– Собираетесь изучать мое прошлое, будто вы отец девушки, а я – юный ухажер. Хоть я и не признаю твоего права лезть в мои дела, но все же: то, что я направлен в Америку французским правительством что-то, да значит. Они там не привыкли нанимать на службу, кого попало.
– Все это не важно, – вмешалась Хелен. – Джим, я могу спросить, что будет со мной в то время, пока ты будешь расследовать прошлое Фрэнка?
– Ты останешься здесь.
– Здесь? А где же будешь ты?
– Тоже здесь, с тобой.
Вудс обошел вокруг дивана.
– Фельдерсон, смотри! Разве ты не слышал, как Хелен сказала, что не любит тебя? Ты потерял ее...
– Держись в стороне! – хрипло рявкнул Джим.
– Она не останется здесь с тобой. Ты думаешь, я позволю ей остаться в этом доме, чтобы она терпела тебя?
– Да кто ты такой, чтобы указывать мне, что ты позволишь, а что нет? – сверкнув глазами, взревел Джим. – Ты пришел ко мне в дом, как гость, и затем украл самое ценное. Убирайся, не то я убью тебя!
Вудс побледнел. Я чувствовал, что эти двое с минуты на минуту разрешат свои вопросы раз и навсегда. Внезапно Вудс обернулся и приказал:
– Хелен, пойдем!
– Она останется здесь! – крикнул Джим.
Хелен вскочила с дивана, когда мужчины пошли друг на друга. Она шагнула вперед.
– Я уйду с Фрэнком. Мы пришли сюда скорее ради тебя, чем для себя. Мы попытались дать тебе шанс все достойно урегулировать, хотя я могла бы обойтись и без этого. Ты заверяешь, что любишь меня, но когда я попросила тебя проявить любовь, сделать то единственное, что сделало бы меня счастливой, ты отказал. А теперь ты оскорбляешь человека, который для меня дороже всех в мире. Даже если бы я когда-то любила тебя, только что сказанные тобой слова заставили бы меня возненавидеть тебя. Я никогда не любила тебя, а сейчас только презираю и ненавижу тебя!
Она хотела пройти мимо него, но Джим схватил ее за плечо. Его лицо побледнело и исказилось от ярости. Его глаза были как у безумца. Он приподнял ее и практически швырнул на диван, крикнув:
– Господи! Ты останешься здесь!
Джим развернулся и так врезал Вудсу, что тот отлетел в сторону. Ошеломленный, тот с трудом поднялся на ноги. Когда я увидел, что он сунул руку под пиджак, я ринулся на него и выбил револьвер у него из руки.
Растрепанный и ошарашенный, Фрэнк встал и посмотрел на нас взглядом разъяренного быка. Он медленно поправил галстук и откинул волосы со лба. Он взглянул на Хелен. Та рыдала на софе.
– Вас двое, так? – когда он смотрел на Джима, вся ненависть мира блестела в его глазах. – Если ты не дашь Хелен уйти со мной, то я убью тебя, Фельдерсон. Я убью тебя, и да поможет мне Бог!
Он взял пальто и шляпу и вышел из комнаты.
Джим медленно пошел к двери в холл. Он выглядел усталым и постаревшим. Я услышал, как за Фрэнком Вудсом хлопнула наружная дверь. Тогда я вышел вслед за Джимом.
Глава III. «Я бы убила его»
Я вернулся к Джиму после того, как сходил домой переодеться. Джим попросил меня остаться с ним этим вечером, и, сказать по правде, я был рад этому – отчасти из-за угрозы Вудса, отчасти из-за того, как Хелен посмотрела на Джима, проходя мимо нас и удаляясь в свою спальню. Будучи законником, я, конечно, довольно хорошо изучил нравы людей, и если я когда-либо видел на чьем-либо лице мстительность, то это была Хелен в тот самый момент.
Пока я был дома, я ничего не сказал матери – после смерти отца она очень ослабла, и я решил, что нет смысла лишний раз ее расстраивать. После того, как Хелен уйдет от Джима, у нас будет достаточно времени на то, чтобы все обсудить.
Я снова и снова вспоминал дневные события, и снова и снова мне являлось искаженное гневом лицо Хелен. Наконец, я решил поехать к Мэри Пендлетон и попросить ее переночевать у Хелен. В таком возбужденном, истеричном состоянии, Хелен способна на все, что угодно.
Мэри была словно второй сестрой для меня. Я относился к ней, как к сестре, и мы дружили так долго, что даже сплетники Истбрука перестали обсуждать наши взаимоотношения. Я бы женился на ней, захоти она того, но она относилась ко мне, как к ребенку: мои нелепые попытки проявить к ней любовь она называла «чепухой и вздором», что пресекло их. На свадьбе Хелен она была подружкой невесты, и являлась единственным человеком, способным хоть как-то повлиять на нее. Так что я почувствовал, что ее присутствие может сбалансировать покачнувшийся домашний очаг. Конечно, как бы это ни было прискорбно, я и сам потерял всякий самоконтроль: когда дело касается Джима, я за себя не отвечаю.
Я позвонил в дверь, и вскоре вышла как всегда сияющая Мэри.
– Привет, Бапкинс! – она поприветствовала меня, используя то отвратительное прозвище, которым она привыкла обзывать меня еще с детских лет. – Ты что, не ведешь учет или что-нибудь такое? В этом месяце ты уже два раза приходил ко мне.
– Мэри, у меня проблемы.
– Бедный мальчик, попавший в переделку, приходит к тетушке Мэри, чтобы все ей рассказать? – пропела она, скорчив рожицу, словно обращалась к любимой кошке.
– Мэри, брось! У меня настоящая проблема.
– Что случилось, Баппс?
– Сегодня Хелен сбежала с Фрэнком Вудсом.
– Ой, мамочки! – она сразу стала достаточно серьезной. – Баппс, куда они ушли?
– Они ушли, но вернулись. Хелен дома, с Джимом. Они пытались вынудить его дать Хелен развод. Случилась потасовка, и Вудс угрожал убить Джима, если тот не отпустит Хелен. Но затем Фрэнк надел пальто и шляпу и отправился восвояси. Хелен нуждается в твоем обществе. Остальное я расскажу по дороге.
– Хорошо, я скоро буду, – сказала она, ускользнув наверх.
Когда Мэри прижалась ко мне в машине (а прижималась она хорошо, лучше любой другой девушки), я все ей рассказал, не забыв и о той части, где я выбил пистолет из рук Вудса.
– Прекрасно, Баппс! Уверена, ты перепугался, – прокомментировала она, сверкнув глазами.
– Честно говоря, я не знал, что делаю, – засмеялся я. – Мне так жаль Джима.
Лицо Мэри омрачилось.
– Мне тоже, Баппс, но это можно было предвидеть. Джим слишком хорош для нее. Я люблю Хелен, но могу сказать, что в мужья ей годится разве что какое-нибудь животное, которое будет избивать ее. Она сможет полюбить только такого типа. Накануне свадьбы она призналась мне, что если бы Джим хоть раз проявил к ней жестокость или безразличие, то она смогла бы полюбить его до смерти. Единственная причина, по которой Хелен признает тебя или меня, так это то, что мы никогда не обращали на