«Какой еще падле приспичило покопаться в моей голове? И самое главное — что он там узнал?!» — я открыла глаза ровно в тот момент, когда скрипнула входная дверь и на пороге показались оба выходца с Туманных островов.
— Какой-то говнюк пытался копаться в моей голове! Или даже уже копался на тот момент, когда я смогла его, э-э-э, определить, — с ходу огорошила я вошедших в комнату мужчин.
Ирвин всплеснул руками и покосился на закрывающего дверь Харакаша. Тот, поймав его взгляд, лишь пожал плечами.
— С ней постоянно что-то случается. Я уже почти привык.
— Привык ты, как же, — ворчливо отозвался старец, подходя ко мне и протягивая ладонь к моему виску. — Скажи мне, Защитница, что ты чувствовала?
Источающие неестественную, но приятную прохладу пальцы замерли возле моего виска, не касаясь его, описали окружность в воздухе и снова замерли. Я почувствовала легкое щекотание, хотя точно была уверена, что магистр ко мне не прикоснулся.
— Головную боль. Сильную, давящую. Она то ослабевала, то накатывала с новой силой. Меня это очень злило и я, попытавшись успокоиться, закрыла глаза и увидела человека. Он, кажется, меня тоже увидел. И узнал. И очень испугался, — я пожала плечами, глядя в задумчивое лицо старца.
— У тебя пропадали вещи в ближайшую неделю? Что-то близкое, что ты часто носила в руках или рядом с телом? — Магистр Ирвин выглядел очень обеспокоенным. Я отрицательно покачала головой.
— У меня не так много вещей с собой, тем более таких, которые я ношу на себе.
— Хорошо, очень хорошо… — пальцы описали еще один круг возле моего виска, сопроводив это все тем же щекочущим чувством, после чего настоятель Алой крепости кивнул каким-то своим мыслям и убрал руку.
— Судя по всему, чародей, пытавшийся прочитать твое сознание, успехов не достиг. Возможно, уловил какие-то обрывки эмоций или образов, но сомневаюсь, что смог узнать что-то серьезнее. Твой разум, Защитница, сопротивляется подобным вещам сам по себе. Боль — лишь последствия такой самозащиты. Со временем ты научишься закрывать свой разум и не испытывать таких неприятных ощущений.
— Это хорошая новость, — кивнула я, но магистр нахмурился.
— Да, но есть и плохая. Немногих чародеев я знаю, которые решились бы лезть в голову Защитника веры. Судя по всему, тот, кого ты видела, даже понятия не имел о том, кого именно он пытается прочитать. А такой ритуал требует, чтобы у чародея была твоя личная вещь, которой ты пользовалась достаточно долго и которая бы имела постоянный контакт с твоим телом. Этот способ редко используют сейчас и его предназначением раньше было определение, жив разыскиваемый или мертв. Проще говоря, чародея использовали вслепую, что тогда, что сейчас, практически подставив. Ему несказанно повезло, что ты ничем не ударила в ответ на вторжение в свой разум.
«Если б я умела бить в ответ на подобные наглости, он бы у меня непременно огреб! Но увы…»
— А почему редко используют сейчас, а тогда использовали? — Магистр точно не смог бы ответить на вопрос «что же за вещь оказалась в руках у чародея», а потому я дала немного воли своему любопытству. Старец чуть удивленно посмотрел на меня, а потом, с выражением внезапного понимания на лице, ответил:
— Потому что если человек умер, особенно, если совсем недавно, то такой поиск может стоить чародею собственного разума. Я постоянно забываю, что вашим обучением никто не занимался, а сейчас на это и времени особо нет. Как бы ни была полезна теория, сейчас нужны практические знания…
Я кивнула — Ирвин был прав. Мне было бесконечно любопытно разобраться в том, как устроена магическая часть этого мира, но ситуация диктовала свои условия. Магистр, тем временем, продолжил:
— Если ты запомнила, как выглядел тот чародей, стоит отправить ворона в столицу. Возможно, королевский маг его узнает… Защитница, все в порядке? — очевидно, мое лицо было слишком выразительным. И было отчего.
«Да какая же я феерическая дура! Мало того что не написала в замок о том, что добралась до Алой крепости, но даже не рассказала отцу о покушении и о том, что творится в герцогстве!»
— Отправить ворона нужно сегодня же, — я умолкла, понимая, что не представляю себе, как происходит отправка птицы с письмом. Магистр понял мое молчание по-своему.
— Я пришлю служку с тубусом для письма и воском, — старец, нахмурившись, перебрал пальцами по набалдашнику трости, а потом, бросив на меня неожиданно острый взгляд, добавил. — И сам зайду. Письмо лучше защитить магией, тебе, Защитница, полезно будет этому обучиться.
Мне оставалось только кивнуть, соглашаясь со всем сказанным.
Магистр вышел из комнаты, оставив меня с Харакашем наедине.
— Как там Альвин? — спустив ноги с кровати и натянув сапоги, я прошлась от стены до стены, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Держится как может. В Алой Крепости не приемлют ругань и это твоего доблестного оруженосца сейчас печалит едва ли не больше всего остального, — островитянин хмыкнул, и я натянуто улыбнулась в ответ. Мысль о том, что на какой-то срок я осталась без верного мне до гробовой доски телохранителя, не давала мне покоя.
«Надо его навестить хотя бы. Хоть и косвенно, но из-за меня пострадал» — кольнуло внезапно чувство вины. — «Да, его это чуть ли не его прямая обязанность, но все же… чисто по-человечески, я должна его навестить».
Почему-то мысль сходить в лазарет вызывала в моей душе какие-то очень смешанные и далеко не положительные чувства. Странное чувство стыда, вины, страха… Что-то подобное я ощутила, когда узнала, что в замке погибла та девушка-служанка. Только тогда эти чувства были в разы слабее…
— Эва? — Я резко обернулась на зов островитянина, и тот, помолчав с мгновенье и пожевав губами, словно подбирая слова, все же спросил: — Что еще случилось?
— Нет-нет, ничего. Просто я подумала, что стоит проведать Альвина. Ему наверняка так будет куда спокойнее, да и вообще…
Мастер меча, помедлив, согласно кивнул, а после прищурился на меня своими прозрачно-серыми глазами. Игра в гляделки продолжалась, наверное, с полминуты.
— Что такое? — Я чувствовала себя неуверенно под этим взглядом. Словно бы островитянин оценивал меня заново, создавал какой-то новый образ в своей голове и соотносил его со старым. Мысль о том, что сравнение может выйти не в мою пользу, пронзила ледяной иглой, но я постаралась успокоиться и не придавать ей