для нас размер оплаты не играл роли, так как работать на хетов мы всё равно не собирались. Но даже мне стало интересно, что значили его слова. Тем более, что проявлять себя, да ещё и в ближайшее время в наши планы точно не входило.

Как мы узнали в тот же день, воина, который решил прибрать наш отряд к своим рукам, звали Асалан, и был он в чине сотника. Но не простого, а командующего отрядом местной кавалерии. Вообще, я не раз слышал, что сила армии хетов, это прежде всего всадники. Но в Корпугаре их было немного, и тому были понятные причины. Текущая задача по удержанию Корпугара требовала больше пехоты. А лошади, как верно выразился тот горлопан, действительно занимают много места на галерах. Да ещё и постоянно требуют провианта. При этом, толку от них в обороне города было не то чтобы много.

И с этим категорически был не согласен Асалан, в распоряжении которого сейчас была лишь полусотня всадников.

– Наёмник, как твоё имя? – обратился он ко мне, когда мы прибыли в его лагерь.

Я хотел было соврать, но решил, что вряд ли это сыграет свою роль. Да к тому же, такая конспирация продержалась бы недолго. Все мы обращались друг к другу по имени, и упомнить все фальшивые клички за столь короткий срок вряд ли бы у нас получилось. Рано или поздно, начнутся оговорки, и это лишь вызовет подозрение.

– Мазай, – ответил я.

– Что ж, прежде чем мы поговорим о деле, я бы хотел узнать на что