— В Центральной Америке его называют Сантино. Но здесь в США они зовут его Святым Парнем. Он белый, со своими белокурыми волосами, но каким-то образом ему удалось стать вторым по рангу членом Мара Перро — банды Псов.
— Очень занимательно. Но что все это имеет общего со мной? — Дерьмо, я только что нарушила правило молчания.
— Это то, что я пытаюсь выяснить, мисс Черлин. Если это вы, в этом становится больше смысла.
— Это как?
— Я думаю, вы знаете, как. — Он улыбается мне и демонстрирует ямочки. Его глаза темно-синего цвета, волосы — светлые. Он красивый. Вероятно, поэтому они послали его ко мне. Думая, что меня легко отвлечь привлекательной мордашкой.
— У меня нет на это времени. Я не знаю этого человека…
— Зато он знает вас, мисс Астон. Он знает вас очень хорошо. Потому что отправил сюда более десятка людей, чтобы разыскать вас, пока вы копались в Перу этим летом.
— Что? — Сердце ухает вниз.
— У вас двоих осталось какое-то неоконченное дело? Было до того, как вы взяли это новое имя? — Я не могу дышать. — Или ранняя договоренность встретиться в будущем?
Я отрицательно трясу головой, когда закрываю глаза, представляя встречу, которой так и не случилось.
— Нет.
— Но вы знаете его?
Я просто выдаю себя. Наклоняюсь над столом, опираясь на ладони, и склоняю голову, чтобы думать трезво. Агент Джекс кладет свою руку поверх моей.
— Мисс Астон, я здесь не ради вашего ареста или выпытывания информации о вашем прошлом. Я понимаю ваш страх, правда. Лучше, чем большинство. Но если вы знаете его, и, если он ищет вас, вы должны понять… Он, вероятно, планирует ваше похищение.
— Что? — Я отдергиваю руку из его хватки.
— Мы перехватили нескольких из его людей, которых он отправил на ваши поиски. Трое из них признались в его планах. Сейчас я не ожидаю, что вы расскажите мне многое. Просто скажите «да» или «нет». Этот человек, которого они называют Сантино, Николас Тейт?
Я киваю.
— Это он. Я узнаю его где угодно. Но я не видела его ни разу за десять лет. Я не знаю ничего о его делах. Я была в Перу, а не в Центральной Америке.
— Вы вне подозрений, мисс Астон.
— Тогда почему вы допрашиваете меня здесь?
— Мы не арестовываем вас, Саша. Мы хотим вас завербовать.
Мое детство вспыхивает перед глазами. Преследования, охота, стрельба, убийства. Злость, которая у меня была, любовь, которую я потеряла, жизнь, которую у меня вырвали. Меня подрывали, выслеживали, ненавидели и хотели убить.
Форд Астон сделал для меня все возможное. Это была лучшая вещь, которую кто-то мог сделать на планете. Я уважаю его. Люблю. Я люблю своего брата Файва, свою сестру Кейт и свою мать Эшли. У меня были собаки, и коты, и хороший дом, и путешествия по всему миру. У меня была собственная комната. Меня отправили в частную школу, где я завела друзей и получала хорошие оценки. Джеймс, Харпер, Мерк и я заработали много денег на последнем деле, которое мы провернули. Ник так и не получил свою долю. У него не было шанса, потому что он остался с наркобароном Центральной Америки, чтобы спасти всех нас. И нет, ничего из этого не было идеально. Мы сталкивались с неприятностями то здесь, то там, из-за того, кем я была. Кем все мы были. Но все уладилось. Я окончила колледж, и вот-вот сдам свои последние устные экзамены, которые дадут мне абсолютный пропуск в антропологию в качестве кандидата наук.
Я. Олицетворяю. Успех.
— Я двигалась дальше, — говорю я агенту Джексу. Но я знаю, что это ложь. И он это тоже знает. Потому что даже если я и самая непоколебимая девочка, которую вы когда-либо встречали, я — убийца киллеров, ради всего святого. Всего лишь фото одного мужчины может вернуть меня в тот момент, когда я поняла, что… потеряла.
Я потеряла все.
И никакое количество денег — ни новые мама и папа, ни новые друзья или школы, или степени колледжа, или даже простое удовлетворение в выпускном исследовании — не загладит этого. Ничто не сможет заменить мне то, что я потеряла.
Мой отец мертв. Мать мертва. Бабушка с дедушкой мертвы. А Ник — единственный человек, за которого я держалась после того, как Организация отняла у меня детство и превратила меня в убийцу — бросил меня. Оставил одну. Потому что только ребенок Организации может понять, кто я такая. Мы не балансируем по краю, мы живем с другой его стороны.
У Харпер есть Джеймс. Мерк не был ребенком Организации, но был ее наемником. И с Сидни он начал вести тихую жизнь. Это хорошо для них. Я рада, что они есть друг у друга. Но я была сама по себе на протяжении десяти лет, потому что мой партнер бросил меня. И да, я устала от этого. Я хочу назад свое прошлое. И всего лишь проблеск будущего, которое мне было обещано, но которое мне не дали, всего лишь один разговор с Ником будет стоить этого для меня.
Но если этот агент думает, что я продам свою душу правительству ради встречи с Ником Тейтом, он ошибается. Я не стукач. Так что, если он хочет сыграть в кошки-мышки со мной, ладно. Я в игре.
— Сейчас я бы хотела уйти, — я скрещиваю руки на груди и окидываю его взглядом. Даже не слушаю его, когда он использует следующие тридцать минут, чтобы переубедить меня.
Он угрожает мне удержанием под стражей на протяжении сорока восьми часов, обвинением в десятке тяжких преступлений и визитом к моему куратору аспирантуры в университете Канзаса.
Последняя вещь — единственное, что вводит меня в замешательство. Мой куратор — крутая женщина. Я выбрала ее не без причины, когда решила принять предложение об аспирантуре именно в Канзасе. Она думает обо мне только хорошее, и мне было бы ненавистно то, что она бы узнала, какой я низкопробный кусок дерьма.
Но с этим ничего не поделаешь. Я — камень, вот насколько я крепкая. Нет ни единого шанса на земле, что я буду работать на правительство с коррумпированным ФБР, чтобы