– А вот и есть, – не сдавался Витя, – он среди деревьев стоит. Его и не увидать сразу.
– Ничего не стоит там среди деревьев, – не желал соглашаться Толик. – Врешь ты все, сказочник.
– Но это еще не все, – Витя загадочно сощурил глаза. – Статуэтка та непростая. Она по ночам оживает.
– Ну тут ты вообще уж загнул, Ханс Кристиан Андерсен! – заходился от смеха Толик.
– Не хочешь верить – не надо. Только ночью она взяла и в маленькое чудовище превратилась – рожа страшная стала, с клыками, глаза зеленым горели. И еще она по спальне бегала!
– Ну, Витек, – Толян перестал смеяться. – Ты за дурака-то меня не держи. Иди первоклашкам сказки рассказывай. Они и то не поверят.
– А вот тебе правда, – стал серьезным и Витя. – Дом на пустыре действительно есть, и я там вчера был. Статуэтку я тоже взаправду нашел. После уроков ко мне зайдешь – покажу. Из серебра она или нет – я не знаю, но статуэтка очень красивая. И девушка – ну, статуэтка эта девушку изображает – тоже классная. А то, что она в чудовище превратилась и по комнате бегала, – это, конечно, не совсем правда. Сон мне такой приснился сегодня. Вот как-то так.
К Витиным радости и облегчению, вариант контрольной попался ему не самый уж сложный. С большинством заданий он справился, и надежда на скорое возвращение телефона стала более осязаемой.
А на втором уроке, литературе, в класс вошла завуч по учебной работе и завела с собой девочку.
– Прошу любить и жаловать. Каролина, – представила ее завуч. – Будет учиться в вашем классе.
Если бы еще год назад кто-нибудь сказал Вите, что он будет заглядываться на девчонок, он бы поднял его на смех. Но теперь… Новенькая была хороша. Большие карие глаза. Аккуратный, немного курносый носик. Густые черные, будто уголь, волнами спадающие ниже плеч волосы. Ее лицо показалось Вите знакомым. Он где-то уже видел ее?
Пол-урока он вспоминал, на кого же она похожа. Наконец его осенило. На статуэтку.
6
Кое-как покончив с домашним заданием, Витя заглянул к Кате в комнату:
– Привет, чудище!
– От чудища слышу, – не полезла за словом в карман сестра.
– А где папа с мамой? – поинтересовался Витя. – Уже полвосьмого, а их нет.
– Ты что, склерозник? – Катя оторвала удивленные глаза от тетради. – Они же на юбилей к Сафроновым пошли. Сказали, на ночь останутся. Забыл?
– Ах да! – Витя хлопнул себя ладонью по лбу.
– Так что разогрей в микроволновке макароны с котлетой, поужинай, посмотри «Спокойной ночи, малыши!», – Катя осклабилась, – и баиньки.
– Вот еще, – фыркнул Витя. – Сама смотри своих малышей. А я за комп – играть.
– Щаззз, – прошипела сестра. – Сегодня моя очередь.
Витя закусил губу и поплелся на кухню. Сегодня и правда была Катина очередь сидеть за компьютером.
Перед тем как выключить свет, Витя шутя погрозил статуэтке пальцем: «Ты даже не думай сегодня в чудовище превращаться! А то я тебя… на металлолом сдам». Витя с трудом представлял себе, что такое металлолом. Просто папа как-то рассказывал, что, когда он учился в школе, собирали они всякие железяки на мусорках и куда-то там их сдавали. А того, кто больше всех соберет, награждали грамотами и медальками.
Спать сегодня Витя почти не боялся. Кошмары никогда не приходили к нему две ночи подряд. И если его так накрыло вчера, то минимум неделя спокойного сна теперь, можно сказать, гарантирована.
Казалось, он не ошибся. На этот раз снилось спокойное море в лучах яркого солнца. На маленьких волнах легонько покачивалась уютная лодочка. Витя лежал в ней, наслаждаясь теплом и покоем. Весело покрикивали суетливые чайки. Вдали проплывал белый корабль.
