сказал он. – Пусть Апгар знает, что мы едем.

– Азбуку Морзе подзабыл. Вполне вероятно, что напишу им, чтобы сэндвич сделали.

Майкл щелкнул переключателем и взялся за ключ. Но остановился спустя пару секунд.

– Что такое?

Майкл показал на панель.

– Видишь этот прибор? Когда ключ работает, стрелка должна двигаться.

– И?

– И я тут сам с собой общаюсь. Контур не замыкается.

Питер ничего не смыслил в этом.

– Ты можешь это починить?

– Никак. Разрыв на линии, он может быть в любом месте, отсюда и до Кервилла. Может, ураганом столб свалило. Может, молния ударила. Для этого много не надо.

Они вышли через заднюю дверь. Среди сорной травы подобно чудовищу лежал старый бензиновый генератор рядом с ржавым пикапом и телегой со сломанной осью, сквозь доски которой уже проросла трава. Всевозможный хлам – строительный, упаковочные ящики, рассевшиеся бочки. Обломки фронтира, которые выбрасывали за дверь, как только они переставали быть полезными.

– Давай проверим остальные дома, – сказал Питер.

Они вошли в ближайший. Одноэтажный, с двумя комнатами. Грязные тарелки на столе, мухи, вьющиеся над ними. В дальней комнате рукомойник на стойке, гардероб и большая кровать с пуховой периной, накрытая пледом. Крепкая кровать, на совесть сделана, с резьбой в виде переплетающихся цветов на изголовье. Кто-то над ней хорошо потрудился. Семейное ложе, подумал Питер.

Но где же люди? Что случилось, почему обитатели исчезли, даже не вымыв грязную посуду, не убрав со стола? Питер и Майкл вернулись в главную комнату, и в этот момент в дверь вошел Грир.

– Как улов?

– Телеграф не работает, – ответил Майкл.

– Что с ним?

– Разрыв где-то на линии.

Грир перевел взгляд на Питера.

– Нам действительно надо торопиться.

Что они не увидели? Что пытается сказать им это проклятое место? И Питер увидел что-то на полу.

– Питер, ты меня слышишь? – настойчиво сказал Грир. – Если мы хотим успеть до темноты, нам надо ехать прямо сейчас.

Питер присел, чтобы присмотреться получше, и махнул рукой в сторону стола.

– Дай-ка мне посудное полотенце.

Он взял предмет через уголок полотенца. Зубы Зараженных определенным образом преломляли свет подобно призме и отливали перламутром. Кончик настолько острый, что он, казалось, переходит в невидимость, неразличимый невооруженным глазом.

– Я не думаю, что Зиро отправил армию, – сказал Питер.

– Тогда что же он делает? – спросил Майкл.

Питер поглядел на Грира. Судя по выражению лица старшего, тот думал то же самое.

– Я думаю, что он создает новую.

57

Когда конвой доехал до Кервилла, было уже почти семь вечера. Все выгрузились из машин быстро, город был на осадном положении. Наверху на стене туда-сюда бегали солдаты с магазинами для винтовок и другим снаряжением. По обе стороны от ворот на стенах стояли пулеметы пятидесятого калибра. Апгар вышел из кабины и стоял рядом с Чейзом, показывая на один из прожекторов. Когда Чейз ушел, Калеб подошел к нему.

– Генерал, хочу обратно на службу.

Апгар нахмурился.

– Должен сказать, это впервые. Еще никто на моей памяти не просился обратно в Армию.

– Можете меня хоть в рядовые разжаловать, мне все равно.

Генерал посмотрел поверх плеча Калеба, на Пим с Сарой и детьми.

– Ты обговорил это с непосредственным начальством?

– Солгу, если скажу, что она рада была. Но она понимает. Этой ночью она потеряла сестру.

Апгар подозвал младшего командира, дежурившего у ворот.

– Сержант, отведи этого человека в оружейную и снаряди его. Одна лычка.

– Благодарю, генерал, – сказал Калеб.

– Может, потом еще пожалеешь. А уж твой старик точно мне задницу надерет.

– Пока ничего не слышно?

