Из нашей зарисовки очевидно, что зародившиеся в полинезийских архипелагах Тонга и Самоа ППО были социальными формациями относительно небольшого масштаба, в основе которых лежал генеалогический принцип старшинства в роде; эти формации не обладали ни сложной социальной стратификацией, ни иерархией. В середине-конце первого тысячелетия нашей эры началась финальная фаза великого полинезийского расселения по восточной части Тихого океана. Сначала это были разведывательные вылазки с насиженных западных островов в центральную часть восточных островных групп, таких как архипелаги Общества, Кука, Тубуаи, Басс и Маркизские острова. Мангаиа, один из южных островов архипелага Кука, был, вероятно, обнаружен и населен одним из первых — это произошло не позднее X века н. э. Результаты проведенного недавно радиоуглеродного анализа находок с Маркизских островов предполагают, что там первые поселения появились примерно в то же время — около 700–900 годов. Гавайский архипелаг, вероятно, был обнаружен в ходе одного из путешествий с Маркизских островов, скорее всего, в период между 800 и 1000 годами. Таким образом, основатели каждой из групп колонистов во всех трех случаях принадлежали к тесно связанным между собой ветвям ППО. Тем не менее, исследовав этноисторические и этнографические отчеты конца XVIII и начала XIX века о Мангаиа, Маркизах, Гавайях и островах Общества (в том числе записи самого Кука), мы увидим, что различия между этими тремя ветвями — которые начали самостоятельное развитие не более чем за тысячу лет до того — весьма примечательны.
Расположенный в южной части архипелага Кука остров Мангаиа имеет общую площадь около 52 км2, и, по средним оценкам, в момент первого контакта с европейцами его население насчитывало, пожалуй, около 5000 человек. Социально-политическая организация острова того периода известна нам из обширных миссионерских описаний, а также «реконструирующей» этнографии начала XX века, особенно работ знаменитого полинезийского ученого Те Ранги Хироа[37]. Общество острова представляло собой вождескую структуру с верховным вождем (Те Мангаиа) во главе и еще несколькими важными вождескими званиями. Однако вместо того, чтобы наследовать верховенство по старшинству в роде, каждый последующий Те Мангаиа захватывал власть военной силой. Неудивительно, что воины (*toa) также обладали в этом обществе значительной властью.
Крайне военизированный характер позднего общества Мангаиа тесно связан с физическими и биологическими особенностями среды обитания. Мангаиа — геологически старый остров с сильно выветренным вулканическим рельефом в центральной части, окруженный вдоль берега известняковым валом (поднятым атоллом, «макатеа»), имеющим ширину один-два километра и по большей части совершенно бесплодным. Бо́льшая часть выветренной вулканической поверхности острова, как и макатеа, непригодна для культивации из-за недостатка питательных веществ в почве (результат чрезмерного выщелачивания). Радиальные русла дождевых потоков, спускающиеся с центрального вулканического конуса, рассекают внутренние склоны на несколько долин с наносной почвой, в которых и сосредоточена хозяйственная деятельность острова[38]. Эти долины были покрыты решетчатой сетью заливных полей и оросительных каналов, используемых для интенсивной культивации таро (colocasia esculenta), ключевого продукта питания островных жителей. Хотя эти ирригационные системы охватывали лишь два процента поверхности острова, на них приходилась бо́льшая часть урожая.
Неудивительно, что эти ирригационные системы (земли пуна) высоко ценились и были объектом постоянных раздоров. Устная традиция Мангаиа[39] описывает длительную череду межплеменных войн за эти земли. Победители захватывали контроль над оросительными системами, а побежденным оставалось выживать в маргинальной зоне макатеа. Политическая система отражает это более или менее постоянное состояние войны: верховный вождь в любой момент может превратиться в верховного главнокомандующего, Те Мангаиа. Воцарение очередного Te Мангаиа после завоевания земель пуна требовало человеческих жертвоприношений богу Ронго в его главном храме в Оронго. Ронго был одновременно и богом войны, и богом орошения таро; в мирное время ему регулярно приносили в жертву свертки с приготовленным таро. Идеологическая связь между Ронго, войной, таро и человеческими жертвоприношениями была сложной: Ронго обеспечивал как успехи на войне, так и нескончаемое плодородие полей, но для этого требовалось поддерживать бесконечный цикл жертвоприношений — и человеческих, и в виде таро.
Археологические исследования дополняют и развивают эту картину позднего общества Мангаиа, реконструированную силами этноистории и культурной антропологии. Раскопки отчетливо стратифицированного культурного слоя в скальном убежище Тангататау показали, что на острове, начиная примерно с 1000 года нашей эры, все больше истощались или находились под серьезным давлением целый ряд природных пищевых ресурсов, в том числе популяции местных птиц, а также численность рыб и моллюсков. Свиньи, привезенные на остров первыми полинезийскими колонистами, исчезли приблизительно к 1500 году — по-видимому, из-за того, что они непосредственно конкурировали с людьми за ограниченный урожай, который давали огороды и заливные поля. В результате основным наземным источником белка для островитян стала тихоокеанская малая крыса (rattus exulans)[40]. Морские ресурсы также существенно истощились в результате непрерывного лова на узком прибрежном рифе[41].
К началу XVII века островитяне жили в скоплениях маленьких деревушек, возведенных на земляных насыпях, рассеянных по невысоким хребтам, окружавшим ирригационные системы таро. Центрами этих населенных пунктов были небольшие храмы (marae), каждый из которых был посвящен тому или иному божеству-предку. По меркам археологии эти marae неплохо сохранились — они представляют собой площадки, засыпанные коралловым щебнем, на которых вертикально стоят камни (иногда известняковые сталактиты, принесенные из пещер в скалах макатеа), изображающие определенные божества. Во время постоянных войн жители прятались в пещерах макатеа, где им было легче защититься от набегов врага и не дать ему захватить пленных для жертвоприношений.
Мангаиские предания о войнах и личном насилии, пронизывавших позднее доконтактное общество, подтверждаются и археологическими данными. В ходе раскопок в скальном убежище Кейа выяснилось, что это место выполняло особую функцию: здесь обнаружили несколько земляных печей и мусорную кучу, содержавшую почти исключительно человеческие останки. В этих печах были приготовлены и, судя по данным тафономического анализа, съедены приблизительно два десятка расчлененных человеческих тел. Свидетельства каннибализма были найдены и еще в нескольких местах раскопок, например в скальном убежище Тангататау.
Резюмируя, можно сказать, что общество Мангаиа развивалось в рамках эволюционной модели, находившейся под мощным давлением относительно ограниченного экологического потенциала этого геологически старого и бедного ресурсами острова. Уровень развития