— Господи Иисусе, — пробормотал Ви.
Нет времени на стратегию. М-да. И никто не идет Голливуду на помощь. Другие братья и бойцы сражались в округе, организованное нападение рассредоточилось на примерно двенадцать мелких стычек в разных квадрантах участка.
Не было никого свободного в ситуации, когда требовалось три-четыре воина.
Вместо одного с раной бедра и тихой озлобленностью размером с Канаду.
Черт подери, он привык к тому, что никогда не ошибался, но как же это порой бесило.
Вишес бросился вперед, фокусируясь на одной стороне схватки, снимая убийц по пути, пытаясь дать своему брату приемлемую лазейку для выхода. Но Рейдж… долбаный Рейдж.
Почему-то он тащился от происходящего. Хотя уравнение складывалось для него в пользу гроба, тупой ублюдок, словно ангел смерти, по медленному кругу разряжал пистолеты по принципу «первым пришел — первым обслужен», без задержек меняя обоймы, создавая вокруг себя кольца извивающихся, полумертвых немертвых тел, словно был ураганом.
Единственное, что было неподконтрольным? Его красивое как грех лицо было искажено в зверином рычании, убийственная ярость полностью спущена с цепи. И это было почти приемлемо.
Если бы не тот факт, что он должен вести себя профессионально.
Подобные эмоции были деградацией до уровня новичка-любителя, ослепляли вместо того, чтобы помогать сосредоточиться, ослабляди, когда должны были давать неуязвимость.
Вишес действовал максимально быстро, стреляя в грудь, живот, головы, пока воздух не пропитался вонью, хотя ветер дул в противоположном направлении. Но ему также приходилось следить за стреляющей мельницей Рейджа, потому что, видит Бог, он сомневался, что брат различал мишени.
В том и была гребаная проблема, когда в бою слетала крыша.
А потом все кончилось.
Типа того.
Даже когда те двадцать или двадцать пять лессеров валялись на земле, Рейдж продолжил вращение, шмаляя по сторонам, карусель смерти без наездников на конях-демонах была слишком тупа, чтобы знать, где кнопка «выкл».
— Рейдж! — Ви оглянулся по сторонам, держа оружие вскинутым, но сам перестал стрелять. — Ты долбаный кретин! Прекрати!
Хлоп! Хлоп! Хлоп!
Дуло Голливуда продолжало выплевывать вспышки света даже когда стало не во что стрелять… кроме других сражавшихся в стороне, которые в настоящий момент оказались не в зоне досягаемости.
Но не факт, что надолго.
Вишес приблизился, перешагивая дрыгающиеся трупы, стараясь держать за спиной Рейджа, пока тот продолжал палить.
— Рейдж!
Соблазн всадить ему пулю в зад был настолько сильным, что левая рука опустила пистолет на уровень его ягодиц. Но это была только фантазия. Всадив Голливуду свинца, можно спровоцировать зверя, когда Ви находится в радиусе его аппетита.
— Рейдж!
Что-то умудрилось достучаться до брата, потому что шквальный и бессмысленный огонь замедлился… а потом прекратился, оставляя Рейджа просто стоять на месте, тяжело дыша.
Они находились на открытой местности, с таким же успехом над их головами можно было прицепить светящиеся стрелки.
— Совсем не следишь за происходящим, — рявкнул Ви. — Ты смеешь шутить с этим дерьмом…
И тогда все произошло.
В одну секунду он хотел обойти брата, становясь перед ним… а в следующую он увидел краем глаза, как один из не достаточно мертвых лессеров поднял дрожащую руку… с пистолетом в ладони. Когда пуля вылетела из дула, мозг Ви просчитал угол полета так же быстро, как летел сам свинец.
Прямо в грудь Рейджа.
Прямо в центр его груди… потому что, алло, она была самой большой мишенью снаружи долбанного кампуса.
— Нет! — закричал Ви, прыгнув наперерез.
