Я невольно рассмеялась.
— Высокочтимая, как же, — проорала я, заглушая шум лопастей.
И все же ему удалось рассмешить меня — непростой подвиг в эти дни. И хоть он перебарщивал с вежливостью, у него имелась своя голова на плечах.
Посмотрев вниз через плексигласовое стекло, я своим уже физическим зрением наблюдала, как пылает огонь. Я сосредоточилась на линии дыма среди деревьев.
Громкий свист нарушил мои мысли.
Тензи дёрнул в сторону ручку управления, похожую на джойстик, и переставил ноги на педалях, чтобы противодействовать вращению. От резкого рывка в сторону мой желудок совершил кульбит. Когда мы потеряли высоту, я схватилась за край двери вертолёта, мельком заметив что-то, просвистевшее мимо нас, когда вертолёт нырнул вниз. Что бы там ни было, оно двигалось громко и быстро.
«Они стреляют по нам, сэр», — послал Тензи.
«Я уже догадалась». Я широко улыбнулась, и он удивил меня, улыбнувшись в ответ.
— Ладно. Вези нас обратно, — сказала я вслух. — Ты выиграл. В этот раз.
Он уже разворачивал нас и набирал скорость. Мы поднялись над лесным покровом и направились к заснеженным горам на юго-западе.
Я оставалась на прежнем месте, стискивала дверцу и смотрела в почти полную темноту. Держась за ремень, удерживавший меня на сиденье, я наблюдала за вспышками небольшого орудийного огня, освещавшими тёмную массу под верхушками деревьев.
Затем мы накренились, быстрее устремляясь в сторону границы с Индией.
Разведчики из Сиртауна держали вокруг нас щит, чтобы скрыть нас в Барьере — в основном, от видящих, работавших или на китайцев, или на американцев. И все же у этих видящих имелись глаза. Если они сумели уловить нас через беспилотник, снимавший изображения, или, черт подери, через бинокль, то они могли идентифицировать меня одной лишь программой распознавания лиц.
По отсутствию Барьерного отпечатка они должны уже знать, что нас защищали видящие. Это могло означать только три вещи: что мы сами видящие, что мы важные персоны, или что мы богачи.
Любая из этих трёх вещей могла вызвать у них желание присмотреться поближе.
Я вспомнила ворчливое предостережение Мэйгара, которое он озвучил при моей последней вылазке. В тот раз он попробовал давить на вину, и это почти сработало. Он напомнил мне, что если меня сейчас поймают, то это повлияет не только на Тензи и меня саму.
Я все равно полетела.
Откинувшись на изодранное виниловое сиденье, я закрыла глаза, вдыхая холодный утренний воздух. В лагере меня ждала куча работы. Теперь мне предстояло просмотреть целые ящики бумаг Галейта. Через несколько дней привезут ещё, при условии, что команда, которую я послала в Баварию, что-нибудь найдёт.
Я могла бы отдать часть видящим Вэша на сортировку, или даже Адипану, члены которого теперь начали прибывать в город, но тогда пришлось бы рассказать о своих целях большему количеству лиц, чем мне хотелось.
Пока что лишь немногие из Охраны Семёрки знали, ради чего все эти поездки. Я даже не могла рассказать Джону и Касс всю историю целиком. Они — люди, и уязвимы для прочтения любым видящим в поисках информации. Я позволяла Касс ездить с нами и выдала ей ту же историю, что и Вэшу — что я искала артефакты от пирамиды Шулеров, раз теперь она разрушена.
По сути это правда.
Я осознала, что смотрю на моря льда и снега, потерявшись в собственных мыслях, пока мы скользили по просветам между высокими горами. Мы обогнули крутой выступ горной породы, и под моими ногами открылась зелёная и коричневая равнина.
Знакомые черепичные крыши начали перебивать простор длинной равнины. Дома, храмы и более крупные постройки появлялись все чаще, наряду с могильниками, выкрашенными белой краской, и красочными флажками, болтавшимися над крышами зданий.
Затем я увидела каменный дом Старого Города высоко на вершине холма, с его простиравшимися садами и белыми скульптурами.
Рынок и коммуны Сиртауна, включая более скромный с виду лагерь Вэша, тянулись вниз по холму, где здания имели более жилой вид. За балконами висело выстиранное белье, даже в самом лагере, и большинство домов было выкрашено яркой облезающей краской: розовой и белой, оранжевой и красной, небесно-голубой и цвета морской волны.
Мартышки сидели на балконах и покатых крышах, смотрели на шум и суматоху города людей и видящих внизу.
Тензи направил нас к центру белого креста, помечавшего вертолётную площадку над домом Вэша.
Мы приземлились почти гладко.
Повесив подавляющие звук наушники на крючок внутри кабины пилота, я слезла с потрёпанного сиденья, когда вращающиеся лопасти начали замедляться с утихающим жалобным звуком. Низко пригнувшись и инстинктивно убирая волосы с лица, я убралась из радиуса ветра от лопастей и улыбнулась четырём людям, ждавшим меня по другую сторону.
Сначала я широко улыбнулась Джону.
— Соскучились по мне? — спросила я.
— Нет, — выразительно отозвалась Чандрэ, но улыбнулась.
— Он вернётся, знаешь ли, — прокричал Джон, заглушая шум лопастей. — Было бы неплохо, если бы ты была жива, когда он вернётся…
— Кто? — спросила я, недоуменно взглянув на Джона.
Касс рассмеялась, пока её длинные черные и красные на концах волосы хлестали по её изящному азиатскому личику.
Я широко улыбнулась ей, лишь немного вздрогнув при виде толстого шрама, спускавшегося по лбу с одной стороны, затем по носу, и немного искривляя её широкую улыбку. Я видела, как она смотрит вниз холма с вертолётной площадки, наслаждаясь видом Сиртауна с его цветными молитвенными флажками и домами с бамбуковыми стенами.
— Полагаю, «он» значит «твой муж», — ответил Йерин за Джона, привлекая мой взгляд.
Видящий с узким лицом совершенно неподвижно стоял на платформе вопреки тому, что одеяния хлопали на ветру вокруг его длинного тела. Его тёмные глаза содержали искорку веселья.
— И должен сказать, — добавил Йерин. — Скорее всего, он прав — Дигойз Ревик не одобрит эти твои экскурсии, если последний мой разговор с ним может послужить каким-то намёком. Он выразил беспокойство, что тебя недостаточно защищают, даже в Сиртауне. Он чувствует, что ты слишком на виду, учитывая количество людей, которые уже…
— Где Мэйгар? — спросила я, перебив его.
Они переглянулись.
Все они до последнего знали, что мы с Ревиком договорились не общаться в период его отсутствия. И все же никто, похоже, не понимал, что я не желаю слышать о том, как они говорили с ним.
Осмотревшись по сторонам, отчасти чтобы отвлечься от их многозначительного молчания, я осознала, что Мэйгар действительно отсутствовал. Все ещё являясь моим официальным телохранителем, он никогда не упускал возможности поприсутствовать при приземлении и прочитать мне лекцию на тему исключительной глупости того, как я позволяю, чтобы меня видели за стенами лагеря.
Однажды я бы с удовольствием сказала Ревику, насколько эти двое похожи.
— Серьёзно? — сказала я. — Где он? Он болен?
— Он отправился в Каир, Мост, —