«Топ-топ-топ-топ!» – послышалось откуда-то издалека, будто бы из другого мира.
Неужели опять начинается?
Витя понял, что видит сон. Также он понял и то, что, если очнется от этого сна, сразу же попадет в другой, в котором окажется в своей комнате, рядом со статуэткой, вновь обратившейся в мелкого монстра.
Нельзя просыпаться! Нельзя!
Глаза открылись сами собой. Статуэтка, ощерив клыкастую пасть, сверлила его зеленым огнем выпученных глазенок.
«Ну, если уж так, – Витя, преодолевая страх, потянулся к стоящему на тумбочке существу, – мы с тобой поиграем, чудовище. Все равно ведь ты ненастоящая. Ты всего лишь мой сон».
Витя схватил статуэтку рукой. И ойкнул. Палец пронзила острая боль. Будто несколько иголок впилось под кожу. Фигурка выпала из руки, грохнув о тумбочку. Нащупав под подушкой кнопочный телефон, Витя включил экран. По большому пальцу правой руки струйкой стекала кровь. Витя направил свет на фигурку. Ее маленькие клыки тоже были в крови. В его крови.
– А-а-а-а!!! – Витя заорал так, что казалось, задрожали оконные стекла, и опрометью бросился вон из комнаты. – Она укусила меня! Укусила! – вопил он, несясь по темному коридору. – Катя! Она укусила меня! – Он ворвался в комнату сестры, стукнув здоровой рукой по выключателю.
– Что? Кто? Кто укусил? – Разбуженная Катя, щуря глаза от света, силилась понять, что происходит.
– Статуэтка! Она меня укусила! – Витя трясся как в лихорадке.
– Чего?
– Смотри. Кровь! – Он продемонстрировал кровоточащий палец.
– Так. – Катя пришла в себя. Опустила ноги с кровати. – Ты хотел меня напугать? Тебе удалось. Так и быть. Теперь счет один десять.
– Катя, я не шучу, – Витя чуть ли не плакал. – Она правда меня укусила. Разве не видишь? – Он снова потряс окровавленным пальцем.
– Постой, ты хочешь сказать, что это сделала, – Катя показала на Витин палец, – твоя железяка с помойки?
– Ну да! Она оживает ночью, меняется. У нее глаза начинают гореть. Клыки появляются.
– Ты что, совсем за дурочку меня держишь? – Катя насупилась. – Что за цирк ты устроил?
– Это не цирк, Катя! Она меняется. Пойдем. Сама посмотри.
– Вот еще! – Сестра забросила ноги на кровать и принялась натягивать на себя одеяло. – Иди краску с пальца смой и спать ложись, клоун.
– Катя! – закричал Витя. – Это настоящая кровь. Вот, посмотри. – Он поднес палец почти к ее носу.
Катя недоверчиво рассмотрела его и, пожав плечами, спросила:
– Ты что, порезался?
– Это она меня укусила, – Витя захныкал: – Катя, Катенька, ну пожалуйста, – из Витиных глаз закапали слезы, – ну пойдем посмотрим, – умолял он. – Мне страшно.
Увидев такое поведение брата, Катя, наконец, озаботилась. Витька, конечно, клоун и врун, но чтобы назвать ее Катенькой и разреветься в его-то годы – это было уже за гранью.
– Пошли, – Катя вылезла из постели и решительно двинулась по коридору.
Витя посеменил за ней, нажимая на все выключатели, что попадались ему на пути.
– Ну? – Она остановилась у входа в его комнату: – Показывай!
– К ать… а это… давай ты первая войдешь, а? – Витя переминался с ноги на ногу. – Выключатель слева.
– Я помню, – с ехидцей ответила Катя и сделала шаг в темный проем.
Зажегся свет. Статуэтка как ни в чем не бывало стояла на тумбочке. Катя подошла к ней и взяла ее в руки.
– Осторожно! – крикнул за Катиной спиной Витя, так