Возвращаясь в смотровую комнату, плечи Вишеса были напряжены, его гланды крепко сжались, и на долю секунды он не знал, сколько еще сможет вынести. Лишь одна вещь гарантированно пошлет его в нокаут — очередной финт его мамаши, и было сложно узнать что-то более ужасное, чем эта ложь номер один.
Проблема в том, что жизнь не приходит с механизмом наклона, встроенным по умолчанию, с целью остановить игру, когда твой автомат для игры в пинбол становится слишком неустойчивым.
— Вишес?
Он быстро закрыл глаза, услышав этот тихий, низкий голос.
— Да, Пэйн. — Перейдя на Древний Язык, он закончил, — Это я.
Он вышел в центр комнаты, решив примоститься на крутящемся стуле у каталки. Растянувшаяся под несколькими одеялами, Пэйн была обездвижена, шейный корсет растянулся от ее подбородка до ключицы. Внутривенный катетер соединял ее руку с мешочком, висящем на стойке из нержавеющей стали, чуть ниже располагалась трубка, именно к ней был прикреплен установленный Еленой катетер.
Несмотря на то, что выложенная плиткой комната была вычищена до блеска, и оборудование с медикаментами пугали так же, как чашки и соусницы на кухне, Вишес чувствовал себя так, будто они пребывали в грязной берлоге, окруженные сворой медведей гризли.
Было бы лучше, если бы он смог выйти наружу и прикончить ту сволочь, которая довела Пэйн до подобного состояния. Загвоздка в том… что тогда он должен будет завалить Рофа, но это было бы чрезвычайно возмутительно. Огромный ублюдок был не просто королем, но и братом Вишеса… наряду с маленькой деталью о том, что сюда Пэйн попала из-за согласованных между ей и королем действий. Устраиваемые последние два месяца сеансы спарринга поддерживали их в оптимальной форме… и, конечно же, Роф понятия не имел, с кем сражался по причине своей слепоты. Что это была женщина? Ну, да. Бои происходили на Другой Стороне, на которую запрещен доступ мужчинам. Но отсутствие зрения у короля означало, что он упускал то, на что пялился Ви и все, кто входил в эту комнату: длинная черная коса Пэйн была того же цвета, что и волосы Ви, ее кожа была того же коричневого оттенка, и она была сложена подобно ему — высокая, стройная, сильная. Но глаза… черт, ее глаза.
Ви потер лицо. Их отец, Бладлеттер, заделал бесчисленное число бастардов прежде, чем погиб в схватке с лессерами давным-давно в Старом Свете. Но Ви даже представить не мог, что у него есть родственница.
Пэйн была другой. У них была одна мать, причем отнюдь не дражайшая мамэн. А Дева-Летописеца. Прародительница всей расы.
Дрянь, вот кто она.
Взгляд Пэйн переместился на Ви, и он перестал дышать. На него смотрели бриллиантовые радужные оболочки, такие же, как у него, а темно-синюю окаемку вокруг них он каждую ночь видел в зеркале. Ум… интеллект, таящийся в этих арктических глубинах, был того же рода, что и у него.
— Я ничего не чувствую, — сказала Пэйн.
— Я знаю. — Качая головой, он повторил, — Знаю.
Ее рот дернулся, будто при иных обстоятельствах она могла улыбнуться.
— Ты можешь говорить на любом языке, котором пожелаешь, — сказал она на английском с акцентом. — Я свободно говорю на… многих.
Как и он. И значит, Вишес не мог сформулировать ответ аж на шестнадцати языках мира. Он потрясающий умник.
— Есть известия… от твоей шеллан? — запинаясь, спросила она.
— Нет. Еще болеутоляющего?
Ее голос был слабее, чем перед его выходом в коридор.
— Нет, спасибо. Они заставляют меня… чувствовать себя странно.
Потом последовала длинная пауза.
Которая становилась еще длиннее.
И длиннее.
Господи, может, он должен был взять ее за руку… все-таки, она чувствовала тело выше талии. Да, но что он мог предложить ей в этом плане? Его левая рука дрожала, а правая несла смерть.
— Вишес, время не…
Когда его сестра замолчала, он закончил предложение про себя: «…на нашей стороне».
Черт, он хочет, чтобы это оказалось неправдой. Когда дело касалось повреждений позвоночника, как и в случае с сердечными приступами и ударами, шансы становились все меньше с каждой уходящей минутой, в которую пациенту не оказывалась помощь.
Человеческому хирургу лучше оказаться таким выдающимся, каким его рекламирует Джейн.
— Вишес?
— Да?
— Ты жалеешь, что я пришла сюда?
Он нахмурился.
— Ты что такое говоришь? Конечно же, я хочу, чтобы ты была рядом.
Начав притоптывать ногой, он задался вопросом, как скоро ему потребуется следующая сигарета. Он просто не мог дышать, сидя здесь, не был способен делать что-либо, пока его сестра страдала, к тому же его мозг разрывали вопросы. На его макушке сидели тысячи «как?» и «почему?», но он не мог задать их. Пэйн выглядела так, будто в любой момент могла впасть в кому от испытываемой боли, так что сейчас не самое удачное время для kaffeeklatsch[10].
Дерьмо. Вампиры могли излечиваться со скоростью молнии, но едва ли они были бессмертны.
Он вполне мог потерять свою сестру, так и не узнав ее толком.
При этой мысли, он быстро просмотрел ее жизненные показатели на мониторе. Кровяное давление расы вампиров отличалось низким уровнем, но сейчас, в случае Пэйн, оно стремилось к нулевой отметке. Пульс был замедленным и неровным, будто за барабаны посадили белых парней. А у кислородного датчика вообще пришлось выключить звук, потому что он беспрерывно подавал сигнал тревоги.
Когда ее глаза закрылись, Ви подумал, что это может быть в последний раз, и что он сделал для нее? Лишь накричал, когда она задала вопрос.
Он наклонился ближе, чувствуя себя полным придурком.
— Пэйн, ты должна держаться. Я достану то, в чем ты нуждаешься, только не сдавайся.
Ее веки поднялись, и сестра посмотрела на него с позиции своей закрепленной в неподвижном состоянии головы.
— Я принесла слишком много всего на твой порог.
— Не думай обо мне.
— Это все, что я когда-либо делала.
Ви снова нахмурился. Очевидно, эта последняя новость в духе брат/сестра была неизвестна только ему. Интересно, откуда, черт возьми, она узнала о нем.
И что конкретно она знала.
Черт, еще один повод жалеть, что он не вел ванильную жизнь.
— Ты так веришь в этого целителя, — пробормотала она.
О, да не особо. Вишес был уверен лишь в одном: если ублюдок убьет Пэйн, то этой ночью всех ждут двойные похороны… учитывая, если от человека останется что-то, что можно закопать или сжечь.
— Вишес?
— Моя шеллан доверяет ему.
Пэйн подняла глаза вверх и больше не отводила взгляд. Она смотрела на потолок? удивился Ви. На висящую над ней лампу? Что-то, чего он не мог увидеть?
В конце концов, она сказала:
— Спроси, как долго я пробыла на попечение нашей матери.
— Уверена, что у тебя есть силы для разговоров? — Когда она продолжила смотреть на него, Ви захотелось улыбнуться. — Как долго?
— Какой сейчас год на Земле? — Он ответил, и ее глаза