— Ты имеешь в виду пытки, — перебил Джон со злостью в голосе.
Вэш не ответил сразу же, но во время этого по-своему болезненного молчания его тёмные глаза заблестели. Он отвернулся и пожал одним плечом.
— Не совсем, — сказал он. — Но да. Отчасти.
— Его никак не победить в такой манере, — добавил Балидор, бросив на Джона пренебрежительный взгляд. Скрестив руки на широкой груди, он тоже вздохнул, но в его вздохе слышалось больше злости.
— Мы пытались его сломить. Много раз, — он посмотрел на меня. — Мы пробовали всё. Это был отнюдь не короткий проект — наша попытка воскресить мужчину, который стал Сайримном. Мы перепробовали каждую доступную тактику, деликатную и жёсткую, лишь бы достучаться до него. Включая пытки, — он наградил Джона очередным ровным взглядом. — Временами это был единственный язык, который он понимал. К сожалению, в то же время это было наименее эффективное средство, как говорит Вэш. Временами мне казалось, что он даже наслаждался этим.
Джон отвернулся, его лицо покраснело от ярости.
— Это не дало никакого результата, кузен, — сказал Балидор, повышая голос. — Ничто из того, что мы пробовали, не дало результата, а мы пробовали куда больше мягких методов, чем жёстких, — он вновь взглянул на меня. — Он отгородился от нас так всецело, что мы вынуждены были признать поражение.
— Но теперь он не может, — выпалил Джон. — Теперь он уже не может.
Все видящие за столом резко посмотрели в его сторону.
— Не может что, кузен? — спросил Дорже, сидевший справа от него.
Джон посмотрел на меня.
— Он не может отгородиться от Элли. Не может, — он посмотрел на меня с лёгкой мольбой в глазах. — Ведь так, Эл? Со связью между вами у него нет выбора, кроме как впустить тебя. Он не может от тебя отгородиться. Даже если бы захотел… он не может.
Прежде чем я успела осмыслить его слова, все взгляды в комнате переключились на меня.
Всё ещё глядя на свои распластанные пальцы, я прокрутила в голове слова Джона.
Как только я это сделала, в моей груди расцвела надежда.
Это была маленькая надежда, такая маленькая, что я почти боялась в это поверить, боялась даже признать её. Но это уже что-то.
— Ага, — сказала я, прочистив горло. Посмотрев на остальных, я увидела угрожающий взгляд, уже проступивший в глазах Балидора.
— Да, Джон, — повторила я. — Именно так.
Затем Вэш удивил меня — может, удивил нас всех.
Он усмехнулся.
Я всё ещё смотрела на эту улыбку, пытаясь понять, искренняя ли она, когда он усмехнулся вновь.
Глава 5
О чем ты говоришь?
Задержав дыхание, я наблюдала, как Балидор выходит из органической камеры.
Это всего лишь четвёртый раз, когда я наблюдала, как он туда заходит, хотя я знала, что он побывал там намного больше раз. Его лицо выглядело примерно так же, как и в другие три раза, что я видела его в конце одной из таких сессий.
Он не посмотрел на меня перед тем, как повернуться и закрыть дверь в резервуар. Я наблюдала, как он методично запирает её, активирует главный замок с помощью клавиатуры справа от органического засова, и поворачивает вентиль, который под давлением запечатывал шов с наружной стеной.
Дверь выглядела так, будто ей место в банке, а не в тюрьме. Один лишь органический материал, не считая засовов из мёртвого металла, был толщиной в метр с обеих сторон. В центре, где находилась большая часть механики, его толщина достигала полутора метров.
Я нарочно держалась подальше от станции охраны, где я могла видеть и даже слышать их разговор.
Теперь же, посмотрев на лицо Балидора, я об этом пожалела.
Я смотрела, как лидер Адипана приближается ко мне, и я ощутила, как всё моё тело холодеет при виде злости, скрывавшейся под мрачным выражением его лица.
Сглотнув, я осторожно прикоснулась к его свету своим.
— Ну?
— Он не может высвободиться, — сказал Балидор. — Ошейник выдержит.
Я почувствовала, как мои руки сжимаются в кулаки вдоль боков, но всё моё тело болело. Я должна привыкнуть к этой боли. Высоки шансы, что мне придётся привыкнуть к ней на всю жизнь. Я уставилась на запечатавшуюся дверь, избегая толстого органического окна.
«Я не сажала его в клетку, — сказала я себе. — Я этого не делала».
Но на самом деле я это сделала. Я сделала это, и даже намного хуже.
— Я это уже знала, — сказала я. — Если только раньше ты мне не врал?
— Мы всё ещё проводим тесты, Высокочтимый Мост, — вежливо сказал он. Вопреки формальности его тона я ощущала, что моё замечание резануло по нему. — Обычно требуется некоторое время, чтобы определить лимиты света видящего. Особенно в случае с неиспытанными средствами сдерживания.
Изучая его лицо, я пыталась решить, стоит ли мне извиниться.
Его взгляд метнулся к моим глазам.
— Нет необходимости, Высокочтимый Мост.
Вновь скрестив руки на груди, я поколебалась всего несколько минут, затем кивнула.
— У тебя есть для меня ещё что-то? О Ревике.
— Пока что это всё. Сдерживающие механизмы, похоже, работают, — он помедлил, бросив на меня ровный взгляд. — Это немало, Высокочтимый Мост. Мы никогда прежде не пытались удержать в клетке видящего-телекинетика. Не без мощной дозы седативных…
— Ты абсолютно уверен, 'Дори? — перебила я. — Он не притворялся? Нам важно знать наверняка. Пока мы не перешли к остальному, — я почувствовала, что в моём горле встал ком, а пальцы стиснули края длинной свободной рубашки, в которую я была одета. — Вэш сказал, что одной лишь камеры может оказаться недостаточно, чтобы отсечь Дренгов. Ошейник должен работать. Обязан.
Балидор посмотрел мне в глаза.
Я заметила, что он выглядел усталым. Даже измотанным, словно он нёс на себе какое-то невидимое бремя. Когда я посмотрела на него, его губы изогнулись в лёгкой улыбке.
— Он не притворялся, — сказал он.
Я почувствовала, как при звуках ровной уверенности в его голосе мой скептицизм усиливается.
— Откуда ты знаешь?
Балидор покачал головой, щёлкнув языком в манере видящих.
— Я уже делал это ранее, Элисон, — напомнил он мне. — Более того, я делал это с этим самым существом. Видишь ли, я немного знаю его.
Мой подбородок напрягся.
Вновь посмотрев в лицо Балидору, я увидела в его выражении печаль, исчезнувшую перед тем, как он опять поразил меня, потянувшись, чтобы ласково убрать волосы с моей щеки и шеи. Я напряглась, но он так же просто убрал руку. Меня поразил не столько сам факт, что он это сделал, сколько нежность, скрывавшаяся в этом жесте.
Его тон смягчился.
— Поверь мне, Высокочтимый Мост. Если бы он мог освободиться, то мы с тобой сейчас не вели этот разговор.
Я встретилась с