– Бультман, – сказал голос в телефонной трубке.

Принадлежал голос Маку, а я разговаривал из стеклянной, наглухо закрытой будки посреди хьюстонского аэропорта. В небольшом отдалении разместились по креслам и диванам прочие участники предстоявшего путешествия. Впрочем, не все. Недоставало еще парня, звавшегося Андерсоном – чудесное скандинавское имя, – числившегося в списках, но при вышеописанной вводной лекции не присутствовавшего, а посему не виданного мною дотоле. Парня ждали с минуты на минуту.

Распорядительница, неутомимая миссис Диллман, позаботилась обо всем, включая билеты на второй отрезок перелета, от Хьюстона до Мехико. Там нужно было провести сутки или двое, а потом отбыть по воздуху в Санта-Розалию, столицу Коста-Верде, изобильную историческими, этнографическими и антропологическими музеями.

Последний этап, от Санта-Розалии до затерявшегося в джунглях Копальке, где наше специальное образование должно было продолжиться всерьез, предстояло преодолеть на автобусе.

– Бультман? В Коста-Верде? Я рассеянно обводил взглядом огромный зал ожидания, однако не примечал ничего подозрительного. Из Чикаго, похоже, удалось улизнуть безукоризненно. "Хвоста" не наблюдалось.

– Получается, как выразился желчный старец Марк Твен, слухи о его смерти немного преувеличены? Ведь сказывали, будто сей великолепный фриц погиб на Кубе. Выяснили, какой оптимист обещал Бультману премию за голову Фиделя?

– Предположения строили разные, подозревали кого угодно, включая наших друзей из ЦРУ, но в точности ничего не установлено...

– Понимаю, сэр.

– Бультмана видели совещавшимся с начальником Servicio de Seguridad Nacional[1], или SSN, господином Энрике Эчеверриа, известным как Enrique Rojo[2] или Рыжий Генри. Предмет беседы неизвестен. Сообщаю: по имеющимся наблюдениям, вместо левой ступни у немца протез. Это свидетельствует, что кубинская затея не сошла ему безнаказанно. Бультмана, вероятно, искалечило при той самой автомобильной аварии, в которой он предположительно погиб, спасаясь бегством.

– Не думаю, что парень сделался после увечья намного безопасней или покладистей. Располагаем досье?

За полконтинента от вашего меня зашелестели бумажные листы. Мак принялся читать:

– Бультман... Подлинное имя неизвестно. Клички...

Последовало довольно долгое перечисление, коим не стану вас утомлять.

– Сорок три года, пять футов одиннадцать дюймов; сто девяносто фунтов весу; голубоглазый, светловолосый. Особых примет не зарегистрировано, отпечатки пальцев не получены. Фотографии: семьдесят третьего года, сделаны "Миноксом"[3], семьдесят восьмого, сделаны телеобъективом, резкость очень скверная. Отлично управляется с пистолетом и винтовкой; непревзойденный стрелок из автомата. Удовлетворительно владеет любыми клинками и приемами рукопашного боя без оружия. О знании взрывного дела сведений нет. Гетеросексуален. К садизму не склонен. Не курит, пьет умеренно. К наркотикам не склонен. В одиночку работает редко, предпочитает возглавлять группы. Список убитых Бультманом: Варшавский, 1967; Линдерманн, 1969; Смит-Уотрес, 1972; Эладио, 1974; Марэ, 1977. В 1980, как помнишь, безуспешно покушался на Кастро. Также, предположительно, Эрнандес, 1971; Лагерквист, 1975. Достоверных данных нет, но, по всей видимости, устранены Бультманом.

Прочистив горло. Мак закончил:

– Досье, правда, еще не пополнено последними сообщениями.

Я задал важный вопрос:

– Как прикажете обходиться с Бультманом, сэр?

– Желательно устранить при первой и малейшей возможности.

– Понимаю...

И, действительно, понял. И не удержался от грустной ухмылки. Уж больно легко согласился Мак отрядить меня в Коста-Верде. А я-то, олух, еще и сам пособил ему, полюбопытствовал, какой человекоубийственный талант может пропадать от безделья в этом испано-говорящем захолустье! Мак, вероятно, внес небольшие поправки в изначальные свои замыслы и благословил сентиментального сверхистребителя Хелма лететь на юг. Дабы устранить кого следует при первой и малейшей возможности...

Мак выдержал короткую паузу и промолвил:

– Склонен думать, вы разумеете положение во всей сложности его. Я предпочел бы зачислить Бультмана в архивные списки, однако решать окончательно будете сами. Сообразно обстоятельствам.

Пожалуй, надлежало напыжиться и возгордиться. Мне предоставляли действовать как сочту нужным! Да только, на беду, мое разумение отнюдь не всегда считается вполне здравым, и самостоятельные действия бывают чреваты взбучками. Определенные приказы куда безопасней...

Кто-то настойчиво застучал в стекло.

– Минутку, сэр!

Это была доктор Франческа Диллман, возносившая мой билет на манер хоругви и пытавшаяся что-то втолковать сквозь непроницаемую для посторонних звуков прозрачную преграду. Я приоткрыл дверь.

– Помогите, пожалуйста, мистер Фельтон! Когда окончите разговор, конечно.

– Сию секунду. Миссис Диллман удалилась, я быстро произнес:

– Так точно, сэр. Сообразно обстоятельствам. Благодарю, сэр.

– Исследовательский отдел, – уведомил Мак, – подготовил нужные материалы о ваших попутчиках. Получите в Мехико. Связного распознаете как обычно. Оружие доставят в Санта-Розалию, будем надеяться, револьвер не понадобится вам до того... Он поколебался и продолжил:

– Полегче, Эрик. Обстановка в стране отнюдь не лучшая, и не все дорожные приятели могут оказаться вполне безобидны. И герра Бультмана следует остерегаться независимо от наличного количества ступней.

– Конечно, сэр. Держимся начеку.

Я повесил трубку, снял с крючка фотокамеру и направился к Франческе Диллман, оживленно беседовавшей со старой четой Гендерсонов: Остином и Эмили. Женщина была седовласой, пышной матроной, а мужа – высокого, не менее седого, слегка сутулого, отрекомендовали ранее отставным подрядчиком. Только, невзирая на сутулость, мистер Гендерсон куда больше смахивал на отставного офицера, и в немалом чине.

При моем приближении разговор