– О Боже! – с наигранным ужасом прошептала Рина. – Надеюсь, ты не занималась сексом с клоуном?
Танзи мотнула головой:
– Мы со Сью единственные, кто выдержал эту пытку. Не знаю, что стало со Слоан. Вот кого нигде не найти, как сквозь землю провалилась.
Рина дотронулась до её руки своими холёными пальцами.
– Я постараюсь все исправить. Более того, я планирую устроить небольшой обед, и тогда…
К счастью, Танзи так и не услышала, что последует потом, ибо в кадре появились Мэриел и Сью.
Мэриел – ещё одна новобрачная в их компании; она вышла замуж семь месяцев назад. Кроме того, она была на восьмом месяце беременности, и грядущее материнство превратилось для неё в своего рода религию.
– Будем надеяться, что сегодня она не станет наставлять неверующих на путь истинный, – пробормотала Танзи, обращаясь к Рине, после чего поднялась навстречу подругам, предварительно нацепив на лицо широкую, хотя и довольно неестественную улыбку. – Привет, девчонки! Сью, нам надо поговорить.
– Танзи, ты ведь обещала.
Мэриел не обратила ни малейшего внимания на их небольшую пьесу для двоих, потому что самозабвенно размахивала какими-то бумажками.
– Хотите посмотреть на картинки УЗИ?
Танзи с Риной переглянулись и что-то негромко проворчали.
– Замечательно, – наконец произнесла Рина, после чего обернулась к Сью. Та, судя по виду, пришла с теннисной тренировки. – Тебе осталось нацепить только тапки для кегельбана, и спортивный прикид будет полным.
– Ха-ха. Ладно вам, девчонки, вот увидите, будет весело.
Все посмотрели на Сью, в том числе и Мэриел. Она бросила взгляд на дорожки, потом на ноги Танзи и теперь на всякий случай прикрывала руками живот. То ли затем, чтобы оградить будущего младенца от царившего в помещении грохота, когда падали кегли, то ли от ужаса перед тапками цвета детской неожиданности.
– Как прошло занятие? – наконец спросила Мэриел у Сью.
Она слыла самой воспитанной.
Сью улыбнулась своей знаменитой белозубой улыбкой, от которой в уголках глаз собирались симпатичные мелкие морщинки, придававшие ей дополнительный шарм. Солнышко-Сью – так неизменно называла про себя подругу Танзи. И муженёк ей под стать, Образцово-показательный Пол. До противности счастливая пара, своего рода Барби и Кен престижного района Пресидио-Хайтс.
– Скажем, в ближайшее время в мои планы не входит выступать в международных соревнованиях, – рассмеялась Сью. – Зато я разнесла в пух и прах сестру Пола. Как говорится, мелочь, но приятно.
Да, нашей Барби палец в рот не клади, подумала Танзи. С другой стороны, именно по этой причине она не полезла в петлю, обнаружив, что её поселили в Беркли в одной комнате с Солнышком-Сью.
Танзи хлопнула в ладоши.
– Ну что, давайте выпишем чеки для благотворительной акции нашей Сью, а сами пойдём ударим по жирной жареной картошке, глядя, как другие в дурацкой обувке будут катать шары.
Они гуськом потянулись к одной из кабинок и кое-как протиснулись на свои сиденья. Труднее всего пришлось Мэриел, но она даже не стала жаловаться. Танзи догадывалась, что все до единого в их компании не в восторге от заведения, где они, по предложению будущей восторженной мамаши, встречались на прошлой неделе.
– Интересно, куда запропастилась Слоан? – спросила Мэриел.
– Не иначе как вновь занимается организацией какой-нибудь гигантской распродажи, – ответила Сью. – С её талантами Слоан продаст скульптуру даже бомжу.
– А может, она просто дома, капает на мозги своему дражайшему Вольфу, – добавила Рина с невинной улыбкой. – Я слышала от неё, что Вольфганг искренне раскаивается и теперь изо всех сил норовит ей угодить. Кажется, я догадываюсь, что означает это «изо всех сил».
