Я бы не стала отрицать, что он был привлекателен, на самом деле, очень привлекательным. Но мне нужно было бы нечто большее, чем зеленые глаза, темно-каштановые сексуальные волосы и очаровательная улыбка. Он не был очень мускулистым, но выглядел быстрым и сильным.

— Его полное имя Лиам Алек Каллахан, двадцать семь лет. Он окончил среднюю школу в пятнадцать, Дартмут — в двадцать, — сказал Федель, просматривая фотографии.

— Дай угадаю, лучший в своем классе? — добавила я, ожидая, пока он нальет еще вина в мой бокал.

Федель так и сделал, прежде чем кивнуть.

— Но, конечно, не что иное, как совершенство для ирландской дворняжки. Это относится не только к учебе, но и к их модным костюмам стоимостью в полмиллиона долларов, роскошным автомобилям, домам для отдыха, вечеринкам и шлюхам.

Это привлекло мое внимание.

— Он пользуется услугами проституток? — это не должно меня сильно удивлять, у всех мужчин были свои игрушки. Мне пришлось бы положить этому конец, когда мы поженимся, но я понимала. В брачном контракте, который наши отцы подписали пятнадцать лет назад, говорилось, что ни одна из сторон не потерпит неверности. Это было связано не столько с романтикой, сколько со стратегическими соображениями. Проститутки и любовники почти всегда приводили к падению империи. В тот момент, когда вам стало комфортно друг с другом, секреты были раскрыты, а информация украдена глубокой ночью. Просто без этого было легче обойтись.

— Ничего такого, что мы смогли бы найти. Он просто покупает им красивые, блестящие вещи, такие как браслеты с бриллиантами, дорогие кошельки или туфли за тысячу долларов. Им всем нравятся их туфли, — насмешливо сказал он, скользя по фотографиям всех женщин, с которыми был Лиам. Это был целый список. По крайней мере, он был опытным любовником, но это не обязательно означало, что он был хорош в постели.

— Он чист? — если бы это было не так, мы могли бы купить все необходимые лекарства. Девяносто процентов всех болезней можно было вылечить… с помощью правильной кредитной карты.

— Как чертов свисток, — сказал Федель, почти разочарованный. — Судя по его текущим данным о состоянии здоровья, он здоровее скаковой лошади, что удивительно, учитывая количество выпитого им бренди. Его любимый напиток — кюве камю. На каждой фотографии он подносит к губам чертов стакан или даже бутылку. Он не в депрессии и не алкоголик, он…

— Просто ирландец, — добавила я. Они могли пить каждый день, от заката до рассвета, и все равно идти по прямой.

— Вот именно. Из того, что я понял, он умен, а также очень искусен в рукопашном бою, бокс — его любимое развлечение. Похоже, папочка потратил большую часть своего времени на то, чтобы подготовить его на свое место.

— Разве у него нет старшего брата?

— Да, есть. Знакомься, Нил Эйден Каллахан, тридцать один год. Женат 3 года на Барби из Малибу, она же Оливия Энн Коулмен, двадцать девять лет, — Федель поднял фотографию счастливой пары. Нил был весь мускулистый, с каштановыми волосами и карими глазами, в то время как его жена выглядела как кукла Барби в натуральную величину. На ее запястье была небольшая татуировка в виде кельтского узла в форме дуба.

— Узел Дара.

Бровь Феделя приподнялась.

— Что-что?

Я не стала повторять, а объяснила:

— Это означает внутреннюю стойкость: оставаться сильным независимо от окружающих тебя обстоятельств. Похоже, Барби не очень нравится мир, в котором она живет.

— Ну, ей, конечно, нравятся деньги, которые это ей приносит. Она не может кусать руки, которые дарят ей эти милые «Джимми Чу».

Опустив фотографию, я подождала, пока он продолжит.

— Что касается ее мужа, Нил также является гордым выпускником Дартмута, так уж получилось, что он едва не умер, — добавил Федель. — А также является снайпером мирового класса. Когда он не убивает людей с расстояния в сотни ярдов, то играет в бейсбол… часто.

— Значит, брат — идиот. Девичья фамилия Оливии Коулмен? — повторила я, снова сосредоточившись на его жене, делая еще один глоток. — Как сенатор Дэниел Коулмен?

Федель кивнул, поднимая фотографию мужчины, о котором шла речь.

— Да, сенатор Дэниел Коулмен, правый консерватор, выступающий за сокращение правительства, и мне интересно, почему? Ее мать — активный леволиберальный блогер, поэтому они развелись, и бывшая миссис Коулмен сейчас помогает нуждающимся детям Африки в качестве главы Глобальной молодежной благотворительной организации Каллаханов. Оба знают о новой семье своей дочери и одобряют ее.

Я ухмыльнулась на это.

— Это действительно благотворительность?

— К сожалению, да. Когда они не угоняют машины для продажи на черном рынке, не организуют несколько убийств по найму или не продают героин, крэк и метамфетамин Сьюзи в соседнем квартале, то посещают балеты и благотворительные балы, чтобы улучшить свои связи в высших кругах, — Федель покачал головой.

— А как насчет этого? — поинтересовалась я, указывая на мужчину рядом с Лиамом. У него были такие же зеленые глаза, как у Лиама, однако волосы мужчины были длиннее и светлее. Я решила, что афроамериканка рядом с ним, должно быть, его жена.

— Ах, Деклан Элвин Каллахан….

— Какого хрена все их вторые имена начинаются на гласную? — спросила я.

Федель огляделся, чтобы посмотреть, есть ли у него ответ где-нибудь в его бумагах. Мне не нужно было знать, но наблюдать, как он извивается, было забавно. Итальянец в первом поколении, как и я, мы были очень похожи: оливковый оттенок кожи, черные как смоль волосы и карие глаза. Он был моей правой рукой, и в некотором смысле это делало его для меня более близким, чем родной брат. Тем не менее, я никогда не хотела, чтобы он чувствовал себя слишком комфортно. Каким бы нелепым ни был мой вопрос или каким бы бессмысленным он ни казался, его работа заключалась в том, чтобы получить ответ или умереть, пытаясь это сделать.

— Кажется, это традиция, зародившаяся в сороковых годах восемнадцатого века, после того, как первые Каллаханы приехали из Ирландии, — сказал он наконец. Кивнув, я подождала, пока Федель продолжит.

— Деклан Элвин Каллахан, двадцать девять лет, женат на Коралине Уилсон, двадцать пять лет. Он сын старшего брата Седрика, который был подставлен Валеро двадцать лет назад и убит полицией Чикаго в перестрелке. С тех пор Седрик воспитывал Деклана почти как своего собственного. Коралина, его жена, дочь Адама Уилсона, владельца крупного банка. Из того, что мы можем сказать, Деклан был тем, кто взломал систему сегодня утром и украл двадцать семь миллионов у русских несколько лет назад. Большинство из них до сих пор не знают, что он это сделал. Те, кто знал, были убиты, скорее всего, Нилом.

Какая прекрасная семья.

— Коралина. Я видела ее лицо раньше, — заявила я, уставившись на фотографию жены Деклана Каллахана.

— Может быть, это потому, что, если бы у Робин Гуда и матери