Единственное, что его беспокоило это то, что светлоглазый мальчик и его семья могли оказаться слишком любопытными. Хотя он мог справиться с любыми назойливыми вопросами. А Бриджер мог не выдержать и уйти. Это было бы хорошо. Этот конь-дракон лишь нервировал.
Эдди остановился и повернулся.
— Лошади не умеют разговаривать. А драконы умеют, не знаешь? Об этом было написано в книге. Мне ее прочитала Элла.
Ходок изучающе смотрел на своего молодого попутчика.
— Мне не доводилось видеть много драконов. А тебе?
— Ни одного.
Кантор скрыл свое облегчение и сделал так, что его голос звучал по-настоящему сочувственно.
— Это печально.
Эдди засунул руки в карманы и пропустил пару шагов перед тем, как пойти дальше.
— Если бы Бриджер был не военным конем, а драконом, то ты бы разрешил мне прокатиться на нем?
— Ты думаешь, что ездить на драконе безопаснее, чем ездить на боевом коне?
Эдди повернулся и пошел задом наперед улыбаясь Кантору.
— Нет. Поэтому я и хочу попробовать.
5. Превосходный перекус
Одна из сторон веранды была занята длинным, просторным столом. Его окружали лавки и старые деревянные стулья. А запах, доносившийся из окна, заставил Кантора пустить слюни.
Девушка, с косынкой поверх светлых волос и в фартуке поверх розового цветочного платья, протолкнулась сквозь дверь с большими чашами наполненными едой. Кантор поспешил к ней, чтобы помочь отнести их.
Сначала она удивилась, затем улыбнулась и отдала свою ношу.
— Меня зовут Тифра Минс. Я самая старшая дочь.
С занятыми руками он мог лишь кивнуть в знак приветствия.
— Кантор Д'Ахма к вашим услугам.
Она засмеялась и скрылась за дверью.
Кантор поставил чаши и приподнял покрывающую их салфетку, чтобы взглянуть на содержимое. Картофельное пюре и кукурузный суп. Он облизнулся, ожидая что трапеза будет такой же грандиозной, как и общественные супы в деревне у его дома. Он не часто посещал деревню, из-за правил, которые установила Ахма для неопытных ходоков. Его любимой частью интеграции с обществом была еда. Ахма готовила вкусно, но однообразно. Возможно, он съел больше кукурузы и грибов, чем любой из енотов в плоскости.
Он осмотрелся вокруг, интересуясь, где устроился надоедливый Бриджер. Конь сидел в тени под яблоней. Сидящие драконы выглядели вполне мило, а вот сидящий конь смотрелся ужасно. Он так отвернулся от людей, будто умышленно избегал происходящего на крыльце, потому что оно не нацелено на него. Кошка Йеша отдыхала, умостившись возле дерева. Бриджер, с опущенной головой, смотрел на цветущие заросли.
Неприятная ситуация тревожила Кантора. Должен ли он признать коня? Попросить корм для него? Открыть этой семье факт о том, что Бриджер был драконом? Это ведь Эффрам. Здесь наверняка была инструкция к тому, что делать при новом знакомстве, если один был драконом, а другой — человеком. Но Бриджер продолжал сохранять форму коня. Он не хотел, чтобы узнали о том, что он дракон? Если да, то какова его цель?
Дверь снова открылась. Наружу устремились три молодые женщины и мать, перешептываясь и хихикая. Они несли еще больше еды и ставили блюда в ряд в центре стола. В то же время, из-за угла дома появилась группа мужчин. Их тяжелые ботинки застучали по деревянным ступеням, когда они присоединились к другим на крыльце. Младшие члены семьи рванули к своим местам и полные внимания встали позади своих стульев или лавок.
Тифра жестом указала Кантору на сиденье рядом с собой. Она улыбнулась, когда он принял ее приглашение и сел рядом, кивнул мужчине, сидевшему во главе стола.
— Мой отец, — прошептала она.
Она перевела взгляд на другого мужчину.
— Мой дедушка.
Когда пожилой мужчина начал молитву обращенную к Примену, она покорно опустила взгляд на сложенные ладони.
Крыльцо начало наполняться гаммой звуков, как только глава семьи сказал «Аминь».
Стулья и лавки вокруг заскрежетали по полу. Голоса, которые только что уважительно сохраняли молчание, разнеслись потоком трескотни. Кантор сидел возле Тифры и стал частью передвижения больших чаш и мисок с едой.
— Добро пожаловать к столу, юный путешественник, — окликнул его мистер Минс с другого конца стола.
Видимо, разговаривать перекрикиваясь не относилось к плохим манерам.
— Спасибо, что любезно принимаете меня, сир, — прокричал Кантор в ответ.
— Я мать Тифры, — сказала женщина, сидящая напротив него. — Своим присутствием ты приносишь нам благословение.
Кантор задумался на мгновение о том, какие слова приветствия будут уместны.
— Вы любезны в своем гостеприимстве.
Два мальчика фыркнули со смехом. Возможно, он сказал невпопад. Он попробует еще раз.
— Я ценю руки, которые преподнесли это наслаждение с полей и пастбищ прямо к вашей кухне и столу.
Те же два мальчика наклонились друг к другу и разразились смехом. Кантор хотел, чтобы они оставили его в покое вместо того, чтобы наслаждаться его смущением. Тифра ущипнула того, что сидел возле нее, а сестра, что сидела с другой стороны от мальчиков, ущипнула второго.
Непослушные ребята сели ровно, но их плечи сотрясались от неожиданных приступов смеха, лица наливались красным, а губы складывались в тонкую линию, изображающую гримасу.
Блюда продолжали путешествовать по столу, передаваясь от одного к другому. Тарелка Кантора была переполнена, и он не церемонясь передал следующее блюдо дальше. Хотя он ничего не пробовал, но сглотнул, пытаясь выбить свое огорчение тем, что не смог найти подходящий ответ.
«Разве я не говорил, что могу быть полезным?» — Голос Бриджера прозвучал в голове Кантора.
Тот выпрямился и перевел свой взгляд так, чтобы видеть коня под деревом позади госпожи Минс. Бриджер был в той же позе. Мысли юноши снова были прерваны голосом Бриджера.
«Скажи хозяйке дома: Примен благословляет всех нас. Спасибо, что разделили со мной благословление. Примен приумножит это доброе дело.»
Кантор повторил эти три предложения.
Хозяйка засияла, теплая улыбка появилась на ее лице, они с Тифрой вздохнули в унисон.
Хозяйка наклонила голову, подтверждая его слова, и сказала:
— Все хорошие вещи приходят от Примена.
«Ты спасен», иронично сказал Бриджер.
«Ты можешь меня слышать?» мысленно спросил Кантор.
«Да, я могу тебя слышать. Я могу слышать все, что слышишь ты. Я могу видеть все, что видишь ты. Это должно служить тебе доказательством, что я и есть твой верный друг и товарищ на всю жизнь.»
Кантор положил в рот картошку. Когда он ее проглотил, то сказал дракону, сидящему под яблоней.
«О нет, я не нуждаюсь в таких вещах. Я ценю твою помощь, но не злоупотребляй этим. У меня другие планы. Мы должны разойтись».
Бриджер произнес лишь одно слово:
«Упрямец».
Мистер Минс-дедушка одобрительно кивнул своему сыну. Мистер Минс-отец в свою очередь кивнул