Сью шлёпнула подругу по руке.
– Эх вы, молодожёны, у вас на уме только секс, секс, секс.
– А у вас с Полом разве нет? – удивилась Рина.
– Сейчас уже не так, – вздохнула Сью и расплылась в улыбке. – Но я не жалуюсь. После пяти лет никаких фейерверков.
Танзи ужаснулась. Никаких фейерверков? Всего после нескольких лет супружества? Она, конечно же, не такая неисправимая оптимистка, как Сью, и все равно ей казалось, что подруга должна хотя бы немножко переживать.
Однако в этот момент показалась Слоан. Её тонкая постмодерновая фигурка была облачена в чёрный облегающий постмодерновый прикид, а короткая стрижка служила отличной рамкой для раскрасневшихся щёк. Танзи подумала, что Слоан, наверное, единственная в их компании, кому к лицу даже дурацкие тапки.
– Дзынь-дзынь-дзынь, – произнесла Рина, позвякивая ложкой в стакане, и помахала подруге. – Кажется, я знаю, как нам быть. – Она склонилась над столом и понизила голос. – Эх, будь у меня такой внимательный муж, как Вольф, как ты думаешь, имела бы я выбор?
Танзи закатила глаза. Несмотря на имя – Вольфганг, – муж Слоан был далеко не из породы самцов-мачо. По крайней мере, глядя на него, такого никогда не заподозришь. Застенчивый художник, родом из Австрии – высокий, худой, с редеющими светлыми волосами. Самой выразительной чертой его внешности были загадочные голубые глаза. Кстати, Танзи знала, что именно в муже сводило Слоан с ума. Она питала слабость к полуопущенным векам.
Судя по всему, и юные модели, которых Вольф использовал при создании скульптур, тоже, о чём Слоан стало известно лишь совсем недавно. И вот теперь супруги пытались залатать трещину в отношениях. Интересно, задумалась Танзи, примирительный секс лучше обычного секса?
– У тебя же есть твой Гаррисон Уэст-третий, – жалобно заметила Мэриел, обращаясь к Рине, словно если женщина вышла замуж, то другие мужчины перестают для неё существовать. Впрочем, для Мэриел так оно и было. – Состояние, власть, внешность, все при нём. Интересно, что такого ты нашла в Вольфганге?
Рина одарила подругу укоризненным взглядом.
– Дорогая, даже самое огромное семейное состояние в мире – это ещё не все.
Танзи и Сью выразительно посмотрели друг на друга, после чего сочувственно кивнули. У Мэриел же был слегка озадаченный вид.
– Ладно, не бери в голову, – сказала Рина. – И не переживай. Я вполне счастлива с Гаром.
Она поднялась и обняла подошедшую Слоан в своей манере – одной рукой.
– Насколько я понимаю, с тебя хватит одного десерта? Слоан посмотрела так, словно Рина предложила ей съесть лягушку.
– Итак, – произнесла Слоан, обращаясь ко всем сразу, – мы не будем катать шары за доллары.
– Нет, только выпишем чеки и поедим жареной картошки, – поспешила ответить Танзи, мысленно отметив нехарактерный для подруги румянец.
По крайней мере хоть одна из них не может пожаловаться на однообразный семейный секс. Что ж, значит, ещё не всё потеряно.
Танзи познакомилась со Слоан во время своего бунтарского периода в колледже. Та была самой неженственной и самой сексапильной представительницей женского пола, какую только Танзи доводилось встречать. Слоан являла собой образ ретробитника: в тяжёлых ботинках «Доктор Мартинс», вечно в чёрном, с «тифозной» стрижкой, с ног до головы в пирсинге. Пирсингом она обзавелась ещё до того, как железки на теле стали повальным увлечением. И при всём при том от этого на первый взгляд