Да, потому что его смерть вместо Рейджа — более благоприятный исход? Минус один, так или иначе.
Оказавшись в полете, он не почувствовал ни вспышку боли, ни резонирующего рывка, с которым пуля влетела в его бок, ногу или второе бедро.
Потому что гребаный свинец уже попал в яблочко.
Рейдж с хрипом поднял обе руки к небу, на автомате зажав курок на обоих пистолетах, опустошая обоймы: бах, бах, бах! Шум выстрелов уносился в небо, словно Рейдж сыпал проклятьями от боли.
А потом брат рухнул наземь.
В отличие от парней Омеги, прямое попадание вроде этого свалит любого вампира, даже члена Братства. Никто не переживет такое дерьмо, никто.
Закричав, Вишес сам рухнул на землю и разрядил один из пистолетов в лессера, метко прицелившись всадил в него достаточно свинца, чтобы превратить парня в банковский сейф.
Когда угроза была нейтрализована, Ви на карачках пополз к брату, на руках, все еще сжимавших пистолеты, и носках ботинок. Для мужчины, которому был неведом страх, он обнаружил, что смотрит в зияющую пропасть чистого ужаса.
— Рейдж! Господи Иисусе… мать твою… Рейдж!
Глава 3
Новая клиника Хэйверса располагалась на другом берегу, в центре леса, растянувшегося примерно на четыреста акров, незаселенного, не считая старого фермерского дома и трех-четырех новых будок для входа в подземное строение. Мэри ехала по последнему отрезку двадцатиминутной дороги на своем Вольво XC70, постоянно поглядывая в зеркало заднего вида на Битти.
Девочка сидела на заднем сидении и смотрела в затемненное стекло, словно это был экран телевизора, на котором показывали захватывающее шоу.
Каждый раз возвращая взгляд к дороге впереди себя, Мэри сильнее стискивала руль. И снижала скорость.
— Почти приехали, — сказала она. В который раз.
Битти никак не отреагировала на фразу, которой полагалось быть ободряющей, и Мэри понимала, что пыталась успокоить не ее, а себя. Мысль, что они могут не успеть, была гипотетической ношей, которую она пыталась примерить на себя… и, блин, корсет из глубокого стыда не давал ей вздохнуть.
— Здесь поворот.
Мэри включила поворотник и свернула направо, на однополосную неровную дорогу, абсолютно мешавшую ее внутренней спешке.
С другой стороны, она могла ехать по идеальному автобану, а ее сердце все равно бы подскакивало в груди.
Медсанчасть расы вампиров была расположена таким образом, чтобы избежать внимания людей и беспощадного влияния солнечного света, и когда ты привозил кого-то или приезжал сам в поисках лечения, тебя направляли к одному из нескольких входов. Когда позвонила медсестра, чтобы сообщить печальные новости, Мэри сказали проехать напрямую к фермерскому дому и припарковаться там. Так она и поступила, встав между новеньким пикапом и стареньким седаном от Ниссана.
— Готова? — спросила она, заглушив двигатель и посмотрев в зеркало заднего вида.
Не дождавшись ответа, Мэри вышла из машины и подошла к двери Битти. Девочка, казалось, сильно удивилась тому, что они приехали, и маленькие ручки расстегнули ремень безопасности.
— Нужна помощь?
— Нет, спасибо.
Битти собралась самостоятельно вылезти из автомобиля, даже если на это уйдет больше времени. И отсрочка вполне могла быть намеренной. Невыносимо думать о том, что будет после смерти. Без семьи. Денег. Образования.
Мэри указала на сарай за домом.
— Нам туда.
Пять минут спустя они миновали несколько пропускных пунктов и спустились на лифте вниз, где вышли в кристально-чистую, хорошо освещенную зону для пациентов. Здесь пахло, как и во всех человеческих больницах: искусственный аромат лимона, остатки парфюма, едва ощутимый запах чьего-то ужина.
Павлов[13] был прав, подумала Мери, подойдя к стойке администратора.