Как и наши с Тэдом отношения, существование импланта стало секретом, известным лишь двоим другим иномирцам, Доннелу и Мачико. Отстраненное выражение лица Тэда означало, что сейчас он пользуется своими возможностями. Впервые услышав, что Тэд имплантирован, я задумалась, каково это — видеть изображения и слышать голоса, недоступные остальным.
Сейчас, получив древнее оружие агентов, я сама переживала нечто похожее. Скобы оружия проникали в мою правую ладонь и предплечье, проходили через тело и связывались с мозгом. Я могла слышать голос оружия и видеть экран слежения, незаметные всем остальным, и все же это было несравнимо с множеством звуков, изображений и информации, к которым Тэд получал доступ, едва о них подумав.
— Энергоподачу в Нью-Йорке отключили после того, как город был официально покинут в две тысячи триста восемьдесят девятом году, — сказал Тэд. — Восемнадцать с лишним лет многие здания Нью-Йорка принимали солнечную энергию и отправляли ее в систему резервуаров, но не использовали. Энергия копилась, пока не превысила возможности хранилища, и системе контроля пришлось разбираться с излишками.
Тэд помолчал.
— Сейчас секции системы регулировки под давлением ломаются. Каждая сломанная секция подвергает оставшиеся еще большему напряжению, и они, в свою очередь, также отключаются. Система контроля перегрузки приближается к катастрофическому рубежу.
Доннел вздохнул.
— Я лишь спросил о текущем состоянии нью-йоркской энергетической сети. И не нуждался в одной из твоих бесконечных лекций.
— Я объясняю все это не просто так, — с достоинством ответил Тэд. — Когда я пару недель назад включил подачу электричества в Нью-Йорк, во многих зданиях заработали свет и отопление. Они расходуют энергию, ослабляя давление на систему контроля и выигрывая нам немного времени до взрыва сети.
— Сколько времени? — тут же спросил Доннел. — Когда в Нью-Йорк придет огненный шторм?
— За последние две недели я сделал несколько прогнозов, — сказал Тэд, — но не смог придти к окончательному ответу. Сейчас секции системы контроля рушатся с меньшей скоростью, но энергохранилище все еще опасно перегружено, и наступление огненного шторма в огромной степени зависит от весенней погоды.
Он покачал головой.
— Мы едва в начале февраля, поэтому дни остаются короткими, а участки зданий, поглощающие солнечную энергию, часто укрыты снегом. С приближением лета продолжительность дня будет постепенно расти, увеличивая и поступление в резервуары солнечной энергии, и скорость разрушения системы. Поздняя весна с плотной облачностью и снегом замедлит скорость этих процессов. Ранняя, солнечная и бесснежная приблизит их.
Доннел пробежался пальцами по густым волнистым волосам, и я заметила, как выросло число серебряных прядей в темной шевелюре.
— Я понимаю, Тэд, что погода — фактор непредсказуемый, но ты должен дать мне хоть какое-то представление, когда произойдет огненный шторм. Я должен вывести альянс из Нью-Йорка до этого времени.
— Позволь мне проверить информацию в земной сети данных об особенностях погоды в этой части Америки, — сказал Тэд. — Если я выясню потенциальный разброс весенних погодных значений, то смогу использовать их для более точных прогнозов.
Пока мы молча ждали, оружие предупредило меня о возвращении еще одной охотничьей группы. Я повернулась к открывающейся двери и увидела, как Ребекка с готовностью сделала несколько шагов к ней, но разочарованно остановилась. Пришла партия Лютера. Он бросил на пол связку гусей, стянул с темной головы шапку и громко прокричал на весь зал:
— Дождь ослаб и переходит в снег!
Обычно Доннел делил мужчин альянса на шесть охотничьих групп, возглавляя одну из них и передавая руководство другими своему заместителю или одному из шести офицеров. Но угроза со стороны Изверга изменила стандартный порядок. С Доннелом, мной и лучниками, ежедневно несущими охранные обязанности, сейчас выходило лишь пять постоянных охотничьих партий под началом одних и тех же офицеров. Теперь мы ждали возвращения охотников, ведомых Виджеем, Аароном и Жюльеном.
Голос Тэда вновь привлек мое внимание.
— Я только что изучил исторические погодные особенности в районе Нью-Йорка. Похоже, за десятилетия исхода людей с Земли в новые миры произошло крупное глобальное изменение климата. Зимы стали холоднее, возможно, из-за уменьшения энергопотребления.
Тэд помолчал.
— Я решил пренебречь всей старой информацией и сосредоточиться на картах погоды за последние два десятилетия. Гражданские в большом ряду поселений юго-запада хранили отдельные записи о погоде в земной сети данных. Согласно им, лучшая погода простояла весной две тысячи триста девяносто первого года. Как думаете, сведения верны?
— Это было через два года после ухода последних гражданских из Нью-Йорка, — ответил Мачико. — Я помню, в тот год у нас была великолепная весна, за которой последовало ужасно мокрое лето.
— Записи показывают, что худшая погода стояла весной две тысячи четырехсотого года, — продолжил Тэд.
— Да, — подтвердил Доннел. — Тогда зима тянулась болезненно долго. Мы думали, снег никогда не прекратится, а затем пришло жаркое солнечное лето.
Я вернулась мыслями к лету две тысячи четырехсотого и прикусила губу. Тогда я жила не в Нью-Йорке, а в Лондоне. Там тоже было необыкновенно жарко, и все считали, что именно жара стала причиной множества мелких пожаров в городе. Если бы мы поняли, что этот сигнал предупреждает о приближении лондонской энергетической сети к взрыву, тогда….
Я скривилась и утерла глаза тыльной стороной ладони. Тогда в Лондоне существовало множество работающих порталов. Защитная блокировка означала, что пользоваться ими могли лишь респектабельные гражданские, но члены лондонской ветви Сопротивления знали, как вломиться в контрольный щит одного из межконтинентальных порталов и перенастроить его, чтобы обойти проверку ДНК.
Перенастроить портал нелегко, поскольку любая случайная помеха в процессе портальной передачи могла иметь ужасные последствия для путешественника 2f6d03. Но если бы мы знали о значении предупреждающих сигналов в две тысячи четырехсотом, лондонское Сопротивление включило бы порталы и забрало всех в нью-йоркский альянс мусорщиков.
Если бы все произошло так и мы эвакуировались до наступления огненного шторма, то моя жизнь была бы совершенно иной. Мама осталась бы жива. Брат не стал бы предателем. Мы с Доннелом не потеряли бы шесть лет, едва осмеливаясь говорить друг с другом.
— Ты в порядке, Блейз? — спросил Тэд.
— В полном, — поспешно солгала я. — Итак, ты получил информацию о двух экстремальных проявлениях весенней погоды и используешь ее в прогнозировании.
— Да. Мне потребуется лишь несколько минут, чтобы откорректировать данные и…
Последовало новое долгое ожидание. Я понятия не имела, что делает Тэд в земной сети данных. Парень состоял из массы противоречий: невероятно осведомленный и могущественный в одних вопросах