Государственная трасса № 254 (бывшая трасса «Кавагоэ»)

Хозяйка чёрного байка, мчащегося по шоссе в ночь, злилась: всё сразу пошло не так.

Задание дали проще некуда, но стоило проявить снисхождение — и в итоге ей же наподдали бампером. Парней надо было вырубить с самого начала, не церемонясь.

Погрузившись в размышления о работе, Безголовый байкер немного сбросила газ.

Поворотников на мотоцикле не было. Она подняла руку, как велосипедист, и свернула налево, в переулок. Подъехав к спуску на парковку одной из многоэтажек, она спрыгнула с сиденья и напоследок погладила мотоцикл по рулю.

Тот негромко заурчал, а потом совершенно самостоятельно отправился на стоянку.

Проводив железного коня взглядом, Безголовый байкер направилась ко входу в жилую часть дома.

— О, уже вернулась?

В квартире на самом верхнем этаже её встретил парень в белом лабораторном халате. Ему ещё не исполнилось тридцати, да и внешностью он обладал вполне приятной, однако медицинский халат совершенно неуместно смотрелся в квартире, уставленной не медицинским оборудованием, а дорогой мебелью и электроникой.

Впрочем, и тень в мотоциклетном костюме тут смотрелась не лучше. Она с заметным раздражением прошагала в комнату.

— У-у-у, кто-то сегодня не в духе. Может, тебе кальция в организме не хватает? Надо добавить в рацион, — проговорил парень в халате, отодвигая стул от стоящего в углу компьютерного стола. Он уже сел и включил монитор, когда из соседней комнаты донеслось яростное клацанье клавиатуры. В квартире была установлена локальная сеть, поэтому они могли беседовать вот таким образом, находясь в разных комнатах.

На экране начали появляться буквы: «Предлагаешь мне есть яичную скорлупу?»

— А ты что-то имеешь против? — ответил парень вслух, откидываясь на стуле. — Правда, я не диетолог, поэтому не знаю, ни сколько в скорлупе кальция, ни хорошо ли он усваивается. Ну и тот ещё вопрос, нужен ли тебе вообще кальций, если непонятно, где у тебя находится мозг. И вообще, чем ты ешь?

В комнате Безголового Байкера опять защёлкали клавиши: она набирала новое сообщение, не задумываясь о том, как странно её монолог выглядит на экране.

«Заткнись».

Именно так они обычно общались, и обоих это вполне устраивало.

— Ладно-ладно, молчу. Давай лучше о другом. У людей, которые днями напролёт глядят в экран, устают глаза, а как с этим обстоит у тебя?

«Будто я знаю».

— Ну а каков для тебя мир, Селти? Как ты его видишь, не имея глаз? Я уже столько раз спрашивал, но ты всё не хочешь говорить.

«Я не могу объяснить то, что сама не понимаю».

У тени по имени Селти не было головы, однако она всё видела, слышала и даже обоняла. Она прекрасно видела и буквы на мониторе, и оттенки цветов. Единственным отличием зрения Селти от человеческого был немного больший угол обзора, но именно немного. Если бы она могла видеть на триста шестьдесят градусов, то не попала бы так глупо под машину того гопника.

По умолчанию она «видела» откуда-то из шеи, но при желании могла сместить точку зрения в любую другую часть тела. Неспособна она была только глядеть на себя со стороны.

Селти слабо представляла, по каким законам живёт её тело. Не знала она и как видят мир обычные люди, поэтому объяснить разницу ей было не по силам.

Заметив, что Селти долго ничего не печатает, Синра проговорил:

— Ну, я могу только предполагать, но моя гипотеза такова: видеть тебе позволяет та фантастическая тенеобразная субстанция, которая постоянно сочится из твоего тела. Опыт я не проводил, так что не буду утверждать, но, думаю, частицы этого вещества выступают в роли света: отражаясь от предметов, они возвращаются и приносят информацию об окружающем мире. Со звуками и запахами то же самое: их улавливает твоя «тень». Как локатор. И, разумеется, о предметах, находящихся далеко, ты будешь получать меньше информации. Возможно даже, что органы чувств заменяет та самая тень, которую ты используешь в качестве одежды, и она же воспринимает свет, вибрации, даже запахи.

«Ты слишком глубоко копаешь. Меня это не интересует. До тех пор пока я вижу и слышу, принцип действия слабо меня волнует», — безразлично напечатала его собеседница.

Парень в белом халате делано пожал плечами:

— Вот вечно ты так, Селти. Я просто хочу понять, чем отличаются наши миры… Дело не в зрении, а в том, что ты чувствуешь. Совсем не то же, что человек… — Парень в халате на секунду затаил дыхание, а потом нарочито спокойно проговорил: — А то, что чувствует фейри, дюллахан, материализовавшийся в этом городе.

Селти Стурлусон не была человеком.

Она была одной из фейри — созданием, что люди прозвали дюллаханами.

Подобные ей разъезжали с собственной отрубленной головой под мышкой, на колесницах, запряжённых безголовыми конями, коште баурами, и посещали тех, за кем скоро явится смерть.

На людей же, которые по беспечности отворяли им двери, дюллаханы выплёскивали ушат крови.

Безголовые всадники считались вестниками беды, и легенды о них, как и о баньши, на протяжении многих поколений пересказывались в Европе из уст в уста.

В Японии легенды об этом мифическом существе так и остались бы неизвестными, если