Там, где ручей выходил из-за деревьев, кто-то построил небольшой деревянный мостик. Малоиспользуемая тропинка, ведущая от пляжа к горе Неверминд в отдалении, пересекала ручей по этому мосту. Именно в этом месте сэр Грумдиш занял свою позицию.
Когда они въехали в луговую долину, Коммодор Бригг и его спутники, включая сэра Джарнетта, обнаружили рыцаря, сидящего на своем массивном коне У Моста, неподвижного и твердого, как изваяние из выветренного камня. Он носил доспехи и ливрею Рыцаря Розы,но его доспехи были странно древними даже по великодушным стандартам. Хотя его доспехи были отполированы до зеркального блеска, в некоторых местах на них виднелись вмятины, а в других-необъяснимые выпуклости. Розы, зимородки и короны на его нагруднике выглядели изношенными и усталыми. На боку у него висел огромный двуручный меч в потрепанных ножнах. В левой руке он держал огромный щит с воздушным змеем, нарисованным золотым винтиком на вершине фесса. На его правом стремени, поддерживаемом правой рукой, висело длинное белое рыцарское копье с красным вымпелом на серебряном наконечнике, трепещущем на вечернем ветру.
Черты его лица почти не были различимы, если не считать клочка седых усов, свисавших из-под шлема-ведра, полностью закрывавшего его голову. Тонкая V-образная щель в передней части шлема позволяла видеть и вдыхать немного воздуха. Как и остальная часть его старинных доспехов, шлем демонстрировал признаки как небрежности, так и любящей заботы. Он был так же потрепан, как и устарел, но в остальном сиял, как зеркало в лучах заходящего солнца.
Его конь был массивным зверем, но даже неподготовленный глаз при ближайшем рассмотрении понял, что это не Боевой конь. С его большой тяжелой холкой, отвисшими губами и тусклыми глазами он больше походил на лошадь с пивным фургоном, чем на бесстрашного скакуна знаменитого и бесстрашного Рыцаря Розы.
Сэр Джарнетт вел свою лошадь через луг, гномы и Кендер следовали за ним, широко раскрыв глаза от любопытства. Конечно, эти два заклятых врага-рыцарь Соламнии и Рыцарь Нераки-не могли встретиться, но удары скоро посыплются дождем. Но когда они подошли ближе, сэр Грумдиш не шевельнулся и не произнес ни слова. Под жужжание мух, журчание ручья и теплый солнечный свет, пробивающийся сквозь забрало, Размоус начал подозревать, что он заснул. Кендер как раз нагнулся за камнем, чтобы сорвать шлем рыцаря и разбудить его, когда раздался голос, высокий и вызывающий, приглушенный, но отдающийся эхом, как пчела в трубе.
- Стой! Не подходи ближе, чтобы тебе не вздумалось отправиться со мной в путь, Сирра, - крикнул сэр Грумдиш на каком-то подобии древнего рыцарского языка.
Сэр Джарнетт остановил лошадь и подождал, пока остальные догонят его. Они собрались вокруг него, их внимание было сосредоточено на рыцаре.
- Ну вот и он, - сказал Сэр Джарнетт со скучающим зевком. “Он весь твой. С этими словами он повернул коня и ускакал прочь.
- Стой, негодный рыцарь!- Воскликнул сэр Грумдиш, сердито подпрыгивая в седле. Его лошадь тяжело ступила на мост. Он зловеще заскрипел под его массивным весом.
- Стой, трусливый рыцарь! Встань и убери свое копье!- Продолжал сэр Грумдиш, когда его конь пересек мост под медленный стук копыт и треск дерева. - Вперед! Беги изо всех сил, беги свободно, мое Храброе сердце, мой прекрасный скакун!- Он покачнулся в седле, пытаясь заставить своего скакуна перейти на что-то похожее на галоп.
Медленно, неуклюже и неукротимо, как ледник, огромный зверь сумел поднять голову и пошел в галоп. Его широкая спина стала похожа на раскачивающуюся палубу корабля,а всадник - на груз, вырвавшийся из креплений. Сэр Грумдиш скользнул назад на холку лошади и начал подпрыгивать, его ноги были в стременах, а локти торчали прямо на вершине каждого парящего прыжка, как будто он собирался взлететь. Пока он неуклюже цеплялся за поводья, пытаясь удержаться в седле, его щит свободно поплыл, как тарелка с пирогом на ветру, затем его копье оторвалось и совершило три круговых движения по лугу, прежде чем его острие вонзилось в песчаную почву, и оно резко остановилось, выпрямившись, как флагшток. Сэр Грумдиш проскакал мимо него, крича: "Ого ... Яркий ... Танцор!”
Затем подпруга седла лопнула.
Седло и всадник в последний раз подпрыгнули на тыквенно-красном крупе лошади, а затем поднялись вместе, слишком медленно, чтобы в это можно было поверить, в то время как лошадь галопом вылетела из-под них. На вершине их дугообразного полета сэр Грумдиш высвободился из стремян, и они с седлом разошлись в разные стороны, как яблоко, разрезанное пополам хитрым фехтовальщиком на ярмарке.
Рыцарь Бонни с лязгом ударился о землю-и тут же переломился пополам в талии. Его верхняя половина неслась по тропе все еще скачущей лошади, размахивая руками, и из-под шлема вырывался ошеломляющий поток проклятий и криков боли. Его нижняя половина вскочила на ноги и побежала по большому, но все более сужающемуся кругу, как пресловутый цыпленок. Конь рыцаря рассеянно продолжал свой путь через луг и исчез в подлеске деревьев за ним.
Верхняя половина рыцаря наконец остановилась, изгоняя во время последних оборотов гнома (целого и невредимого, если не считать его гордости), одетого только в грязную белую набедренную повязку и тряпку, намотанную, как тюрбан, вокруг его огромной Лысой коричневой головы. Как только он поднялся на ноги, гном нырнул на все еще бьющуюся верхнюю половину его брони, сунул руку внутрь и с проклятием, достойным гнома, повернул какую-то ручку, которая отключила эту штуку. Руки упали по бокам, безвольные и мертвые, а гном в изнеможении рухнул на нагрудник.
Ноги продолжали свой безумный бег по лугу, проходя мимо двух гномов и их спутника-Кендера, который наблюдал за ними со смешанным чувством любопытства, веселья и ужаса. Коммодор Бригг отрывисто отдал короткую команду, и Размоус, бросив свой хупак, бросился вдогонку за его ногами. Но когда он поравнялся с ногами рыцаря, то не совсем понял, что с ними делать, поэтому побежал рядом, подпрыгивая вверх и вниз, чтобы попытаться заглянуть в поясницу и найти выключатель или рычаг, чтобы отключить их. Наконец, не найдя другого выхода, он обхватил руками колени и взялся за них. Ноги и Кендер упали вместе в клубах пыли.
Ноги продолжали метаться, выбрасывая большие пучки травы и странные предметы из мешочков Кендера. Размоус мрачно вцепился в одно колено, в то время как другое в муках колотило его по ушам. Его товарищи бросились ему на помощь. Пока Снорк и Коммодор Бригг боролись за свободную ногу, профессор ощупал ее изнутри. Ноги внезапно обмякли и стали безжизненными. Они еще несколько мгновений цеплялись