– И? – сдержанно поинтересовалась Эльвира. – Личность его установили?
– Нет, он в маске был. В простой маске, даже без чужой личности.
– И? – еще раз повторила вопрос Эльвира.
– И… – в недоумении только и развел руками Валера. – Смотри: чудеса на виражах – чек. Сексапильная полуголая девка за спиной – чек. Вот это, – тут Валера выставил средний палец и смачно поцеловал подушечку, – тоже чек!
– Ты хочешь сказать, что это Артур? – все также спокойно спросила Эльвира.
– А ты сомневаешься?
– Я даже не знаю, что он мог забыть на Занзибаре. Почерк, конечно, похожий, но…
– Я тоже не знаю. Но мне кажется, что если это он, ему нужна будет наша помощь.
На долгое время в комнате повисло молчание.
– Если мы туда поедем вдвоем, и если это действительно Артур, то… это будет гораздо хуже, чем пресс-релиз о том, что мы знаем где именно Артур находится.
– Но…
– Но если мы с тобой вдвоем поедем… допустим, в Якутию, никто ни о чем не догадается.
– А зачем нам в Якутию?
– Помнишь, когда вы с Артуром менялись лицами? Ты в его роли поехал в Архангельск, а он с Анастасией в Петербург, под твоей маской?
– Да, но…
– Но если мы сделаем так вдвоем, это довольно быстро вскроется. Поэтому завтра я свяжусь с Николаевым, он вызовет нашу команду на внеочередные сборы, и уже оттуда я под чужой маской отправлюсь в Занзибар, осмотрюсь там, – ровным голосом произнесла Эльвира.
– Хорошо. Только на Занзибар поедешь не ты, а я.
– Почему это? – вскинулась Эльвира.
– Потому что Артур опять влез в какой-то блудняк, и там наверняка будет опасно.
– И?
– И я за тебя волнуюсь.
– А я значит за тебя не волнуюсь?
– А ты волнуешься?
– Дурак ты, – только и вздохнула Эльвира.
– Подожди. Ты что, серьезно за меня волнуешься? – подошел ближе к смущенно опустившей глаза царевне Валера.
– Валер.
– Эля.
– У меня к тебе есть один, очень важный вопрос, – медовым голосом произнесла Эльвира, глядя на принца ангельским взглядом.
– Слушаю тебя очень внимательно, – вообще никоим образом не почувствовал надвигающейся опасности Валера.
– Зачем тебе платиновый аккаунт на портале Мессалина?
– Э…
– Не мнись, пожалуйста, а ответь сразу.
– Эль, нам с тобой очень много нужно организовать, потому что Артур явно в опасности, и…
– Артур не маленький мальчик, и на откровенную, как вы говорите, дичь, не способен. У него, конечно, все как обычно в динамике событий, но я не думаю, что он настолько идиот, что будет спускаться к акулам без клетки, выходить на дуэль на мечах без меча против заведомо более сильного противника, или прыгать с парашютом без парашюта. Если на видео он, то все что я только что видела – вполне в пределах его нормы изменения окружающей реальности под свою манеру решения проблем и вопросов. Минутка, который ты мне сейчас уделишь, роли не сыграет. Ну так что, зачем тебе именно платиновый аккаунт на портале Мессалина?
Глава 2
Если честно, глянув из проема двери вниз и оценив расстояние к полету, я подумал было, что не готов прыгать.
Вот вообще не готов.
Правда, происходило все в динамике, а за спиной у меня стоял Войцех. Который еще до того, как я отказался от плана возвращения, и открыл рот сообщить что в общем-то могу и второй раз в небоскреб через стоянку зайти, отправил меня в полет.
Ему проще – у него в имплантах отображается дополненная реальность. И подходящий для выброски из конвертоплана момент он увидел раньше, чем я успел сообщить, что отказываюсь от самого плана выброски.
Мелькнули в воздухе огни небоскребов, показалось даже, что увидел собственную… спину, так скажем. Полет продолжался совсем недолго – по лицу хлестнули ветки высоких декоративных кустов, а после ступни ударили в землю. Перекатом, гася инерцию прыжка, я укатился в сторону, сминая кусты. Вылетел из конвертоплана не вертикально вниз, так что погасить удар получилось, и прокатился достаточно далеко.
И остановившись, так и остался лежать на спине, раскинув руки. Вдруг накатил нервный смех, который я не мог сдерживать. В сознании непрерывно пульсировала фраза-окончание старого анекдота: «…а теперь смертельный номер! Прыжок из-под купола цирка в стакан воды без страховки! – Гомики, гомики, куда вы меня несете?!»
Таким меня, услышав смех, и нашла Николетта.
Я, по эмоциям, почувствовал ее приближение. И, опять же по эмоциям, почувствовал ее крайнее напряжение. Но никак не мог успокоиться и перестать смеяться – слишком сильное впечатление произвел на меня полет. Высота, конечно, не самая большая, мы примерно с такой при штурмовой высадке прыгали не раз. Правда есть одно но – тогда я все же был в бронекостюме, с активными системами и поддержкой экзоскелета.
Рассказал бы мне кто еще год назад, что я буду сознательно, ну почти сознательно, прыгать из быстролетящего конвертоплана на небольшую террасу верхнего этажа небоскреба… Как хорошо, что год назад мне никто настроение не портил и об этом не рассказал.
– Вот это прикол, – не удержался я от комментария, все же справившись со смехом. – Помоги подняться, пожалуйста, – глянул я снизу вверх на Николетту.
Девушка присела рядом, и аккуратно взяв меня под локоть и за плечо, не очень умело потянула.
– Ох-о-хох… что ж я маленьким не сдох, – чувствуя, что организму в целом не очень хорошо после полета, выдохнул я.
Но себя жалеть было некогда – вроде бы ничего не сломано, отделался только ссадинами и сильными ушибами. Но боль отошла на второй план – постепенно я все сильнее и острее чувствовал, насколько напряжена Николетта.
Чувствовалось, что она буквально опустошена, и даже как мне показалось находится на грани истерики (опять). А вот то, что она едва сдерживалась, чтобы не заплакать – совершенно точно, глаза на мокром месте.
– Как у тебя тут, все под контролем?
Николетта хотела что-то сказать, но вместо слов прерывисто выдохнула. Она вдруг шагнула вперед и разрыдавшись, уткнулась мокрым лицом мне в шею, обнимая и крепко прижимаясь.
Словно выплескивая накопившийся ужас и страх Николетта громко, не стесняясь меня, рыдала. Я при этом чувствовал, как крупно дрожит эта хрупкая девушка. И еще чувствовал ее облегчение – усиливающееся по мере того, как она все крепче прижималась ко мне, словно не желая отпускать.
Подождав немного, пока она придет в себя (и сам я приду в себя), аккуратно потянул Николетту за собой и отвел ко столу. Усадив на стул, погладил ее по волосам. И, мне кажется, именно от этого движения она окончательно, более-менее, пришла в себя.
Не отпуская Николетту, одной рукой – левой, живой, продолжая держать за плечо, я протянулся за стулом (правой) и сел рядом. После этого взял ее ладонь, опять