Я не знала, почему они хотели нас разлучить, но я осязаемо ощущала это.
В наружном мире различия оставались невидимыми.
В наружном мире он все ещё был Блэком. Я все ещё говорила с ним почти каждый день. Ничто в нем не ощущалось иначе, вообще ничего, что я могла бы заметить, пока он бодрствовал. Он все ещё утверждал, что всего лишь выполнял ограниченный по времени контракт. Шесть месяцев, затем он свободен.
Но как и говорил голос в уголке моего сознания, я знала, что все не будет так просто.
Я знала, что на самом деле они не собираются его отпускать.
«Блэк?» — я крепче поджала челюсти.
Я не хотела его отвлекать. Я знала, что могу подвергнуть его опасности, учитывая только что увиденное, но как и сам Блэк, я сомневалась, что Йен придёт. Счастливчик послал его охотиться на лоха — вероятно, просто потому что мог это сделать, и чтобы поддерживать Блэка в усталом, стрессовом состоянии.
Я также знала, что это не может подождать до завтра.
«Блэк? Ты там? — я слегка поддела его своим сознанием, уже резче. — Эй, мне надо с тобой поговорить. Ты там? БЛЭК».
Я почувствовала, как его сознание медленно просачивается вокруг меня, обвивает меня, окутывает жаром, светом и привязанностью. Я также ощущала там насторожённость и то, что его сознание оставалось разделённым, наполовину сфокусированным на полу кафедрального собора под стволом его винтовки-транквилизатора.
Более того, я ощутила, что он притворяется, будто спал, будто я его разбудила.
Он сделал это, чтобы приободрить меня, я знала. Он также сделал это, чтобы я не задавала вопросов.
Впрочем, это не приободрило меня. Ни капельки.
«Привет, детка, — послал он, и его мысли звучали сонно. — Как дела?»
Меня омывала теплота, жидкая привязанность.
«Боги, я уже твёрдый, — он сказал это игриво, притягивая меня, но я ощутила искру правды в его словах. Когда я не ответила, его мысли сделались резче. — Что такое? Что не так, Мириам?»
Я подавила свою реакцию на такое сильное ощущение Блэка.
Я также подавила свою реакцию на его откровенную ложь.
Покачав головой и не ответив ему по-настоящему, я уставилась в тёмный потолок, лишь смутно освещённый луной. Здесь, в его пентхаусе, я находилась достаточно высоко, чтобы сюда не доставал свет других зданий.
«Ты в моей квартире?» — послал он.
Этот жар в нем усилился, обвиваясь вокруг моего тела.
Когда я закрыла глаза, впуская его, его присутствие сделалось более тянущим, его тоска превратилась из средства отвлечения для меня в более настоящее чувство. Эта тёплая привязанность превратилась в ноющую боль, которую Блэк называл «болью разделения».
Он говорил, что видящие испытывают такую боль, когда хотят секса.
Он говорил, что иногда дело даже не в сексе — такая боль может возникать из-за привязанности или просто желания более глубокой связи с кем-либо, сексуальной или нет. Дети, слишком рано разлучённые с родителями, тоже испытывали эту боль. Братья и сестры, потерявшие братьев и сестёр, тоже могли её испытывать. Ей подвержены близкие друзья, а также любовники и семья.
Он говорил, что эта боль может являться более общим желанием привязанности, связи, физического контакта. Он говорил, что иногда это может относиться к конкретному человеку.
В нашем случае, как признался Блэк, было и то, и другое.
Теперь я почти привыкла к этому ощущению.
В отличие от обычной физической боли эта ощущалась скорее как смутная смесь боли, желания и даже одиночества. Иногда эта боль становилась такой сильной, что я не могла есть. Я помнила, что испытывала такое, когда умерла Зои. Я помнила, как училась сдерживать это после смерти родителей.
Чем бы это ни было, в последнее время это становилось хуже. Для меня, по крайней мере.
«Боги, Мири, — послал Блэк, как будто услышав меня. — Ты понятия не имеешь, бл*дь, как сильно мне хочется быть там…»
Его слова вновь вызвали воспоминание о том, что я видела буквально минуты назад.
«У тебя там день?» — спросила я.
«Да… — я видела, как он взглянул на наручные часы. — Одиннадцать-тридцать. Близится к полудню… — я видела, как он зевнул в моем сознании, зная, что это тоже нарочно, хотя он действительно устал, устал сильнее, чем признавался мне. — У меня была долгая ночь. Наблюдал. А что?»
Я отметила информацию, взглянув на свои часы.
Он никогда не был так небрежен. Он действительно устал.
«Ты дома, в квартире? В том месте с камином?»
«Да, — его мысли сделались настороженными. Я чувствовала, как он прокручивает то, что сказал мне и о чем я спрашивала. Его разум сделался ещё настороженнее. — А что?»
Я вздохнула, теребя подвеску на шее.
«Ты знаешь, что, — я не ждала его ответа, но решила покончить с этим дерьмом. — Слушай, я знаю, где ты. Я, бл*дь, вижу тебя, Блэк. Прямо сейчас… большую часть времени, если ты хочешь знать правду. Я вижу больше, чем говорила тебе. Я все это время видела больше. Я чувствовала больше, и не только то, что ты хотел мне сообщать…»
Я снова поколебалась, теребя подвеску.
«С меня хватит. Я больше не жду, понятно? Я не могу этим заниматься, Блэк. Я просто больше не могу сидеть и ждать тебя. Так что после сегодняшнего дня я не стану этого делать. Мне нужно, чтобы ты это знал».
Молчание.
В этот раз настоящее молчание.
Образы Ника промелькнули в его сознании. При других обстоятельствах это заставило бы меня рассмеяться. Не потому, что это смешно — я знала, что у него паранойя по поводу Ника. Я также знала причины этой паранойи, и по большей части это моя вина.
Но Ник был настолько далёк от того, о чем я сейчас думала, что мы с Блэком как будто вели два разных разговора.
Я чувствовала, как он перебирает мои слова и раскладывает их на части. Я ощутила, как усиливаются его страх и ревность, пока он пытался решить, о чем именно я ему говорю.
«О? — небрежно послал Блэк. — Можешь пояснить это, док?»
Я покачала головой, но не в ответ на его вопрос.
Или, возможно, в ответ на вопрос, который он не задал.
«Блэк, нет, — все ещё крутя в руках подвеску, я снова покачала головой. — Я не это имела в виду. Ты неправильно меня понял… расслабься, ладно? Расслабься, Блэк».
Когда его насторожённость не ослабла, я сильнее раскрылась перед ним, вливая в него заверения, теплоту, позволяя ему ощутить больше меня.
Он тоже отреагировал на это.
За считанные секунды его присутствие сделалось горячее, проникло глубже в меня.
«Боги, — послал Блэк. — Ты пытаешься довести меня до инфаркта? Ты не расстаёшься со мной? Это не иди-ка-ты-нахрен речь?»
Я улыбнулась в потолок, качая головой.
«Не расстаюсь с тобой, Блэк».
«Но ты устала ждать? — я ощутила, как он