Апгар покачал головой.

– Постарайся не тревожиться, сынок. Он и не через такое прошел. Доложишься полковнику Хеннеману на стене. Он скажет, куда идти.

Калеб подошел к Пим и обнял ее. Положил ладонь на выпуклость ее живота и поцеловал в лоб Тео.

Будь осторожен.

– Мы идем в больницу, – сказала Сара. – Там в подвале убежище. Переведем пациентов туда.

Сержант переминался с ноги на ногу.

– Сэр, нам надо идти.

Калеб в последний раз посмотрел на родных. Между ними будто разверзлась пропасть, будто он смотрел на них через тоннель, становящийся все длиннее.

Я люблю тебя, сказала Пим.

И я тебя люблю.

Он побежал прочь.

После Берни за руль сел Грир. Они ехали следом за уходящим солнцем. Майкл сидел на пассажирском месте, Питер сзади с Эми.

Они не видели ни машин, ни иных признаков жизни. Казалось, мир умер и перед ними инопланетный ландшафт. Тени от холмов становились все длиннее, наступал вечер. Грир, щурясь против солнца, пристально смотрел вперед, а его руки и спина затвердели, будто сделанные из дерева. Пальцы крепко вцепились в руль. Питер увидел, как вздулись мышцы по бокам его челюстей. Грир вел машину, стиснув зубы.

Они проехали через Комфорт. Развалины старых зданий, ресторанов, заправочных станций, отелей выстроились вдоль шоссе, истертые песком и ободранные до голых стен. Они доехали до поселения на западной окраине города, в стороне от обломков прежнего мира. Как и в Берни, в городке никого не было, и они не стали останавливаться.

Осталось пятнадцать миль.

Сара и остальные встретились с Дженни у дверей больницы. Та была на грани паники.

– Что происходит? Везде солдаты, «Хамви» только что проехал, сигналя, сказали всем укрыться в убежищах.

– Будет атака. Нам надо всех в подвал перевести. Сколько у нас в палатах пациентов?

– Что значит, атака?

– Значит, Зараженные, Дженни.

Женщина побледнела, но ничего не сказала.

– Слушай меня.

Сара взяла Дженни за руки и заставила посмотреть в глаза.

– У нас мало времени. Сколько?

Дженни тряхнула головой, пытаясь собраться с мыслями.

– Пятнадцать.

– Дети?

– Всего пара. Один мальчик с пневмонией, другой со сломанным запястьем, только что вправили. Одна женщина рожать собирается, но все еще только начинается.

– Где Ханна?

Ханной звали дочь Дженни, девочку тринадцати лет; ее сын вырос и уехал. Дженни и ее муж уже давно разошлись.

– Наверное, дома.

– Беги за ней. Пока не вернешься, я тут всем займусь.

– Боже, Сара.

– Давай быстрее.

Дженни пулей выбежала из здания. Пим, прижимая к груди Тео, стояла рядом, с девочками. Сара присела перед ними.

– Идите с тетей Пим, хорошо?

Элли выглядела испуганной и потерянной, у нее из носа текли сопли. Сара вытерла ей нос низом своей рубашки.

– И куда мы пойдем? – мрачно спросила девочка.

Мимо спешно шли люди – медсестры, врачи, санитары с носилками. Сара глянула на Пим, а потом снова посмотрела на внучку.

– Вниз, в подвал, – ответила она. – Там вы будете в безопасности.

– Я хочу домой.

– Это ненадолго.

Она обняла Элли, а потом ее сестру, и Пим повела девочек к лестнице. Когда они спустились, Сара повернулась к мужу. У него было знакомое выражение лица. Такое же, как после той ночи, когда убили Билла и он показал ей записку.

– Все нормально, – сказала она.

– Ты уверена?

– У меня здесь дела есть. Иди, пока я не передумала.

Других слов не требовалось. Холлис поцеловал ее и решительно вышел за дверь.

Они съехали с Шоссе 10. Дальше прямо до города, на юг по гравийной дороге. Машину нещадно трясло на рытвинах. В открытые окна дул ветер. Солнце, справа от них, ярко